по борьбе с экономическими преступлениями. Или как изгалялись местные остряки, «старатели-золотоискатели».
«Как же хорошо», подумал Майкл Гизли и, на ходу, рассовывая по карманам необходимые мелочи — новенький блокнот, ручку, диктофон, пачку сигарет и тощий бумажник — выскочил из кабинета. Лестница затряслась и задрожала под его ногами.
[i] Дерьмо или черт.
— Спасибо за приятный вечер! — с нежностью, сказала Мерседес. — Еще увидимся! Пока-пока!
Она помахала рукой, развернулась и, пританцовывая, вышла из уютного дворика. Аллея, потом еще одна, церковь, банки, Маленькая площадь, а вот показались и «пьяные улочки» Старого Города. Мерседес шла и улыбалась, раскинув руки и попеременно касаясь стен — то одной, то другой стороны. Душа ее пела, а на губах играла улыбка. «Классно мы повеселились… какой он милый, какой чудесный, надо еще как-нибудь встретиться, непременно!», думала Мерседес. Этот вечер — один из лучших в ее жизни, ах, какое счастье! Теперь домой, домой, домой! А то миссис Броуди станет волноваться… жалко ее, очень. Внезапно ей послышались шаги в отдалении — некто неизвестный следовал за ней, пугающе неотступно. Может, померещилось — мало ли кто бродит этим теплым, тихим вечером здесь, в старинной части города? Романтиков, как ни странно, хватает.
Мерседес прибавила ходу. И тут на нее упала гигантская тень. Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась: перед ней стоял высоченный тип в темной одежде — ни дать ни взять, громила из подворотни. Вооруженный или нет — разница невелика, такой и голыми руками убьет, его ручищами рельсы можно гнуть. Девушка судорожно вздохнула — и бросилась наутек.
Ей казалось, это сумерки гонятся за ней — временно приняв облик человека. Темные волосы, хмурое лицо, куртка из черной кожи… все это морок, обман! А шаги все приближались. Улицы и парки мелькали перед ее глазами, фонарные столбы будто ожили и пытались преградить ей дорогу, раза два она чуть не врезалась в них с разбега, но успела увернуться… в последний момент, минуту, миг. А сумрачное чудовище продолжало преследовать ее. Мерседес заметалась — куда скрыться, хоть на время?! Где тут затаиться?
И тут она заметила слева распахнутую дверь подъезда. Дом был старый, красного кирпича, этажей пять, не более. Она забежала внутрь и рванула вверх по лестнице! Чердак, ей нужен чердак… скорее… может быть, там ее не найдут. Глупая мысль, но, а вдруг?
«Святая Клара, спаси меня!», мысленно взмолилась девушка. Устала, устала, устала… только бы не споткнуться, не зацепиться о какую-нибудь железную, деревянную или каменную дрянь и не упасть… нет, только не это! «Святая Клара! Ну, помоги же мне!», шептала девушка, прыгая по сваленным в кучу доскам и железным листам, и щурясь в чердачном полумраке. Но святая то ли не слышала ее мольбу, то ли была занята чем-то более важным. И спасение, по милости высших сил, откладывалось. «Раз в жизни попросила тебя… уфф!.. а ты молчишь… ух!.. плевать на меня хотела… нуифигстобой!» Мерседес закусила верхнюю губу. От обиды к ней вернулись силы, она припустила быстрей, уже не осторожничая и почти не выбирая дороги. Вот оно, желанное окно… всего пять шагов осталось. Нет, уже три, два, один…
Сзади загрохотало: ее преследователь ломился через препятствия, как слон или медведь через бурелом. Железо оглушительно звенело под его ногами, старые дубовые доски, выдержавшие не одно столетие — возмущенно скрипели и грозили треснуть и развалиться, а нарушителя спокойствия — опрокинуть и сломать ему ноги. А, может, и шею.
Окно щетинилось стеклянными «иглами». Толстый слой жирной, застарелой пыли не сделал их менее острыми и опасными. Мерседес выглянула вниз: крыша соседнего дома была не слишком близко. «Но и не слишком далеко. Вперед!» — и, схватив короткую доску, лежащую под ногами, с силой ударила по торчащим осколкам. Часть упала, часть устояла. Девушка ударила еще раз, и еще… и, черт их дери, еще!
Грохот сзади неумолимо приближался. Она перенесла через подоконник одну ногу, потом вторую, встала на узкий карниз, на мгновение все телом прижалась к стене дома, глубоко вздохнула… и перемахнула на соседнюю крышу. Сила удара была такой, что казалось: тело резко сжалось, а ноги впечатались не в грудь, а в затылок. Вздох, другой… на третьем она стремительно обернулась. Ее преследователь уже маячил в окне, едва вписываясь в узкий проем.
— Стоять! Стой же, кому говорю! — кричал он.
— Еще чего, — фыркнула она и припустила по крыше, к счастью, не слишком покатой и скользкой. Дождя не было уже неделю — редкая, потрясающая удача! И птиц не видно, к счастью… на их дерьме так легко поскользнуться.
Она стояла почти у самого края, вновь собираясь с духом и готовясь к прыжку. Еще бы отдышаться… как следует, уфф!.. отдышаться. Почему нельзя закрыть глаза, моргнуть — и оказаться дома?! Shiiiit!!! Сзади загрохотало так, будто из пушки выстрелило: Черное Чудовище все-таки решилось, прыгнуло за ней следом. И не застряло, и ноги себе не переломало. Shit! Shit! Shit!
— Чтоб ты провалился! — в сердцах, крикнула девушка. Перелезла через хлипкое, местами проржавевшее, ограждение — и перемахнула на соседнюю крышу. «Пистолета у него нет, значит, придушить хочет… или камнем по голове… или головой о стену… но пистолета нет — это хорошо… значит, удеру», в такт бегу, скакали мысли в ее голове. До пансиона миссис Броуди оставалось немного — всего один квартал. Увы, по крышам добежать не выйдет. Надо спускаться. Скорей! Скорей, скорей! Может, удастся оторваться от этого чудовища…заморочить, обмануть…а, может, ему надоест за ней гоняться, плюнет и отстанет… или ноги себе переломает… ох-уфф! У нее уже силы на исходе, но нет, она не сдастся! От одного чудовища сумела сбежать — сбежит и от второго.
Кажется, святая Клара вспомнила о ней. Наконец-то! Потому что одно из окон мансарды было открыто настежь. Мерседес осторожно, стараясь не глядеть вниз, подобралась к нему. Уцепилась за створку, подтянулась и спрыгнула внутрь — и, наконец, ощутила под собой надежную опору. Голова кружилась, тело бил озноб, хотелось пить и поскорее, но… к черту! Где, где тут выход?!
Комната была пуста, однако смятая постель и смятая газета, поверх нее, предупреждали: в квартире кто-то есть — и явно неподалеку. Стараясь не поднимать шума, Мерседес выскочила из нее и оказалась в длинном коридоре с тремя дверями. Совершенно одинаковыми. Shit! Открыв одну из них наугад, она лицом-к-лицу столкнулась с хозяином «апартаментов». Shit! Shit! Shit! Мужчина, средних лет и всего прочего — тоже очень среднего, таращился
