– Ладно. А почему не удалось?
– Ну знаешь, старина!..
– Значит, по-твоему, цилиндр принес к себе домой Монжо?
– А кто же еще?… Только доказательств тебе никогда не добыть, и, если Монжо будет вести себя тихо, его оставят в покое. Согласись, разве не так?
– Да, да, конечно, – проворчал Марей.
– Потому-то я и пришел к такому выводу: никакие предосторожности больше не нужны. Слишком поздно.
– Я же сказал: неделя, – упрямо твердил Марей. – Если за неделю ничего не случится, я все брошу.
– А твои инспектора не могут тебе помочь?
– Еще раз тебе повторяю: я в отпуске! – сердито крикнул Марей. – Я веду расследование на свой страх и риск, понимаешь?
– Тсс!.. Прекрасно понимаю. Нечего ее будить. Как здесь душно, правда? Эти цветы да еще дым…
Бельяр открыл окно, откинул ставни и вытер вспотевший лоб.
– Во всяком случае, на завтрашний день пусть будет, как договорились, – попросил Марей. – Могу я рассчитывать…
Бельяр вдруг отступил назад на несколько шагов и прижался к стене.
– Там кто-то есть, – торопливо произнес он.
– Что?
Марей сразу вскочил. Бельяр знаком приказал ему молчать.
– В саду, – прошептал он, – у ограды…
«Наконец-то!» – подумал Марей. В этот момент его охватила радость. Значит, он оказался прав. Он вынудил неприятеля обнаружить себя. Сад был погружен во тьму, но ограду можно было различить на фоне тускло освещенного бульвара.
– Ты уверен? – прошептал он.
– Абсолютно.
– Я ничего не вижу.
– Наверное, он меня заметил.
Марей порылся в карманах и выругался.
– Револьвер! Я оставил его в чемодане.
– Возьми мой.
Бельяр протянул комиссару свой револьвер, и Марей неслышно перекинул ноги через подоконник. Он спрыгнул на рыхлую землю клумбы. Может, тот ничего и не заметил. Где-то он теперь прячется? Марей отодвинулся подальше от светлого прямоугольника открытого окна и прямо по цветникам пошел к ограде. Оттуда он ясно видел весь фасад. Ставни первого этажа, за исключением окна в гостиной, были закрыты. Входная дверь заперта. А калитка? Чтобы проверить это, Марею надо было сделать всего несколько шагов. Калитка тоже была заперта. Значит, тот перелез через ограду? В таком случае ему деваться некуда. Он не успеет убежать. Держа палец на спусковом крючке, Марей направил луч фонарика на кусты самшита слева от себя. В серебряном свете мягко поблескивали листья, зашелестев крыльями, вспорхнула птица. Здесь никого не было. Справа, извиваясь меж прутьев ограды, ползла вверх глициния: поддерживаемая металлическими дужками, она образовывала сводчатый туннель. Марей осветил туннель изнутри. Никого. Он направился к гаражу, быстрый лучик пробежался по двойным воротам, потом Марей решил удостовериться, что кухня тоже заперта… Может быть, Бельяр ошибся? Он чуть было не окликнул его, но крик мог напугать Линду. Выключив фонарик, Марей повернул обратно.
И в этот момент на вилле внезапно раздался выстрел. Точно такой же сухой выстрел, как в доме Монжо. Марей бросился бежать, обогнул угол фасада, успел заметить Бельяра, выбегавшего из гостиной.
– Твой револьвер!
Бельяр уже включил свет в вестибюле. Комиссар слышал, как он мчится по лестнице. Сам он тоже заторопился, держа оружие наготове и не спуская глаз с входной двери. И вдруг, подняв взгляд, увидел наверху распахнутое окно. Окно Линды! Рука его медленно опустилась. «Бедняга Бельяр, – подумал он, – напрасно ты спешишь!..»
…Бельяр добежал до комнаты Линды. Ударил в дверь кулаком и одновременно повернул ручку. Дверь отворилась, в комнате было темно. Занавески колыхались на ветру. Бельяр искал выключатель и никак не мог найти. По ту сторону бульвара он видел фонарь, деревья, казавшиеся бесплотными, словно нарисованными на холсте, а слева от него что-то смутно белело, может быть, кровать или брошенное на стул платье. Он нащупал пальцами выключатель, помедлил… потом включил свет.
Линда упала спиной на ковер. Там, где было сердце, виднелось темное красное пятно, не больше ладони. Бельяр опустился на колени. Комната выглядела мирной, приветливой, уютной. Но Линда была мертва. У нее было то отрешенное, отчужденное выражение лица, какое бывает у людей, которые обрели покой. Волосы, рассыпавшиеся при падении, тихонько шевелились на ветру. Они были светлые, удивительно светлые. Скрестив руки, Бельяр склонил голову.
– Ну что там? – послышался голос Марея. – Что происходит?
В окне показался Бельяр, он нагнулся вниз.
– Думаю, она умерла.
– Не двигайся с места! – бросил Марей.
Он спрыгнул в гостиную, закрыл за собой окно. Сердце стучало так громко, что оглушало его, но мысль работала четко. В вестибюле он успел проверить, заперта ли входная дверь. Выйти никто не мог. Он поднялся на второй этаж, глазам его сразу открылась вся картина. Распростертая Линда, Бельяр, стоявший у камина с осунувшимся, постаревшим лицом.
– Да встряхнись ты, – сказал Марей. – Вызови врача. Никогда не известно… Живо! Живо!
Он вытолкал Бельяра в коридор, вернулся в комнату, оглядел ее: шкаф, кресла, неразобранная кровать. Линда так и не ложилась. На ней было то же платье, что во время обеда. На ногах – изящные туфли на высоких каблуках… Возле кровати что-то блестело. Марей наклонился. Гильза. Черт возьми! Калибр 6.35. Он подкинул ее на ладони, прежде чем положить в карман. Марей обшарил все вокруг, заглянул под кровать, осмотрел узкий шкаф, такое уж у него ремесло. Все это бесполезно, но потом придется писать рапорт. Время: без двадцати десять. И те же, что и всегда, каких-нибудь десять секунд, понадобившихся Бельяру, чтобы подняться из гостиной в спальню. Эта цифра вызывала у Марея смятение и ярость. Он подошел к окну. Убийца скрылся через окно, а внизу, под самым окном, караулил он, комиссар Марей. И он ничего не видел… Марей низко склонился над телом… Сорбье… Монжо… Линда… Все та же маленькая ранка, та же пуля, выпущенная в упор, только в случае с Монжо рука преступника дрогнула. Почему? Разве он был страшнее, чем Сорбье или Линда?
Под сразу отяжелевшими вдруг шагами Бельяра заскрипел пол.
– Врач сейчас будет, – сказал он. – Оставим ее здесь?
– Да. Не надо ничего трогать.
Бельяр скорее рухнул, а не сел в кресло.
– А я ведь так спешил, – прошептал он.
– Да я ни в чем не упрекаю тебя, – сказал Марей. – В прошлый раз я тоже спешил. Мне повезло не больше, чем тебе… Человек, которого ты видел в саду, – это Монжо?… Подумай хорошенько.
– Пожалуй, нет, – сказал Бельяр. – Монжо пониже, пошире. Но я ни в чем не уверен. Все произошло так быстро!
Марей пожал плечами.
– Я снова начинаю сходить с ума, – буркнул он. – Я обошел весь сад, там никого не было.
– Человек уже вошел в дом.
– Как он мог войти? Двери были заперты.
– Взобрался по фасаду.
– Нет, старина. Я своими глазами видел весь фасад, понимаешь? Я слышал, как ты постучался в дверь, а потом?…
– Я включил свет и увидел ее.
– Ты включил свет… вот это-то я и имел в виду. Линда не раздевалась, почему же она сидела в темноте?
Они услышали, как у калитки затормозила машина врача.
– Поди открой, – сказал Марей.
Пока Бельяр спускался, комиссар быстро осмотрел соседние комнаты, поднялся на третий этаж, но все напрасно. Врач оказался человеком старым, растерянным, он еще больше разволновался, когда увидел Линду.
– Мне в первый раз случается констатировать смерть, вызванную преступлением, – заметил он, наклоняясь над телом. – Мне это совсем не нравится.
– Я не был уверен, что она мертва, – сказал Марей.
– Тем не менее это так… Сердце задето…
Он выпрямился, зажав свою сумку под мышкой, и подозрительно посмотрел на Марея.
– Чем скорее приедет полиция, тем будет лучше, вот все, что я могу сказать, – добавил он.
Марей вытащил из кармана свою бляху и сунул ее под нос врачу. Совсем опешив, тот отступил, рассыпавшись в извинениях. Марей схватил Бельяра за рукав.
– Ты тоже можешь идти. Я попрошу подкрепления. Спасибо, старина. Очень сожалею, что втянул тебя в это дело. Позвони мне завтра… домой. Я буду держать тебя в курсе.
Они пожали друг другу руки. Марей тщательно запер входную дверь. Он остался один с мертвой Линдой. Только теперь он почувствовал, что совсем выдохся, и плеснул себе в рюмку Бельяра немножко коньяка. Предстояло самое трудное. Он поднялся на второй этаж, сел в кабинете Сорбье, снял телефонную трубку.
– Алло… Я хотел бы поговорить с мсье Люилье… Да, срочно. Комиссар Марей… Алло… Прошу прощения, господин директор, но дело важное. Только что у себя дома убита мадам Сорбье… Я был здесь. Мало того, я все организовал, чтобы поймать убийцу… Что? Да, я ждал этого.
Но оказался застигнут врасплох… Да, с моим другом Бельяром. Мадам Сорбье у опта в своей комнате. Все входы и выходы были заперты, даю вам слово. Только окно спальни, где находилась мадам Сорбье, было открыто… Не понимаю, господин директор. Пересказываю вам то, что я видел, потому что на этот раз я видел сам. Я был на улице. Я осматривал сад, следил за фасадом. После преступления на заводе вы подозревали Леживра. Вы думали, Бельяр что-нибудь упустил, когда был ранен Монжо. И вы обвиняли Фреда, что ему пригрезилось, будто Монжо вошел в дверь виллы Сорбье, но не выходил оттуда. В моем свидетельстве вы сомневаться не можете. А я утверждаю, господин директор, что в тот момент, когда раздался выстрел, мы с Бельяром находились внизу, потом Бельяр поднялся наверх, а я оставался снаружи… Нет, никто не выходил. Абсолютно в этом уверен… Я нашел гильзу… Калибр 6.35… Преступник расписался… Да, я буду на месте… Да, пожалуйста, господин директор… Спасибо.
