Я перезвонила и услышала тот же самый ответ: никто не знал, где проводила отпуск вдова Лепнина. После долгих мытарств и вранья мне удалось-таки выманить у подозрительных, как работники гестапо, пиарщиков номер телефона близкой подруги Ирины. Перезвонив по нему, я поняла, что сегодня точно не мой день. Знакомый механический голос заученно ответил, что нужный мне абонент находится вне зоны действия сети.
– Ладно, мы еще поборемся с тобой, Снежная королева, – пригрозила я и на всякий случай с помощью того же диска переписала все данные на ее подругу.
Подруга пока подождет, а с Ириной придется отрабатывать второй вариант – опрос соседей.
Перед тем как отправиться на квартиру Волковой, я созвонилась с Васей, чтобы узнать, как продвигается работа по пьянчужке Вове. Громко Вася говорить не мог, в данный момент как раз находился «на задании», но из его сдавленного шепота я поняла, что дело продвигается весьма неплохо.
Заниматься Вовой они с Люсей начали с раннего утра. А именно: подложили ему под дверь коробочку с купленным накануне в магазине приколов «отрубленным» пальцем, позвонили в дверь и убежали. Звук открывающейся двери, короткий вскрик и громкий хлопок той же двери возвестил о том, что фокус удался: в утреннем полумраке подъезда Вова не смог разглядеть, что подсунули ему бутафорию. А так как коробочку он открыл прямо на лестничной клетке, то и отбросил ее от себя там же, уронив прямо на грязный кафельный пол.
Немного подождав, мистификаторы спустились, подобрали инвентарь и вышли из подъезда.
– К чему был этот маленький спектакль? – не совсем поняла я.
– Он должен был подумать, что таким образом мы, мафия, показываем ему, как мы наказываем и терзаем того, кто подбил его на это гнусное дело.
– Норбекова?
– Наверное. Это Норбеков ему велел старичка порешить?
Немного поразмыслив, я решила, что, в общем, Вася действует вполне грамотно, хотя и несколько театрально. А с другой стороны, мало театра было в моей игре с медсестрой Любкой? С подобными людьми театральность и бутафория только и работали. Дав Васе добро на продолжение игры и привычно наложив грим, я поехала к месту прописки Ирины Волковой.
Машину, как обычно, оставила в соседнем дворе, поднялась на лифте на нужный этаж и, больше для очистки совести, чем в надежде на удачу, нажала на кнопку звонка ее квартиры. Неожиданное «кто там» меня, честно сказать, несколько огорошило.
– Я по делу Волковой, – честно призналась я.
– Заходите, – дверь открыла женщина в возрасте. Старушкой ее назвать было нельзя, но было видно, что ей уже в районе семидесяти.
– Спасибо, что приехали, у меня что-то сердце прихватило, никак не могла до вас добраться. Есть что новенькое про Ирочку?
– Нет, – ответила я, – просто для того, чтобы начать работать, мы сами должны кое-что у вас узнать.
– Ну, что же, работа у вас, в милиции, такая. Спасибо хоть согласились заявление у меня принять. Вы же за заявлением? А то тот парень, к которому я приходила, на смех меня поднял. Говорит, дочка отдыхать уехала, а мамаша панику подняла. Я понимаю, что отпуск у Ирочки еще не закончился, но раньше она никогда не отключала телефон и хотя бы раз в неделю мне звонила, узнавала, как я, что со мной.
Все понятно. Мать Волковой заподозрила неладное и обратилась в милицию. Заявление у нее не приняли, и в этом случае работников милиции можно было понять, женщина официально взяла отпуск и уехала попытаться снять стресс после смерти мужа. Вот если бы она не вышла из отпуска, прогуляла работу, тогда и дело можно было бы заводить. Меня, судя по всему, она приняла за следователя. Что же, в данном случае я не совсем ее и обманываю. Я действительно со всей возможной ответственностью буду искать ее дочь.
Очистив этой мыслью свою совесть, я первым делом попросила фотографию Ирины. Да, это лицо несколько раз мелькнуло и в последнем фотоальбоме Лепнина. Постаравшись хорошенько запомнить черты лица женщины, изображенной на фотокарточке, я начала задавать свои вопросы. То, что рассказала мне мать Волковой, меня несколько удивило. Если не сказать больше.
Брак с Лепниным был вторым браком Ирины, с первым мужем она прожила очень долго, и неплохо жила, поэтому весть о разводе и новом замужестве была для всех полной неожиданностью, причем неприятной. Первого мужа Ирины в семье любили и считали за «своего». Но чужая душа – потемки, чего в жизни не бывает. Брак зарегистрировали быстро, никакой свадьбы не было, сразу после мероприятия Лепнин оформил заказ по раскрутке своего комплекса и бизнес-план проекта. Курировала его Ирина, заказ был крупнейший, поэтому начальство не возражало, чтобы Волкова почти все рабочее время посвящала именно этой работе. Часто ее по нескольку дней не было в офисе, все это время Ирина проводила «на участке», в имении.
– Она такой хороший специалист? – поинтересовалась я.
– А вы как думали? Кроме того, Ирочка ведь родилась и все детство провела в том селе. И я в город переехала не так давно. Мы там все и всех знаем. Кого можно брать на работу, кому доверять нельзя, можно ли что-то выжать из завода, где и что располагалось при жизни хозяев, у кого в доме хранятся вещи из графского дома. Ведь после революции его разграбили, поэтому у многих в домах до сих пор остались кое-какие вещички. Только вы не подумайте, они хорошо платили людям за эти мелочи, все с удовольствием тащили в скупку шкатулочки, часы, посуду.
Все ясно. Вернее, все еще больше запутано. Я попросила у старушки адрес бывшего мужа Ирины. Она мне его охотно дала, но предупредила, что на данный момент Ирин муж в длительной командировке и вернется только через три месяца. Чего же мне так «везет»-то сегодня! Я попыталась выяснить хоть что-то о предположительном направлении, в котором уехала Ирина, и поняла, что женщина собиралась очень быстро, почти истерично, уехала внезапно, сказав матери, что купила горящую путевку и вернется не скоро. Обещала звонить. Названия турагентства, продавшего путевку, мать Ирины, естественно, не знала.
Ничего, утешала я себя, не так-то много в нашем городе турагентств. Обзвоню, обойду, узнаю. А не захотят говорить, попрошу Шилова влезть в их базу через Интернет и найти мне данные о горящей путевке и местонахождении Ирины. В наше время всеобщей компьютеризации и умненьких мальчиков типа Вити это сложно, но возможно. Правда, влетит мне, а вернее, Марте, в копеечку. Я тепло распрощалась с матерью Ирины. Я найду ее дочь. Правда, если она окажется виновной в смерти Матвея Лепнина, то ее мать этому не очень обрадуется.
Через час я узнала, что на пьяницу Вову состоялось покушение. Он возвращался домой из магазина, и прямо в метре перед ним на асфальт упал здоровенный красный кирпич. Падал он с большой высоты, вероятнее всего, с крыши, поэтому разломился на несколько осколков, один из которых больно, до крови, ударил Вове по ноге. Я в который раз подивилась простой мудрости Васи. Когда человека хотят напугать или предупредить, обычно так и говорят: «Всякое бывает. Сегодня ты жив, а завтра тебе кирпич на голову свалится». Образно и убедительно.
– Чем он сейчас занимается? – поинтересовалась я.
– Заперся дома, к телефону не подходит, – отчитался Вася, – вызывал «Скорую помощь», ему ногу перевязали, но ругались очень. Я во дворе был, слышал, как врач его костерил, что из-за простой царапины побеспокоил.
– Вася, а если бы ты действительно ему в голову попал? Трупы нам не нужны, – голосом воспитательницы детского сада предупредила его я.
– Что мне, впервой, что ли? – обиделся он. – Я в армии, между прочим, десантником служил. И гранаты метче всех кидал.
– Ну раз метче, – согласилась я, – тогда ладно, будьте с Люсей осторожны.
Вася побожился, а я занялась поисками подруги Ирины. Звонок на работу ничего не дал, оказалось, что женщина уже две недели как в отпуске. Они что, сговорились все? Куда поехала их сотрудница, в компании мне не сказали, лишь туманно намекнули, что куда-то на юг. Придется опять ехать на квартиру. Дверь мне не открыли, что немного выбило меня из колеи: ладно, подруга уехала, у нее что, больше в квартире никто не живет? Муж, дети, родители? От досады я не сдержалась и пнула дверь ногой. На этот звук тут же открылась соседняя квартира, и в дверях показалась тетка приблизительно лет сорока, с буйными мелкими кудряшками на голове, кругленькими невыразительными глазками и невероятно огромной оттопыренной нижней губой.
– Ты чего пинаешься? – заорала она, нисколько не стесняясь отличной акустики подъезда. – Я сейчас милицию вызову. Или сама наподдам так, что дорогу сюда забудешь. Уехали они, всей семьей своей поганой уехали. Отпуск у них, видите ли, устали они, а я не устала?
Монолог мадам сопровождала доброй порцией мата. Чувствовалось, что пребывание в подобной ситуации доставляет ей невыразимое удовольствие. Я знала эту породу, дня не могут прожить, чтобы не проверить силу своих легких и объем словарного запаса.
