– Все равно пока не стоит на человека напраслину возводить. Вдруг окажется, что он здесь совсем ни при чем?
– А мы с тобой гадать не будем. Возьмем мужичка за жабры, тряханем как следует, а там, глядишь, и расколется. Да и ружье его нам позарез нужно.
– Ты что, собираешься у него оружие отнять?!
– Там видно будет, – ускользнул Антон от прямого ответа. – Это уже как карта ляжет. Только ты, если что, ворон-то не лови. Не тупи, а сразу подключайся.
Подошел мужик, неспешно примостился к костерку. Он присел, но ружьецо благоразумно подоткнул себе под бок.
– Жалко, что торопыга этот мне лодчонку подпортил, – с хохотком трепанул дядька. – Теперь чинить придется. А бересты здесь на сто верст не сыщешь. Сплошь одна елка да кедрач.
«Ахинею несет. – Антон ухмыльнулся себе под нос. – Да тут же чуть от речки в лощинку протяни, там сплошной березняк по закрайке. – Но возражать Антон не стал, решив: – А пускай себе выеживается. Пока».
– Давайте с нами, – поспешил проявить гостеприимство Ингтонка. – Берите все, пожалуйста. Ешьте, не стесняйтесь.
– Спасибо, коли так. А то я пустой нынче. В прорухе полной. Пока с этим злыднем кувыркался, сидор в речке утопил. А там все припасы.
«А был ли этот сидор? – про себя съехидничал Антон. – Зачем тебе сидор, если ты с чухонского кордона приперся? Не на неделю же собирался. Сделал дело и вали себе обратно».
– Вам бы просушиться, – продолжил стелиться Ингтонка.
– Ничего. Повременить можно. Не зима небось. Не шибко зябко, – пробубнил мужик, ухватил короткими, как обрубки, круглыми толстыми пальцами кусок бориксы и, не сдирая шкуры, отправил его в рот.
Он заработал крепкими челюстями так, что они захрустели не хуже мельничных жерновов, прожевал и проглотил, погоняв по жилистому горлу острый кадык, поросший жидкой седоватой волосней.
– Как вас величать-то, хлопцы? Меня – Авдей.
– Антон.
– Меня Игорь можно.
– Ну вот и добренько. Только ты не выкай мне больше, паря. Оно для города хорошо. А у нас, стало быть, надо по-свойски. – Он прищурился с лукавинкой и отпустил без перехода, невпопад: – Не были богатыми, не хрен и богатеть. Так ведь? А с пустой мошною сыт не будешь. – Он хитро, без адреса подмигнул, поковырял в зубах мизинцем и ловко уцепил очередной кусок кеты.
«Надо бы поддерживать его треп, – соображал Антон. – Зубы ему капитально заговорить. Но желания совсем нет. Так и тянет без всяких предисловий за шкирку ухватить да тряхануть так, чтоб эта блажь елейная с его рожи слетела. Но нельзя. Никак не выйдет, пока он настороже. Ведь у него ружье под боком. Ничего. Потерпим. Улучим момент».
– А ты давно из поселка? – пришел на выручку Ингтонка.
Видно было, что инструктаж, полученный от Антона, все-таки пошел ему на пользу.
– Третьего дня, – с набитым ртом откликнулся Авдей.
– Что-то в этом году мужики на рыбу не спешат.
– А чего торопиться, когда все устье перегорожено, насквозь кольями забито?
– А ты говорил, что не может быть, – показательно уел Ингтонку Антон. – Рыбоохрана же ваша, как и везде, тоже, наверное, денежки уважает.
– Не знаю, – подыграл парень. – Насколько помню, никогда такого не было. Да там же еще и милиция обязательно дежурит, когда ход начинается. Везде постов понаставлено. Вряд ли они между собой сумеют договориться. Как кошка с собакой не один год грызутся.
– Знамо дело, – с цветущей миной вставил Авдей. – Каждый сопляк, язви его, урвать по силе тужится.
– Значит, они теперь уже договорились. – Антон поощрительно посмотрел на приятеля. – Как ни собачились, а все-таки поделили куш поровну. Теперь бандюганам раздолье полное. Черпай – не хочу. Опять же икорку выгребут, а рыбу в сторону. Попробуй тронь ее, мигом менты с рыбарями протокольчик нарисуют. Не трогай, не твое. Пусть лучше сгниет без пользы, чем народ на халяву покормится. Наше дело сторона. Ну и страна у нас, мать ее! Сплошной идиотизм кругом. Хоть волком вой. Без водяры ни во что не въедешь.
– Так оно и есть, по правде сказать. – Авдей засветился, по его физиономии было видно, что легкий треп не в тему ему явно по душе. – Страна у нас богатейшая. Всего вдоволь. Да не каждому от нее обломится. Чуть куда сунься с дури, враз за ушко да на солнышко. Одна шваль только с жиру бесится. Пора уже Иосифа Виссарионовича возвращать. Он бы им устроил кузькину мать. Отрыгнули бы эти волчары все, что сожрали.
– Да не говори! – жарко поддержал его Антон. – Хапают уже в три горла, сволочи! И чего только сейчас у них нет? И дворцы, и яхты, за день не объедешь! Эта олигархия наша уже всех достала. Никакому Гейтсу с ними не тягаться. Пупок надорвет. Хоть убей, не въеду, зачем им столько! Там уже из ушей назад лезет. Одной сплошной зеленью на очко ходят. По десятку миллиардов в год наваривают. – Антон со священным негодованием выплеснул из себя все это и обронил мимолетом: – Может, чайку накатим?
Не дожидаясь ответа, он поднялся на ноги, снял с рогульки котелок, сделал несколько шагов в нужную сторону и аккуратно, стараясь не расплескать, поставил его на землю. До Авдея теперь было совсем близко. Только руку протяни, проскочи два метра, даже не разгибаясь, и вот он, ружейный приклад. Больше медлить было нельзя. Другого удобного случая могло и вовсе не представиться.
Он бросился вперед, проехал по земле на брюхе, зацепил пальцами приклад и потянул его на себя. Рука подвела, сорвалась, соскользнула с гладкой поверхности.
А Авдей не лоханулся. Он в тот же миг схватился за ствол, резво откинулся назад и в сторону, по пути с силой заехав Антону локтем в скулу.
Мужик вскочил на ноги, повел из стороны в строну стволом, направленным вперед, и завопил:
– Вот же ядрена вошь! Так, значит? Ну, давай, который шибче, враз урою.
– Все-все, батя, проехали! – лежа на спине, поспешно пробормотал Антон и примирительно поднял руки.
– Стало быть, догадались, сучьи дети?! Ну, тогда все. Теперь вяжемся, да пошустрей. Покуда я терпения не потерял. Вот ты!.. – Он показал стволом на Ингтонку: – Давай-ка сюда топай. На вот бечеву. – Авдей выдернул из кармана моток веревки и бросил его рядом с Ингтонкой, успевшим подняться с земли. – Вяжи корешка своего. Да потуже. Чтобы и шевельнуться не сумел.
Игорь медленно нагнулся, подобрал бечевку, разогнул спину. Взгляд его полыхнул огнем, и Авдей на это моментально среагировал. Он слегка наклонил ружье и нажал на курок. С диким грохотом в костер ударил дробовой заряд, разбросал головешки и горящие уголья, вышиб тучу искр. Ингтонка согнулся, судорожно потер слезящиеся глаза, размазывая золу по щекам.
– Говорю же, паря, не шали. Делай, как велели, дикарь неумытый. Целее будешь.
Ингтонка подошел к Антону, лежащему на земле, беспрестанно моргая и откашливаясь, опустился на корточки.
– Сперва грабки ему пеленай. Сзади, не спереди! – выдал новое указание Авдей. – По локтям да по кистям. Так и эдак. А потом за ноги примешься. Да покрепче вяжи, язви тебя. Не понуждай меня раньше срока в тебе дырки буровить. Могу без удержу!.. Теперь отгреби в сторонку, – дождавшись, когда Ингтонка повяжет своего напарника по рукам и ногам, отпустил новую команду Авдей. – Вон туда. Годится. Стой, где стоишь. И не дай бог, мне покажется, что ты сызнова рыпаться удумал. – Он нагнулся, подергал за веревки, скрупулезно проверяя работу парня, удовлетворенно хмыкнул и отошел на пару шагов. – Волоки-ка его вот к тому дубочку. Так, хорошо. Теперь прикрути его к дереву задницей. Да покрепче вяжи. Гляди, проверю. Вот. А сам-то к другому прислонись. Нет, не к этому. Чрез одно, чтобы вы друг дружки не касались. Ручонки тоже назад отведи и сожми в замочек. Все. Сойдет. Теперь помалкивай.
Авдей подобрался к Ингтонке со спины и попробовал одной рукой, не расставаясь с оружием, обмотать веревкой его локти, отставленные назад. Это у него никак не получалось. Он крякнул с досады и положил ружье на землю, намереваясь должным образом затянуть бечевку на мертвый узел.
Ингтонка давно ждал этого момента. Он резко согнул руки, едва прихваченные веревкой по локтям, откинулся на предплечья, извернулся в кувырке и выбросил назад ногу. Но ему, естественно, не хватило свободы для такого маневра. Дерево помешало. Да и тычок получился слишком слабеньким. Авдей успел уклониться и отпрянуть. Он подхватил ружье, вскочил на ноги и не раздумывая саданул парня прикладом в висок.
Тело Ингтонки моментально обмякло. Глаза закатились, и он потерял сознание.
– Сволочь! – крикнул Антон. – Урод недоделанный!
Но Авдей даже бровью не повел. Он спокойно отложил «Белку», за волосы подтянул Ингтонку поближе к дубку и обстоятельно его спеленал, добросовестно приторочил к дереву. Потом мужик опустился перед ним на корточки, отшлепал по щекам, натянул на лицо едкую сардоническую ухмылочку и уставился в упор, по-уркагански свесив руки за коленки.
– Чего же ты, паря, глупой-то такой? – принялся он изгаляться, как только заметил, что Ингтонка почти пришел в себя, замычал и приподнял веки. – Вроде большенький уже, а ума-разума ни на грош! Разве ты меня прищучишь? Да ни в жизнь. Прямо как дите малое. – Авдей укоряюще покачал башкой.
