Она вновь тяжко вздохнула, тут же успокаивая себя свежей порцией чая.
Я воспользовался паузой, чтобы задать свой вопрос.
– Марина Петровна, а откуда ж вы знаете, что бабуля была ведьмой или там волшебницей? В наше-то время! Не обижайтесь, но все это – чистые сказки для малых деток.
Она и не думала обижаться, только усмехнулась и покачала головой, глядя на меня с хитроватым прищуром.
– А как вы это назовете, такой конкретный случай, когда Найка Белясова умирала от рака груди – ей диагноз поставили и из больницы отправили, мол, лежи дома, готовься к смерти! Вот тогда Аринушка в первый раз себя и показала настоящей волшебницей: каждый день приходила к Найке домой, с утра отпаивала какими-то травами и читала свои заговоры. Через месяц девка была на ногах, через полгода вышла замуж и нарожала друг за дружкой пятерых деток! А ведь наши славные медики были уверены в своем диагнозе и в том, что Найка – готовый труп! Вот тогда об Аришке в первый раз все и заговорили…
Сам тон ее голоса при произнесении последней фразы сказал о том, что разговоры были не самые восторженные.
– Говорили все по-разному. Официально, комсомол да коммуняки гневно все это дело осуждали: дескать, не было у Найки никакого рака, просто ошибка медицинского диагноза, а в итоге разные тут нечистые личности себе культ возводят. Бедную Аринку затаскали по комсомольским собраниям, так что в конце концов она подала заявление и вышла из комсомола. Сам понимаешь, в те годы это было равнозначно тому, чтобы поставить крест на себе. Ее тут же уволили с работы, а была она знатной поварихой на буровой, и никуда больше не принимали на работу. Но Аринушка не пропала! Ведь все это было чисто официально, а неофициально те же комсомольцы да коммунисты тайком прибегали к ней и просили-молили каждый о своем: одним жену надо было приворожить, чтоб не изменяла с кем ни попадя, другим – порчу на товарища по партии навести, чтобы его место занять, третьим – удачу приманить. И каждый щедро денежки совал.
Глаза рассказчицы разгорелись, лицо порозовело – по всему выходило, что славная Марина Петровна вновь переживала годы своей юности.
– Первое время Арина ни от чего не отказывалась, за все бралась – и за белые, и за черные дела, не различала по молодости-то. А потом началась у нее ужасная неразбериха: сначала захворала она по-женски, едва не померла – ничто не помогало из ее собственных травяных сборов да заговоров! Еле выкарабкалась. И тут же случилась у нее несчастная история любви. Приехал красавец один из Прибалтики и с первого взгляда ее охмурил, словно тоже был колдун какой! Издевался над бедной девкой, как хотел. Все кончилось позором и новой волной болячек. Арина забеременела, он, естественно, жениться на ней и не собирался, только посмеялся да исчез в неизвестном направлении. А у Аринушки случился выкидыш, после которого она долго отходила – второй раз чуть душа ее не отлетела. Вот тогда, помню, она мне и сказала: «Все правильно: настало время мне отвечать за собственные грехи. Творишь зло – получаешь в сто раз больше зла в ответ. Недобрая отдача. Но для меня это – хороший урок».
Последние слова Марина Петровна произнесла совсем тихо, дрогнувшим голосом. С минуту стояла тишина, в очередной раз напомнив мне мой эпизод из детства: вот в такие же минуты внезапной тишины баба Варя всегда говорила: «Ангел пролетел!» Так и сейчас у меня было четкое ощущение, что то ли какой ангел, то ли дух бабы Арины, которую мы вспоминали, невидимый, присел где-то за нашими спинами.
Я невольно оглянулся: разумеется, за нашими спинами стояли лишь молчаливые стеллажи книг. Еще бы! Нет, что ни говори, а этот Глухов плохо на меня действовал, еще немного, и я начну трижды плевать через левое плечо, стучать по дереву и верить в привидения.
Следовало как можно скорее убрать излишний мистический налет из нашей мирной беседы за чашкой чая.
– Стало быть, баба Арина сделала свои выводы, перестала наводить порчу и все у нее стало тип-топ?
Надо было видеть, как укоризненно покачала головой славная Марина Петровна! Впору было извиниться.
– Эх, молодежь-молодежь, все бы вам шутки шутить! А ведь в жизни вашей бабушки было не так много светлого, хотя сама Аринушка вовремя одумалась и сделала свой выбор: больше никогда не творила зло.
Марина Петровна так разволновалась, что на ее глазах выступили слезы, и она, сняв очки, торопливо утерла их смятым носовым платком.
– Арина стала белой ведьмой, – твердо произнесла она, вновь надевая очки и глядя на меня. – Она перестала делать зло, хоть и не раз говорила, что порою все слишком зыбко: то, что для одного человека – добро, для другого – зло. И все-таки вы правы: с тех пор она никогда ни на кого не наводила порчу, сглаз, а потому жизнь довольно быстро вошла в тихую да мирную колею, где все было благополучно. Арина также крайне редко бралась за привороты конкретного человека, говорила, что любовь не поддается магии, она либо есть, либо ее нет, а потому пытаться приворожить человека – грех. Сделаешь приворот – и это непременно выльется в величайшее зло: человек и не полюбит в ответ, и оторваться от нелюбимого не сможет, будет и сам маяться, и мучить того, кто его приворожил.
Я почувствовал, что еще немного – и заору, как ненормальный: не желаю слушать детские сказки про магию! Хочу простой беседы про простые вещи: к примеру, что там было у моей бабки с пресловутым Америкой пять лет назад.
Я откашлялся и, воспользовавшись очередной паузой, быстро и четко задал этот вопрос.
Марина Петровна тут же согласно закивала, словно вдруг вспомнив изначальную цель нашей беседы.
– Ах, простите меня, дорогой Аленушка! Я и забыла, что сама Арина мне говорила: вы приедете и расследуете запутанное дело. Кстати, она добавила: «Старое дело». Стало быть, нынешнее убийство в редакции как-то связано с тем убийством пятилетней давности, когда погиб славный Америка?
Поверьте мне на слово, во время произнесения последней фразы, сопровождаемой вдумчивым мудрым взглядом седоголовой дамы в круглых очках, Марина Петровна выглядела точно как мисс Марпл!
– Значит, у нее была история с Америкой? – пытаясь скрыть улыбку, как можно серьезнее произнес я.
Марина Петровна с восторженной улыбкой замахала на меня ладошками:
– Конечно, была! И какая красивая история! Даже поверить трудно: в нашем богом забытом поселке в заволжских степях между довольно молодым сантехником и пенсионеркой разыгралась история любви, как в кино. Ни грамма пошлости или грубой прозы! Все было… Все было словно под музыку!
Она вновь едва не расплакалась, впрочем, тут же успокоив себя шоколадной конфеткой.
– Я уже говорила, что ваша бабушка занималась практически одним только целительством. И это, кстати, давало ей хорошие доходы, на которые она купила и прекрасно обустроила свой домик. А ведь официально до ухода на пенсию она за копейки работала санитаркой в нашей больнице, где и находила своих клиентов. Или это они находили ее?..
Мимолетная улыбка, и рассказ продолжался.
– И вот однажды к ней кто-то направил Америку. У него был запущенный рак в последней стадии, это Арина с первого взгляда ощутила. И тут же, как она мне позже рассказывала, почувствовала, что этот парень с прозрачными синими глазами и есть ее половина, которую она искала всю свою жизнь. «Я нашла мою половинку, для того чтобы узнать, каково это – терять», – так она говорила мне. Говорила и плакала, бедная моя Арина!
Новая порция вздохов.
– А вы, случайно, не в курсе квартирной истории этого Америки? – вновь вставил свой вопросик я. – Мне тут рассказывали, что местная знаменитость – краевед-писатель Углов уговорил Америку завещать ему эту самую квартиру. Было дело? Что о том народ говорил?
– Было, и народ чего только не говорил, – кивнула Марина Петровна. – Некрасивое дело. Арина с самого начала была в курсе, Америка первым делом к ней прибежал – посоветоваться. Конечно, он не сказал ей, что у него большие долги по оплате коммунальных услуг, гордый был. Но она и сама знала – для того чтобы быть в курсе подобных сплетен, в нашей деревне не надо быть ведьмой.
Марина Петровна лукаво усмехнулась.
– Так вот, когда Америка спросил, завещать ли ему Углу свою квартиру или лучше оставить ее любимой Аринушке, она только погладила его по головке, как славного малыша, и сказала буквально следующее: «Мой дорогой Лешенька, мне от тебя ничего, кроме твоего сердца, не надо. Желает Углов получить твою квартиру – пусть получает. Как говорится, «богу – богово, кесарю – кесарево».
Да, все действительно было красиво в этой истории. Даже не вникая в подробности, я на слово поверил Марине Петровне, что во всей этой истории «все было словно под музыку!».
Итак, пять лет назад Америка-Леша пришел к знахарке в последней надежде исцелиться от смертельного недуга. Пришел и – влюбился. А знахарка Арина влюбилась в него. Любили они друг друга так крепко и чисто, что не думали о завещаниях и квартирах, предоставляя эту «привилегию» патриотам в духе Мити Углова…
