В дальнейшем беседа протекала так же весело и ненавязчиво.
Около полуночи Шамиль встал из-за стола. Сонный официант проводил нас до выхода. На улице Шамиль подошел к своей машине и только тут сделал вид, что заметил меня. Открыл дверцу большой черной машины, махнул мне рукой и влез первым. Валерка же, стараясь не поворачивать в мою сторону головы, сел в другой автомобиль.
- Боксер сказал, у тебя дело? - он вопросительно посмотрел на меня. Выкладывай.
- В Москве сейчас находится один американец. Его раскручивают на крупную сумму.
- Не, с американцами я не связываюсь, - Шамиль покачал головой. - Они вон Японца замели.
- Этот не станет никому говорить, что на него наехали.
- В чем здесь покупка, а?
- Когда-то, у себя на родине, он был знаком с советским разведчиком. Теперь предполагает, что существуют документы, которые можно истолковать так, что его завербовало КГБ. В Штатах за шпионаж грозит пожизненное. У американца деньги есть. Он готов платить, - выпалил я все.
- И с КГБ я не стану связываться, - хмуро ответил Шамиль.
- На кой мне надо пулю от снайпера получить.
- Американца шантажируют люди, которые уже не работают на Лубянке.
- Связи-то остались, а? - он покачал головой.
- Мы же не будем отбирать деньги силой. С нами поделятся.
- Поясни.
- Мне надо, чтобы вы встретились с боссом ресторана "Красная лошадь".
- А дальше?
- Я с ним поговорю, и он захочет войти с вами в долю.
- С какой стати?
- Это уж я вам обещаю.
- Чего стоят твои обещания?
- Моей головы.
- Твоя голова, - он дунул на раскрытую ладонь, - не стоит даже этой пыли.
- Но ведь это моя голова. Я к ней привык. Можно сказать - дорожу. И не стал бы понапрасну ею рисковать.
Машина резко затормозила на светофоре и я поморщился от боли в спине.
- Ты чего кривишься? - зло спросил Шамиль.
- Позвоночник болит.
- Остеохондроз?
- Да. Застарелый, - я улыбнулся.
- А как лечился? - вдруг заинтересованно спросил он.
- Когда-то делал подводное вытяжение...
- А иглоукалывание не пробовал?
- Нет.
- Меня вот месяц назад прихватило, так очень помогло, - сообщил Шамиль с неожиданно потеплевшим взглядом.
Похоже, он нашел родственную душу.
О`Генри ничего не придумал, утверждая, что радикулит сближает людей. Слишком назойливое заболевание, когда мучительная боль в спине в любое мгновение может сделать тебя беспомощным. Тот, кто этого не испытал, никогда меня не поймет.
- Лучшее средство - стаканчик виски, - сообщил я, вспоминая, что там советовал американский писатель.
- Серьезно? - он поднял брови. - Откуда знаешь, а?
- В книге прочитал.
- Да врут все в книгах, - сказал он недоверчиво. - Они жизни не знают.
- Этот знал. Длинный срок в тюряге отмотал. В американской, - уточнил я.
- В законе, что ли? - с уважением спросил он.
- Наверное, по их понятиям.
- Надо будет почитать. Запиши мне его фамилию, - он на мгновение задумался. - А насчет стаканчика виски - это мы сейчас устроим. Ты ничего не перепутал именно виски надо?
- он похлопал шофера по плечу и коротко бросил, - В "Красную лошадь".
8. ИГРА НА ПОРАЖЕНИЕ
У входа нас не стали обыскивать. Просто здоровенный мужик в смокинге увидел Шамиля и распахнул перед нами дверь.
- Передай Митрофанычу, я хочу его повидать, - небрежно сказал Шамиль. Буду наверху, в казино.
Мы прошли мимо дверей в ресторанный зал и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь тоже все было выдержано в багровых тонах. Мягкий вишневый ковер заглушал звук шагов. Одетые в красные строгие костюмы девушки-банкометы за игорными столами, большая рулетка посередине. Целую стену занимала стойка бара, сверкая хрусталем бокалов и стеклом бутылок всех цветов, размеров и форм. Возле стойки убивало время от силы пять человек. Людей вообще было немного.
Мы подсели к стойке бара, и Шамиль заказал виски.
- Здесь можно спокойно выпить, - заметил он.
- Хорошо, - я кивнул. - Только я тоже хочу угостить. Бурбон, пожалуйста, обратился к бармену. - Если нет Олд Блэксмит, налейте Джим Бим - вижу у вас бутылку.
- У нас есть все напитки, - заметил бармен немного высокомерно и с сомнением посмотрел на пятидесятидолларовую купюру. - Вообще-то мы принимаем только рубли, но... - он скосил глаза на Шамиля, - для вас я, конечно, сделаю исключение. Сдачу могу дать только из расчета вчерашнего курса.
- Сделаем так, - я увидел монету на стойке, - если решка - оставляете сдачу себе. Если орел - наливаете нам еще по стаканчику, и мы квиты.
Я подбросил монету, поймал ее и, не разжимая кулака, сказал:
- Вы проиграли.
- Стиль игры мне не нравится, - сказал бармен, широко улыбаясь, - но ставки подходящие.
Он поставил перед нами по еще одной низкой стопке с бурбоном.
- Я бы, если захотел понты кинуть, - сказал Шамиль, когда бармен отошел, купил бы за те же деньги целую бутылку. Но твой способ, парень, покруче. Где научился?
- Вычитал в книжке.
- Много, я смотрю, ты в книжках навычитывал. Ясный корень, ученье штука хорошая. Недаром мать так убивалась, когда я вместо восьмого класса в колонию пошел. Но там ведь тоже университеты стоящие.
- Не сомневаюсь.
- Ну вот и наш знакомец, - Шамиль посмотрел на бармена, который на другом конце стойки разговаривал с невысоким курчавым мужчиной с бородкой. - Теперь действуй. И не дай мне в тебе разочароваться, а?
- Вы его давно знаете?
- Катранщик. Хазу держал, где стирки метали. В карты играли, - пояснил Шамиль.
Курчавый мужчина, сделав вид, что только что нас заметил, поспешил навстречу.
- Шамиль Русланович, - катранщик широко развел руки. - Вот нечаянная радость! Давно вы к нам не заглядывали, ой как давно. Мне жена как раз давеча сказала - что это Шамиль Русланович к нам заходить перестал? Скучно ему у нас? А я ей: не понимаешь, женщина, дела у человека, дела. Раньше такими делами целое министерство ворочало, а он все один, один...
Босс был не в пример любезнее, чем при наших предыдущих встречах. Я позлорадствовал про себя такой перемене.
- Ладно, Митрофаныч, успокойся, - небрежно оборвал его Шамиль. - у нас к тебе дело. С глазу на глаз перемесить надо.
- Какие ж дела на ночь глядя? - Митрофаныч развел руками, и при этом покосился на меня.
- В кабинет к тебе пройдем, что ли? - предложил Шамиль.
- Нам ведь вроде делить нечего? - осторожно спросил катранщик.
- Как знать, как знать, - ответил я.
Митрофаныч снова взглянул на меня. Ощущение такое, словно болонка раскрыла пасть, а оттуда - змеиный язычок.
- Что ж, можно и в кабинете поговорить, - медленно протянул он.
* * *
...Митрофаныч сел за огромный стол красного дерева, Шамиль устроился в кресле у окна, а мне досталось место спиной к двери. Я чувствовал, как один из охранников буравит взглядом затылок.
- Нам не нужен стенографист, - я ткнул пальцем через плечо, - все равно мы тех слов, которые знает этот амбал, произносить не будем.
- Верно, Митрофаныч, - усмехнулся Шамиль. - Я ведь к тебе без бригады приехал, а?
- Хорошо, - он махнул рукой, и огранщик закрыл за собой дверь. - Говори, что за базар.
- Говорить будет он, - Шамиль кивнул в мою сторону. - А я сам послушаю, интересно.
- В этом кабинете вы застрелили Федоренко? - спросил я.
Митрофаныч пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал.
- А ведь поначалу все казалось проще простого, - я продолжил, - Вы убираете Федоренко и начинаете сами дергать за американское вымя. Тем более Вадим - а ведь это руководитель вашей службы безопасности - предложил такой план пообещал, что добудет документы, которыми вы собирались шантажировать Джона Стэндапа. Но он вас обманул, и могу сказать, почему. Во-первых, Федоренко был не так глуп, чтобы допустить такую возможность - документы попадут в чужие руки. А во-вторых, если бы Вадим все-таки имел к ним доступ - то зачем тогда нужны вы? Он бы и сам смог получить некое вознаграждение в обмен на компрометирующие материалы. Из чего следует - шантажировать иностранца вам нечем. Потому что шантаж держался на двух людях- Федоренко и некоем Николае Григорьевиче. Только они знали факты, которые могли разоблачить Стэндапа как агента советской разведки.
Я перевел дух. Я не был уверен, что сказанное сейчас соответствует действительности. Просто выбрал наиболее возможный вариант. И теперь от реакции Митрофаныча зависело, угадал ли я.
Но он продолжал молчать и смотреть на меня.
- Вадим понимал, что в одиночку ему не удастся
ликвидировать своего шефа. А если и удастся, то и сам он становится смертником. На Вадима открыли бы охоту те, с кем Федоренко делал свой бизнес. И не только потому, что с гибелью делового партнера они понесут убытки. Корпоративный интерес - если секьюрити повадятся убирать своих хозяев, наступит беспредел. Вы бы сами первый, - я показал пальцем на Митрофаныча, - подрядили кого-нибудь, вроде Шамиля, казнить зарвавшегося начальника службы безопасности.
