— К стенам! Быстро!..
Не успевшую полностью закрыться лифтовую дверь ударной волной пихнуло на нас. Она искривилась, пропуская в щель огненное пламя. Сам лифт закачался, и, как мне показалось, в этот момент оборвался железный трос, удерживающий кабину над шахтой. Лифт понесся вниз со скоростью света… Это был конец.
Анатолий Степанович и Егор, насмерть перепуганные, сползли по стене вниз и свернулись калачиком. Причем Егор успел что-то прокричать мне. Слов я не разобрала. У меня было всего лишь несколько секунд в запасе для того, чтобы попытаться спастись самой и спасти жизни своих клиентов. Однако не смогла сосредоточиться, из-за того что в следующий миг осознала, что на мне горят брюки.
Наверное, я визжала как резаная, потому что Егор резко припечатал меня к стене лифта и, рванув мою блузку на себя, отодрал от нее приличный кусок. Им он принялся тушить огонь, тогда как Анатолий Степанович судорожно тыкал пальцем в кнопку «стоп». Все эти события произошли в считаные секунды, и в следующее мгновение раздался чудовищный грохот.
Лифт резко остановился, и нас подкинуло вверх, почти под потолок, затем мы все свалились вниз, на пол кабины, подминая друг друга. Судя по всему, лифт достиг дна шахты. Несколько минут после чудовищной встряски в лифте было тихо. Я лежала под чьим-то тяжелым телом, ногу жутко жгло, одна моя рука как-то неестественно вывернулась, в голову упирался чей-то ботинок… Но радовало уже хотя бы то, что все мы остались живы.
— Вы-ы… похоже, оказались правы, — с трудом выдавил из себя Анатолий Степанович. — Это еще не конец.
— Ур-роды! — первым начав подниматься на ноги, злобно прорычал Егор. — Они за это поплатятся! Я их из-под земли достану, скотов…
— Нужно вызвать милицию, — решительно заявил Зубченко-старший.
Я не стала спорить. Поднявшись на ноги, первым делом осмотрела свою слегка обожженную ногу, а затем занялась дверьми лифта. Так как они смыкались не плотно, мне не составило труда просунуть в узкую щель руки и начать раздвигать створки. Однако они почему-то не поддавались. Пришлось позвать подмогу.
— Егор, Анатолий Степанович, помогите, — обратилась я к остальным «заложникам».
Мужчины подскочили ко мне и также принялись тянуть двери в разные стороны. Дело осложнялось тем, что во время взрыва дверцы сильно прогнулись и теперь просто не могли войти в пазы. Разобравшись, в чем вся проблема, я попросила мужчин отойти в сторону, а затем несколько раз ударила ногой по выпуклой части двери, чтобы хоть немного выровнять ее. Мне это удалось. Затем мы снова повторили нашу попытку. На этот раз получилось раскрыть створки наполовину. Стало очевидно, что больше дверцы не поддадутся, поэтому придется протискиваться сквозь образовавшуюся щель.
Я выбралась из лифта первой. Впереди было темно. Судя по всему, мы оказались в подвале. Я помогла остальным выйти из лифта и только затем осмотрелась по сторонам, пытаясь отыскать хоть какой-то намек на свет.
— Кажется, там что-то блестит, — прошептал Анатолий Степанович, кивнув куда-то в сторону.
Я тоже это заметила. Попросив своих спутников быть поосторожнее, первой двинулась по направлении тусклого огонечка. Ступала осторожно, чувствуя тяжелое дыхание мужчин за спиной. Неожиданно кто-то вскрикнул. Я вздрогнула и поспешно обернулась назад:
— Что случилось?
— Кажется, мышь, — брезгливо отозвался Егор. — Ненавижу эту мерзость.
Я совершенно искренне удивилась «женской» слабости Егора.
— Не думала, что вас так легко напугать…
— Я их не боюсь, просто не думал… Не ожидал, что они здесь обитают…
— Интересно, а где бы им еще обитать? — с усмешкой поинтересовалась я. — Здесь как раз самое место. Ну давайте, не отставайте. Там, впереди, кажется, есть окошко…
— В подвалах нашего дома нет окон, — засомневался Анатолий Степанович. — Скорее уж крысиная щель. Только вот боюсь, что нам в нее не пролезть.
— Раз есть подвал, должна быть и дверь в него.
— Ага, запертая, — попробовал пошутить Егор. — Наверняка имеется, что и говорить.
— Предложишь сразу начать делать подкоп? — не поняла его иронии я.
— Да нет, но…
Я его перебила:
— Если дверь закрыта не на навесной замок, я без труда ее взломаю. Если же нет, придется стучать до тех пор, пока нас кто-нибудь не услышит и не выпустит.
— А если нас заметят они?.. Ну, преступники… — осторожно предположил Анатолий Степанович.
— Это вряд ли. Они ведь здесь такого шума наделали, что наверняка уже успели смыться с места преступления. О, действительно дверь! — успев прощупать часть стены перед собой, радостно воскликнула я. И тут же сосредоточилась на поиске замочной скважины. Мужчины терпеливо ждали результатов, боясь нарушить тишину. Наконец я что-то нащупала. Достав из кармана отмычку, я принялась за дело. В темноте ничего нельзя было разглядеть, но мои руки действовали безошибочно. Спустя какое-то время замок поддался, и дверь со скрипом поползла вперед, пропуская в темный и холодный подвал едва различимый лучик света.
Мы благополучно выбрались наружу и с облегчением вздохнули. Но тут Зубченко-старший вспомнил о взрыве и бегом метнулся наверх.
— Квартира! Там же наверняка все горит…
Мы с Егором переглянулись и бегом последовали за ним, не задавая лишних вопросов. Когда влетели на нужный этаж, нашему взору предстала жуткая картина. Вся лестничная площадка почернела от копоти, металлическая дверь, ведущая в квартиру, была искорежена так, будто по ней промчалось стадо бизонов. Верхний угол железной пластины выгнулся наружу, открывая для обзора небольшое пространство коридора.
Анатолий Степанович замер у входа с растерянным и мрачным видом. Мы остановились за его спиной и тоже молчали.
— Опять придется менять дверь. Это которая уже за нынешний месяц? — первым заговорил Егор.
Отец неопределенно махнул рукой. Затем, подойдя ближе к двери, подергал ее за ручку и достал из кармана ключи. Стоя за его спиной, я почувствовала запах гари, доносившийся, как мне показалось, из квартиры.
— Мне кажется или что-то все-таки горит? — спросила я у своих спутников, насторожившись.
Как оказалось, я не ошиблась: висящие в коридоре осенние вещи, плохо просматриваемые в щель, полыхали огромным кострищем. Огонь упрямо полз по стене вниз, к мягкому, ворсистому паласу, всерьез собираясь перекинуться на другие предметы мебели…
— О боже! — не зная, что делать, воскликнул Анатолий Степанович, понимая, что нужно как можно быстрее попасть внутрь и потушить пожар.
Из квартиры этажом выше выглянула какая-то старушка. Увидев закопченную лестничную площадку и почувствовав запах гари, она испуганно вскрикнула:
— Что, пожар? Горим?..
— У вас есть огнетушитель? — поспешно перебила ее я.
— Откуда? Нету и никогда не было. Вызовите пожарных! Вызовите, угорим!
Теперь из дверной щели вовсю валил дым — очевидно, пожар усиливался.
— Можно набрать у вас воды? — крикнула я, не обращая внимания на бабулькину истерику.
Старуха энергично закивала и заторопилась к себе в квартиру, взволнованно бормоча себе под нос о том, что сейчас весь дом загорится и она лишится с таким трудом нажитого жилья.
— Егор, несите воду, — скомандовала тем временем я. — Мы попробуем вызвать пожарную машину.
Все засуетились, забегали, стараясь хоть как-то спасти жилье и имущество многострадальных Зубченко. Анатолий Степанович трясущимися руками вставил ключ в замочную скважину и принялся ожесточенно его крутить, но дверь не поддавалась. Я поняла, что ключ заело и открыть замок ему не удастся. Решив прекратить мучения бедолаги, я отодвинула его в сторону и занялась замком сама. Вскоре дверь поддалась, и проход в квартиру оказался свободен. Я влетела в помещение первой. За мной проследовал Зубченко.
Оказавшись рядом с очагом возгорания, я на мгновение растерялась, не зная, что предпринять. Затем подхватила с пола уцелевшую куртку и принялась лупить ею по стене, стараясь тем самым утихомирить пламя. Кто-то за моей спиной сильно закашлялся, видимо, наглотавшись дыма.
— Перекройте кран подачи газа! Отключите ток! — приказала я Зубченко, в одиночку пытаясь справиться с полыхающим огнем. — Передвигайтесь ползком, внизу дым не такой плотный!
Неожиданно на меня что-то выплеснули. Я вздрогнула, не сразу сообразив, что это обычная вода, которую Егор приволок от соседки. Он, видимо, неверно прицелился, а может быть, просто поторопился — так или иначе, но в результате вода попала не на пылающую вешалку с одеждой, а на меня. Раздраженно огрызнувшись, я выхватила у него из рук ведро и ринулась с ним в кухню. Там быстро набрала воды и, вернувшись назад, выплеснула на очаг возгорания. Все зашипело и еще больше задымилось, зато огонь окончательно погас. Я обернулась к остальным и, утерев выступивший на лбу пот, искренне побеспокоилась:
