– Я вообще стараюсь ни с кем не конфликтовать, – чуть переиначив формулировку, повторила Инна свой девиз. – Тем более с Жанной.
– Почему тем более? – ухватилась я за эти слова.
– Потому что это себе дороже. Зачем наживать врага?
– Многие девочки имели обиды на Жанну за то, что она умела использовать их тайны, – открыто сказала я, но Инна лишь неопределенно махнула рукой.
Пришлось сделать вопрос еще более прямым:
– Вас это не касалось?
– Меня – нет, – ответила Инна. – Мы с ней говорили на отвлеченные темы.
Потом она посмотрела мне в глаза, чуть усмехнулась и пояснила:
– Если вы хотите знать, не пыталась ли Жанна меня чем-то шантажировать, то могу сказать, что даже если бы она захотела, у нее не было бы такой возможности. Жанна не могла иметь на меня никакого компромата. Во-первых, у меня нет никаких тайн. Во-вторых, я стараюсь никого не пускать глубоко в свою жизнь. В-третьих, я прекрасно понимала, что Жанна за человек, поэтому никогда с ней не откровенничала. Да и с другими тоже, – добавила она.
– Вы умная девушка, – заметила я. – И осторожная.
– Спасибо, – довольно равнодушно приняла очередную похвалу от меня Инна. – Просто я стараюсь основное время посвящать учебе. Я здесь для того, чтобы стать врачом. Это для меня главное, а не романы с мальчиками или педагогами.
– Вам что-то известно о романах с педагогами? – полюбопытствовала я.
– Нет, я вообще не интересуюсь подобными темами, – покачала головой Инна. – Я же уже сказала.
– Хорошо, оставим это, – произнесла я. – Давайте вернемся к тому самому дню, когда вы на практических занятиях брали кровь у Жанны. Скажите, вам ничего не показалось тогда подозрительным?
– Нет, все было как обычно, – уверенно ответила Инна.
– А куда мог деться шприц?
– Не знаю. – и без того строгое лицо девушки стало еще серьезнее. – Просто ума не приложу! Он не мог пропасть сам собой, это совершенно точно! Я помню, как положила его на стол. И главное, я не понимаю, зачем было его прятать?
– Вот и я не понимаю, – со вздохом призналась я. – А Лилия Федоровна давно работает в клинике?
– Не знаю, когда я поступила, она уже работала здесь, – с оттенком недоумения проговорила Инна.
– Инна, вот вы наблюдательная девушка, – принялась рассуждать я. – Скажите, по-вашему, кто реально мог убить Жанну? И по какой причине?
– Жанну не любили, но это не причина, чтобы убивать, – чуть подумав, ответила Инна. – К тому же я знаю, что убита еще и Света. А это уже явно не из-за нелюбви. Думаю, они кому-то помешали. Нарушили чьи-то планы или интересы. Но чьи именно, я не знаю.
Я тяжело вздохнула. Опять никаких зацепок. Да что же за день сегодня такой! Я уже хотела поблагодарить Инну и попрощаться с ней, как вдруг девушка сказала:
– Знаете, если вы хотите проникнуть в мир Жанны и узнать, чем на самом деле была заполнена ее жизнь, почитайте ее дневник.
– Дневник? – удивилась я. – Разве Жанна вела дневник?
– Вела, – уверенно кивнула Корецкая. – Я сама видела. Однажды зашла к ней в комнату, она сидела за столом и писала. Она была так увлечена, что даже не заметила меня. Я успела прочитать несколько строк – непроизвольно, просто подошла сзади, и мне все было видно. Ничего особо интересного там не было, но по стилю я совершенно точно определила, что это дневник. И Жанна, увидев меня, сильно рассердилась и быстро спрятала его. Пришлось сделать вид, что я ничего не поняла.
– А как он выглядел, этот дневник? – быстро спросила я.
– Синяя такая общая тетрадка, с белым котенком на обложке.
– Очень интересно, – проговорила я, отмечая, что не видела в комнате Жанны такой тетради. Но я же не осматривала ее тщательно! И, как выяснилось, зря.
«Это ты оплошала, Иванова! – мысленно укорила я себя. – Теперь исправляй свою ошибку. Если, конечно, капитан Медведев не оказался дальновиднее тебя и уже не забрал дневник с собой».
От души надеясь, что это не так, я поспешила распрощаться с Инной и отправилась в приемную. Секретарша Рита при моем появлении вскочила и отпрыгнула в сторону.
– Что, что вам от меня нужно? – испуганно заговорила она, и из глаз ее непроизвольно потекли слезы. – Я вам уже все рассказала.
– Успокойтесь, Рита, – немного удивленно произнесла я. – Мне всего лишь нужен ключ от комнаты Жанны. Я хочу осмотреть ее.
– Вы же уже смотрели, – каким-то обиженным тоном напомнила секретарша, доставая платок и вытирая слезы. Я отметила, что под глазами у нее обозначились темные круги, а на щеках проступили красные пятна, – видимо, она уже не первый раз за этот день плакала.
– Да, но открылись новые обстоятельства, и мне нужно осмотреть все более тщательно. – я не стала посвящать Риту в подробности.
– Хорошо, вот ключ. – Рита достала из ящика стола маленький ключик на цепочке. На ней висел прямоугольный брелочек с цифрой пять – это был номер комнаты Жанны.
Видимо, Рита не хотела оставаться со мной наедине, потому и просто отдала мне ключ, отказавшись сопровождать. Мне же это было только на руку, и я снова направилась в общежитие.
Отперев дверь, я прошла внутрь и первым делом принялась осматривать стол. Увы, описанной Инной тетрадки я там не нашла, но все равно просмотрела каждую теперь. Это были в основном конспекты лекций.
Я перешла к шкафу, затем к трюмо, тщательно и методично оглядывая всю обстановку. Порылась даже в постельном белье и одежде Жанны. Дневника не было. Или Жанна уничтожила его, или его изъял капитан Медведев, или… Или она хранила его в каком-то другом месте.
Я достала свой сотовый и набрала номер Медведева.
– Это Татьяна Иванова, добрый день, – начала я. – Василий Петрович, вы мне не дадите почитать дневник Жанны?
– Какой дневник? – не понял капитан.
– Ну, дневник Жанны Стрельцовой, который вы забрали! – с самым невинным видом решилась я на блеф.
– Ничего я не забирал, – ответил Медведев. – С чего вы взяли?
– Значит, не было никакого дневника, – разочарованно протянула я. – Жаль. А я-то надеялась!
– А с чего вы взяли, что она вообще вела дневник? – хмыкнул Медведев.
– Просто предположила, – слукавила я. – Все же молодые девушки его ведут.
Медведев пробурчал что-то про прошлый век, про компьютеризированную современную молодежь и повесил трубку. Но его слова навели меня на одну мысль.
Я вернулась к столу и включила компьютер Жанны. Может быть, она и впрямь после неожиданного прихода Инны решила перенести свои личные записи в компьютер и хранить их в электронном виде. Пока компьютер загружался, я мечтала о том, чтобы в нем не было пароля. Тут, надо признать, мне повезло, чуть ли не первый раз за день: компьютер спокойно высветил заставку Windows.
Я принялась просматривать содержимое файлов и каталогов. Больше всего меня интересовала папка «Личное». Однако, увы, ничего интересного я там не обнаружила: в папке хранились в основном файлы формата jpg, то есть картинки и фотографии. Надо отметить, что ни на одной из них Жанна не была запечатлена в обществе Навицкого: видимо, она и впрямь осторожничала в своих отношениях с ним. Я видела в основном снимки самой Жанны, а также ее одногруппников. Просмотрев всю информацию и потратив на это около часа, я выключила машину, а затем вышла из комнаты, заперев ее на ключ.
В коридоре я столкнулась с чуть не сбившим меня с ног Димой Коростылевым, глаза которого возбужденно заблестели при моем появлении.
– Ну что? – заговорщицким шепотом спросил он. – Вы уже нашли способ ее прищучить?
– Кого? – даже не поняла я сначала.
– Лилию Федоровну! – досадуя на мою недогадливость, пояснил Коростылев.
– Пока нет, – честно ответила я.
– Ну что же вы медлите? – Дима явно был недоволен моей нерасторопностью.
– Да понимаешь, эта ваша Лилия Федоровна – какая-то прямо неуловимая особа! Она все время каким-то ненавязчивым способом от меня ускользает, – улыбнулась я. – Но я планировала поговорить с ней в самое ближайшее время. Например, сейчас. Занятия же уже кончились?
– Да, но Лилия Федоровна уже ушла, – почесал он затылок. – Уехала в СЭС.
– Вот видишь! – даже обрадовалась я, словно это оправдывало меня в глазах Коростылева. – Кстати, Дима, а Жанна случайно не давала тебе читать свой дневник?
– Дневник? – Коростылев весьма удивился. – Я понятия не имел о том, что Жанна вела дневник.
– Значит, ты не в курсе, – вздохнула я.
– Вы лучше Лилию Федоровну ловите! – твердил Коростылев.
– Хорошо, хорошо, – отмахнулась я от него и поскорее покинула общежитие.
«У парня прямо паранойя какая-то развивается! – подумала я про себя. – Он зациклился на Лилии Федоровне!»
Однако я была согласна с ним в том, что побеседовать с главной медсестрой уже просто необходимо. Но ее не было в клинике. Старик Зинченко умер, а больше ни с кем не было необходимости общаться. Я возлагала надежды на сегодняшний вечер, когда мы с Мельниковым должны были отправиться в архив. А в клинике больше, похоже, делать было нечего, и я решила поехать домой, не очень довольная собой и прошедшей половиной дня. Я хотела пообедать и поразмышлять над тем, что делать дальше.
