— Достаточно? Да он же едва не убил мою мать… Вы понимаете это?
— Вполне, — спокойно ответила я, даже не глядя на парня. — Только вот как-то не верю, что это дело рук твоих похитителей.
— Ну да, как же, — протестующе взмахнул руками Егор. — А чьих же еще? Это Вячин на нашу семью взъелся за то, что его когда-то уволили по наводке моего отца. Он попросту мстил.
— Глупо, — скептически усмехнулась я.
— Что?
— Глупо мстить за такие мелочи.
У Егора нашлось свое объяснение:
— Вы не понимаете! Они больные!
— Возможно, они и впрямь не в себе, — согласилась я. — Но я все равно не верю, что ребятки успевали все сразу — приглядывать за тобой, да еще и мотаться в город, для того чтобы то утром, то вечером нападать на твоих родителей. Здесь не так много транспорта, на котором туда можно было бы добраться. Кстати, а на чем они тебя сюда доставили?
— На какой-то машине. Возможно, помог кто-то из дружков.
— Ну вот, выходит, что своего автомобиля у ребят нет. Слишком с большими сложностями для них были бы связаны частые визиты в город. И потом, я подозреваю, что за родителями следили все время и потому точно знали, кто из них где находится.
— Тогда откуда они узнали, что вы работаете на моего отца? — весьма справедливо заметил Егор.
— Хм, верно, откуда? — Я задумалась.
— Говорю же, это они. Кто-то из них все время мотался в город, а другой оставался караулить меня. Я почти уверен. Они должны ответить за все, что сделали! Нужно еще раз позвонить отцу, пусть тоже приедет в отделение.
— Успеет, сейчас достаточно будет и твоих показаний. А потом посмотрим.
— А если их отпустят?
— После такого — вряд ли.
— Да, но одному вы сломали ногу, и его переведут в больницу. Вдруг Дементьев сбежит? — сомневался Зубченко. — Он может.
— Тебя волнуют эти парни или судьба твоих родителей? — осадила я юношу.
— Меня волнует все. Я не допущу, чтобы эти отбросы общества оказались на свободе, я…
— В таком случае ты выбрал не ту профессию. Тебе бы следовало пойти в следователи или в прокуроры.
Егор умолк. Несколько минут сидел тихо, затем, снова впадая в раздражение, взялся стаскивать с себя рубашку, а сняв ее, выбросил в окно и облегченно вздохнул. Я едва заметно усмехнулась и, перестав цепляться к парню, сосредоточилась на дороге.
* * *
Проведя около часа в отделении милиции, мы с Егором только к вечеру попали в больницу, где лежала его мать. Я вместе с юношей отыскала палату и, удивленная отсутствием старшего Зубченко в коридоре, тихонько постучала в дверь. В ту же секунду Егор бесцеремонно ворвался внутрь и кинулся к кровати, на которой лежала перебинтованная женщина.
— Мама, мама… как ты? С тобой все в порядке? Что эти сукины дети с тобой сделали?..
Егор нежно гладил мать то по руке, то по лицу. А та, радуясь его возвращению, плакала, глядя счастливыми глазами на сына. Чуть в стороне на стуле сидел Анатолий Степанович. Причем он смотрел почему-то не на сына, а на меня. Я посчитала нужным что-то сказать. Неловко, словно провинившись, развела руками:
— Ну вот, я же обещала вам его отыскать и доставить… Преступники уже в отделении и…
— Мы в неоплатном долгу перед вами, — подался мне навстречу Анатолий Степанович.
Схватив меня за руку, он то тряс, то целовал ее, осыпая меня словами благодарности. Не выдержав, я вырвала ладонь и, увидев смущение на лице Анатолия Степановича, напомнила ему:
— Вообще-то моя работа еще не завершена.
— То есть? Но вы же сказали, что все виновные… Разве я вас неправильно понял?
— Давайте лучше выйдем, — скосив глаза на занятых друг другом счастливых мать и сына, едва слышно предложила я.
Анатолий Степанович кивнул и последовал за мной в коридор. Когда мы остались одни, я заявила:
— Вячин и Дементьев отрицают свою причастность ко всем покушениям на вашу жизнь и жизнь вашей супруги. Я склонна им верить.
— Естественно, они будут все отрицать, им же не хочется получить по полной программе, — по-своему расценил мое сообщение Зубченко. — На их месте любой бы сделал то же. Тем более что за руку они пойманы только на одном преступлении. Нет, нет, можете быть уверены, это они, это их же работа… Ведь все началось одновременно, а таких совпадений не бывает. Вы, Женечка, безупречно выполнили свою работу и можете собой гордиться. Если вы не торопитесь, то я предложил бы дождаться нас, а затем отправиться к нам в гости. Я должен с вами рассчитаться, да и просто отблагодарить замечательным ужином. Вы не знаете, но я прекрасный кулинар, — подмигнул мне воодушевленный Зубченко. А затем, чуть смутившись, добавил: — По крайней мере, так считают те, кто пробовал мои творения. Ну так что, вы согласитесь потратить еще пару часов на нашу неспокойную семейку?
Я, не задумываясь, кивнула. Не знаю, но меня почему-то не покидало ощущение того, что моя работа на этом еще не закончена. Профессиональное чутье подсказывало, что Вячин и Дементьев мне не соврали, а значит, можно ожидать новых покушений, куда более серьезных, чем все предыдущие. Но только вот как убедить в этом Анатолия Степановича?..
Домой к Анатолию Степановичу мы отправились на моей машине. Я была за рулем, сын и отец сидели позади и активно обсуждали случившееся. Жену Зубченко домой не пустили, посчитав, что ей необходим полный покой, какого дома добиться редко удается.
— Как хорошо, что этот кошмар наконец-то закончился, — облегченно вздыхал Анатолий Степанович. — Я думал, что сойду с ума, если с тобой что-то случится.
— Ну да, как же, — отчего-то не поверил в искренность слов отца Егор. — Тебя больше волнует, что о тебе будут говорить, чем моя судьба. Мной всегда мама занималась, у тебя же времени никогда не хватало.
— А вот тут ты не прав. — Я позволила себе вмешаться в разговор. — Ты не видел своего отца в тот момент, когда он узнал о твоем похищении. На нем лица не было, он искренне переживал! Можешь мне поверить…
— Ты прав, сынок, — со вздохом продолжил Зубченко. — Я не слишком много времени отводил вам с мамой, для меня всегда важнее была работа. Но когда все это случилось, понял, что не переживу, если с вами что-то случится. Я не находил себе места. Так переживал, так волновался. И даже поколотил одного парня, думая, что это он тебя похитил.
— Это правда? — Егор даже рассмеялся, не веря, что такие перемены возможны с его отцом.
— Полная, — подтвердила я слова заказчика. — Кинулся на такого бугая, с которым бы даже я не рискнула тягаться. И это при его-то телосложении!
В зеркале я заметила, как Анатолий Степанович слегка покраснел. А Егор, словно разглядев в отце доселе неизвестные ему качества, издал некоторое подобие радостного клича и кинулся обнимать папаню. Ну а пока они изъявляли родственные чувства, я успела довести машину до дома и, резко затормозив у подъезда, объявила:
— Прибыли. Выгружаемся!
Мы дружно высыпали из машины, я закрыла ее и направилась вслед за отцом и сыном к подъезду.
— Нет, я от тебя такого не ожидал, — все еще вглядываясь в отцовский синяк, как ребенок, радовался Егор. Впрочем, его возраст был не так уж и далек от детского, тем более что это женщины взрослеют не в меру рано, а парни еще и в тридцать большие дети.
Оказавшись в подъезде, я вызвала лифт. Мы дружно загрузились в него и поехали наверх.
— Почему вы так натянуто держитесь, Женя? — прицепился ко мне Зубченко. — Можете уже расслабиться, все благополучно закончилось!
— Не уверена, что закончилось, — мрачно возразила я. — Мое профессиональное чутье подсказывает, что так просто все не бывает. Понимаете, если следовать вашей точке зрения, получается, что Вячин и Дементьев успевали мотаться в город и устраивать всевозможные покушения на вас и вашу жену, при этом охраняя на даче плененного Егора. Что-то здесь не стыкуется…
— Так, может, у них в городе были сообщники, — не раздумывая, произнес Зубченко, а когда я повернулась и посмотрела ему в глаза, все понял и резко изменился в лице: радостное выражение мгновенно сошло на нет, его заменила озабоченность. — Думаете, этот третий рискнет еще что-то предпринять?
— А почему нет? — переспросила я. — Сейчас у этого человека куда больше причин вас ненавидеть — вы же на свободе, а его товарищи задержаны.
— Вы правда так считаете? — Анатолий Степанович никак не хотел верить в то, что что-то вновь может случиться.
— А я считаю необходимым еще раз поехать в ментовку и заставить их во всем сознаться. Если их хорошо обработать, они сдадут и того, — не отчаиваясь, бодренько предложил Егор. — Мы его возьмем и покончим с этим. Ведь так, па?
Анатолий Степанович растерянно развел руками. В это мгновение двери лифта раскрылись, и чья-то тень метнулась вниз. Я кинула настороженный взгляд на дверь квартиры Зубченко. Заметив на ней какое-то непонятное приспособление, быстро попятилась назад, заталкивая внутрь лифта отца с сыном. Затем ударила сразу по всем кнопкам лифта и громко выкрикнула:
