- Ах, это! - лицо попа враз переменилось, я увидел перед собой воина. Я замахнулся в очередной раз. Мой противник как будто решил почесать себя за ухом левой рукой, а в следующее мгновение свет померк…
Я очнулся лежащим на кушетке в чистенькой, просто обставленной комнатке. До меня доносились приглушенные голоса:
- Отец, ну как ты мог! Он же еще мальчишка, ты же его мог убить! - это был женский голос.
- Матушка, а что мне было делать? Он же покусился на самое святое! Да и ничего ему не сделается, с минуты на минуту очухается, на будущее урок будет.
- Ох, отец, отец, у самого вон сын подрастает, а все как мальчишка, лишь бы кулаками помахать.
- Ладно, матушка, пойдем глянем нашего грабителя.
Я тут же закрыл глаза, но меня раскрыли.
- Ну, я же говорил, очухался уже. Вставай, вставай разбойник недоучка!
Я открыл глаза и сел на кушетке. Смотреть в глаза священнику было невыносимо стыдно.
- Как голова-то? Не кружится? - тон батюшки был миролюбивым и слегка насмешливым.
- Да нормально все. Как это вы меня? Я даже не заметил.
- Дак, милок, это я сейчас батюшка, а до этого десять лет в черных беретах: такое, брат, не забывается.
- А мне говорили, что хрюс… ну, в смысле, христиане… у вас, в общем, если по левой щеке ударить, то правую должны подставить.
- У-у-у-у, брат, да ты оказывается у нас богословски подкованный! Это где же христиан за таких рохлей считают, что они даже то, что им дорого, защитить не могут?
- Не ваше дело! - угрюмо ответил я.
- Ну ни дать, ни взять пионер-герой в застенках гестапо!
- Идите, зовите милицию, чего вы здесь…
- Да не буду я милицию звать, не бойся. Ты, парень, расскажи-ка мне, зачем тебе понадобился Крест?
Весь мой страх к этому человеку вылился в отчаянную браваду:
- Ничего я тебе не скажу, хрюс поганый! Сатана самый сильный, он мне поможет! А ты мне ничего не сделаешь, ничего, ничего… - в горле встал ком, руки тряслись, - не сделаешь, ничего…
Неожиданно на голову легла теплая ласковая женская рука, мягкая ладонь скользнула мне на щеку и прижала голову к теплому, пахнущему свежей выпечкой фартуку. Что-то очень смутно знакомое шевельнулось глубоко в груди, сладкое чувство защищенности накрыло меня с головой. Наверное, так бывает, когда рядом мама, любящая, готовая простить за что угодно. На глаза навернулись слезы, я попытался вывернуться, но две руки очень нежно держали мою голову, перебирая непослушные волосы, и я сдался. Слезы ручьями хлынули из глаз, но это не были слезы безысходности, страдания или страха. Было ощущение, что с каждой слезинкой из моей души уходит боль.
Успокоившись, я подробно рассказал свою историю батюшке и его супруге, продолжавшей сидеть рядом со мной. Реакция священника меня потрясла больше всего: он молча встал, сел рядом со мной с другой стороны, обнял меня за плечи и стал гладить по голове со словами:
- Господи, Иисусе Христе, помилуй раба Твоего Николая! Сколько же тебе пришлось пережить, бедный ты мой! Как же тебя угораздило вляпаться в такое дерьмо! Ну ничего, выход есть из любой ситуации. Да, прав твой наставник: прощать может и имеет право только Христос. Он не миф и не выдумка, Он - реальность! Только Господь Иисус Христос взял все наши грехи на Себя, за нас и за тебя, Коля, тоже, взойдя на Крест, претерпев муки без вины. Не бойся, все будет хорошо!
Когда я окончательно пришел в себя, мы сели пить чай. Батюшка осторожно начал разговор:
- Ты, Коля, теперь-то куда? К своим «братьям» вернешься?
- Не хочу я к ним, страшно мне там и противно.
- Ну так они тебя просто так не отпустят.
- Это понятно, а что делать?
- А ты оставайся у нас с матушкой. Места у нас немного, но, как говорится, в тесноте да не в обиде, еды хватит. Ты мне по хозяйству поможешь, свежим воздухом подышишь, на рыбалку с тобой сходим. Поживешь с месячишко, там, глядишь и оставят тебя в покое.
- А школа как?
- Да учиться можно и у нас, в Вырице. Устрою я тебя, не волнуйся.
- Что же получается: напакостил и в кусты? - заупрямился я. - Не хочу я так. Я должен сам им все сказать, а там - будь, что будет!
- Коля, ты пойми, что ты не против людей воюешь, а против бесов, обладающих огромной силой и властью, а у тебя никакого духовного опыта нет. Не выстоять тебе против них. Кроме того, куда ты сейчас вернешься? Домой? И кто там тебя будет ждать? Опять будешь блудить? Пойми, что блуд - это серьезный смертный грех, который губит душу человека. Если ты хочешь искренне порвать с сатанистами и остаться со Христом, то блудить тебе никак нельзя!
Мысль остаться у этих милых людей была очень заманчива, но в Питере осталась бабушка, да и стыдно мне было вот так прятаться, вроде как струсил.
- Нет, отец Николай, не могу я так, поеду и сам решу свои проблемы! Я так решил! А Локи я сегодня же выгоню из дома - погостила, и хватит, хорошего понемножку.
- Эх, Коля-Коля… Пропадешь ведь, - со скорбью в голосе ответил батюшка. - Но неволить тебя не имею права. Свое слово я тебе сказал, а уж послушать его или нет - дело твое. Господь каждому человеку в серьезный жизненный момент дает возможность выбора: служить добру или злу. Боюсь, что в твоей жизни такой день «икс» настал. Подумай, Коля, как следует.
- Я уже подумал. Спасибо, батюшка, за все! Поеду я, поздно уже, - и я как можно быстрее покинул этот гостеприимный дом.
- Я буду за тебя молиться, - услышал я последние слова отца Николая.
Пока я ждал электричку, несколько раз в голову приходила мысль вернуться к священнику, но я гнал ее от себя, я должен был решить проблемы сам!
Сидя в вагоне, я продумал план действий. Фактом является то, что раз я не добыл Крест, то и инициации не будет. Думаю, что убивать меня в этом случае не станут. Я очень надеялся, что меня просто с позором выгонят, как не оправдавшего надежд, а жизнь моя войдет в прежнюю привычную колею.
К большому удивлению, квартира моя была пуста. На столе лежала записка:
«Зергос, я сегодня ночую у Мастера, это его воля. Вернусь завтра. Локи».
«Ну что же, баба с возу, кобыле легче», - подумал я, стаскивая промокшие ботинки. В это мгновение зазвонил телефон.
- Привет, - раздался в трубке флегматичный голос Локи. - Ну как? Добыл?
- Нет, к сожалению. Весь день около церкви проторчал, никто так никуда и не поехал.
- Да-а-а-а. Мастер будет в гневе, он завтра ждет тебя в 12.00 в известном месте.
- Хорошо, спокойной ночи, - и я положил трубку.
28 января 1998 года, Москва
Электричка остановилась у станции Перхушково, и мы вышли на платформу, зашагав в сторону дачи. Неожиданно Стас напрягся, взяв меня за руку, но не сбавляя хода.
- Дэн, сейчас запрыгиваем обратно в электричку, быстро! - прошептал он.
Раздалось шипение, вагонные двери дернулись. Придерживая их руками, мы заскочили обратно, и поезд тронулся. Проследив направление взгляда Стаса, я увидел короткостриженого мужчину, который бежал по платформе и на ходу что-то кричал в мобильный телефон.
- Стас, это кто?
- Это тот самый «браток», который встретил меня около лабораторного корпуса.
- Блин! Как же они нас вычислили?! - моему изумлению не было предела.
- Профи, ничего не скажешь. Дэн, что же теперь делать? Они нас на следующей остановке могут взять тепленькими, если на машине удастся обогнать электричку.
- Надо прыгать!
- На ходу!?
- Сорвем стоп-кран!
- И попадем в руки дорожной милиции.
- Может быть, попадем, а на «Здравнице» нас схватят почти наверняка. Стас, решаем быстрее, скоро остановка.
- Была не была!
Мы прильнули к окну в поисках подходящего места. Впереди показался железнодорожный переезд.
- Дэн, прыгаем сразу после переезда - чем ближе к трассе, тем лучше. Раздвигаем двери, - в лицо ударил сильный поток морозного воздуха. - Держи двери, а я - к стоп-крану! - командовал Стас.
Мимо меня промчался железнодорожный шлагбаум, и тут же в уши ударило громкое шипение сорванного стоп-крана. Поезд дернулся и начал быстро сбрасывать ход.
- Не будем ждать полной остановки, - прокричал Стас. - Приготовься!
Поезд почти остановился, Стас вернул ручку стоп-крана на место и мы прыгнули в глубокий снег. Я приземлился неудачно, слегка подвернув ногу. Стас помог мне выбраться из снега, мы вскарабкались на насыпь и двинулись в сторону переезда. Слава Богу, мы ехали в предпоследнем вагоне, на улице уже смеркалось, а электричка начала набирать ход, медленно удаляясь. Никаких преследователей видно не было.
Выйдя на Можайское шоссе, мы привели себя в порядок и решили поймать такси, но прежде надо было обсудить дальнейшие действия. Я присел на пенек
- Стас, у меня есть ключи от квартиры, которую организовал мне отец. А ты, может, езжай домой? Сколько тебе еще можно терпеть из-за меня?!
- Дэн, брось! До квартиры еще добраться надо, а у тебя нога больная. Еще неизвестно, что с ней. Кстати, сильно болит?
- Болит, но, думаю, ничего страшного нет, просто растяжение. Ты и так сделал для меня много. Больше я не хочу рисковать собой. И не спорь!
