совсем коротенькой.
«С горячим приветом, Чинарев!»
– И что? – с недоумением спросил Арсений.
– А то, что это была не какая-то тетина одежда, а та, в которой тетя находилась в больнице. Та, в которой она умерла. А вот и этот человек, который мечтал о ее смерти.
И Оливия открыла в смартфоне страницу со статьей, посвященной фестивалю народных коллективов. Честь открытия фестиваля принадлежала некоему Чинареву Рудольфу Антоновичу.
– Это он и есть! Человек, задумавший убить тетю!
Арсений с Фимой переглянулись. Записка в вещах покойной Евдокии была подписана этим именем. Конечно, сама по себе эта улика еще не могла прямо указать на причастность господина Чинарева к убийству певицы, но все же выглядело это достаточно подозрительно.
– Это он! – настаивала Оливия. – Один раз он послал трех отморозков, чтобы они расправились с ней. Не получилось. Тете удалось отбиться, ей на помощь пришли другие люди. Тогда она сочла это нападение случайностью. Но все же написала заявление в полицию. И этих троих поймали. Они запирались недолго. На первом же допросе они назвали имя заказчика. И им оказался господин Чинарев!
– Не может быть!
– Тетя тоже сначала не хотела верить. Она так и сказала, не могу поверить, что он решился на такое. Но приходилось верить, ведь этим троим ни к чему было врать и наговаривать на себя лишнее. Такое признание усугубляло их вину многократно. Одно дело, если бы они признались, что решили немного подшутить над пожилой дамой, шутка не удалась, а им пришлось бежать, случайно утащив с собой ее сумочку. Можно ведь было так сказать?
– Можно.
– Но они зачем-то сказали про Чинарева, тем самым взяли на себя куда больший груз. В первом случае все дело трактуется как мелкое хулиганство. И совсем другое дело, если они говорят, что совершили нападение по предварительному сговору, да еще и имели целью убить тетю.
– А они так сказали?
– Да! Сказали, что Чинарев велел им прикончить Евдокию, чтобы она не чирикала. Представляете?
– Невероятно.
– Я тоже была в шоке. Такой уважаемый в обществе человек, солидный, с положением и какие-то урки! Я даже намекнула тете, что это выглядит как-то уж очень странно. Не наговаривают ли эти трое? Но она сказала, что они для этого, во-первых, слишком глупы, а во-вторых, откуда бы они тогда знали имя Рудольфа? Они вращались совсем в разных кругах. И ровным счетом нигде не пересекались, чтобы запомнить его и при случае упомянуть. Только если он и впрямь дал им задание, а они это задание завалили.
– И что же предприняла ваша тетя? Наверное, она потребовала от Рудольфа объяснений?
– Тетя сделала лучше. Она сказала, что если Рудольф пошел на подобную низость, то и она его щадить не будет.
– Что же она предприняла? Опубликовала имеющийся у нее компромат?
– Нет, этого она сделать по какой-то причине тоже не захотела. Может, она надеялась, что Рудольф еще одумается и все у них пойдет по-прежнему. А может, была какая-то другая причина. Я не знаю. Но зато я знаю, что тетя Дуня оставила распоряжение: в случае, если ее смерть будет вызывать хоть малейшие подозрения у родных, то мы должны будем вскрыть банковскую ячейку и обнародовать имеющиеся там документы.
– И вы это сделали?
– Ячейку мы с дядей вскрыли еще вчера, сделали это сразу, как только узнали о том, что тетя Дуня была убита. Но ячейка к этому времени была уже пуста.
– Возможно, ваша тетя пошутила?
– Какие тут шутки! Дело жизни и смерти! И бумаги в ячейке были. Но кто-то нас с дядей опередил! В банк еще за несколько часов до нас пришли какие-то люди, у которых на руках была доверенность от имени тети Евдокии. И эти люди опустошили сейф.
– А что это были за люди?
– Служба безопасности банка позволила нам на них взглянуть. На видео из банка видно, что это были двое мужчин. Я их не знаю. И дядя Гена тоже впервые видел. Но они выглядели очень серьезно. Строгие костюмы. Наушники, рации. Вполне могли быть из службы безопасности какого-нибудь влиятельного человека. Понимаете?
– Люди Рудольфа?
– Очень похоже.
– Но вы написали заявление в полицию?
– По поводу чего?
– Вас же ограбили! Ваше банковское хранилище обчистили!
– Но ограбили не нас, а тетю. И как ограбили? Доверенность у них была на руках.
– Фальшивая!
– Это недоказуемо. Будь тетя жива, она бы могла заявить, что доверенность фальшивая. А раз ее нет, то нужно проводить экспертизу подписи. А это дело небыстрое.
– Все равно! Вы должны были пойти в полицию.
– Наверное, вы правы. Но на дядю Гену столько всего свалилось. На него жалко было смотреть. Он совсем растерялся.
К этому времени они уже стояли в прихожей, собираясь прощаться. И пока Арсений разговаривал с Оливией, взгляд Фимы сосредоточился на лакированном бамбуковом подносе, куда хозяйка квартиры складывала визитки, принадлежавшие людям или организациям, сумевшим в той или иной степени заинтересовать знаменитость. Сверху лежало сразу несколько десятков одинаковых визиток с логотипом кошачьего силуэта и крыши домика над ним.
«Кошкины тетки». Приют и реабилитация для попавших в беду зверюшек. Все визитки были новенькие, блестящие и такие хорошенькие, что Фима протянула руку и взяла одну из них, желая рассмотреть получше. Потом она сунула ее к себе в карман. В конце концов, визитки для того и созданы, чтобы раздавать их всем подряд.
– Возможно, сегодня Геннадий и дошел бы до полиции, – продолжала говорить Оливия. – И он написал бы там заявление, но, как вы понимаете, он не смог, просто не успел.
– И все же ваш рассказ многое меняет, – сказал Арсений. – Конечно, полностью всех подозрений с вас мы не снимаем. Мы навестим старого знакомого вашей тети и уже после этого сделаем окончательные выводы.
– За себя я не боюсь, – покачала головой Оливия. – Правда на моей стороне. Но вы, пожалуйста, будьте осторожны. Если этот человек и в самом деле стоит за смертью тети, а вы явитесь к нему и станете задавать неудобные вопросы, то количество смертей в этом деле может еще увеличиться.
И что могли сказать Фима с Арсением на такую трогательную заботу об их личной безопасности? Они могли только от души поблагодарить Оливию за разговор и ее прекрасные блинчики и отправиться дальше.
Выйдя на улицу, Арсений подошел к машине, которая появилась тут, пока сыщики разговаривали с Оливией. В машине сидел один из помощников Арсения, его Фима видела несколько раз и раньше. Арсений отдал тому чай, который забрал у Оливии.
