— Продолжайте, — коротко промолвила я, оставив без внимания ее полуриторические вопросы.
— Так вот… когда я пыталась добиться освобождения сына под залог, то ощущала какое-то внешнее воздействие на ситуацию. Словно кто-то более могущественный, чем я, держал ее под своим контролем. Виталия выпустили очень неожиданно. Причем не только для меня, но даже для некоторых сотрудников МВД. Я встречалась с ними, и они не могли скрыть своего удивления.
— Как я понимаю, — высказала я свою мысль, — вы думаете, что Виталия выпустили для того, чтобы все-таки убить Сандалова и вновь подставить вашего сына?
— Именно так. Они обязательно постараются закончить начатое. Я сама являюсь предпринимателем и прекрасно знаю, что у представителей нашей среды дела не повисают в воздухе. Сандалов кому-то мешает, и я надеюсь, вы предполагаете имя этого человека. С сегодняшнего дня вам следует следить за ним так тщательно, как вы не делали этого раньше. Тот человек способен на многое, он непременно постарается подставить Виталия снова и, боюсь, на этот раз просчитает все до мелочей. Я никак не могу уберечь его, у моего сына не такой характер, чтобы согласиться скрываться, сидеть запертым в какой-нибудь квартире до суда… Да, мне кажется, если бы и согласился, мои меры предосторожности были бы напрасны. Если он кому-то так нужен, его все равно найдут. И даже если я приставлю к квартире целый штат охраны, это не поможет. Кроме того, предпринятые мною меры натолкнут преступников на мысль, будто я в курсе их намерений. В этом случае они могут подставить Виталия, а потом разделаться с ним в тюрьме и тем самым наверняка себя обезопасить. Я думаю, в милиции были бы даже рады такому повороту событий.
Она уставилась куда-то вдаль своим характерным взором, который я отметила еще в первый день нашего знакомства. Я тоже задумалась, анализируя полученную информацию и все больше убеждаясь, что Ирина, безусловно, права. Собственно говоря, она сейчас выразила мои собственные соображения. Виталия, действительно, какое-то время держали в тюрьме потому, что преступникам это было выгодно. Таким образом он находился у них под контролем и в нужный момент мог оказаться в их распоряжении. Похоже, этот момент приближается.
Я проводила Ирину, предварительно уверив ее в том, что уловила ход ее мыслей, полностью его разделяю и буду начеку. Я пообещала через некоторое время ей позвонить и сообщить о том, как буду действовать.
Преступники могли в любой момент совершить убийство. И в том случае, если я займу выжидательные позиции, им скорее всего удастся исполнить то, к чему они стремятся. Я не могу держать под контролем Тищенко, поскольку единственная мера контроля — Игорь. И если подумать как следует, то придется признать, что в данных обстоятельствах выжидание будет подобно смерти, причем — в буквальном смысле. Ждать, пока преступники соизволят предпринять решительные шаги, очень рискованно. Нет гарантии, что я успею им помешать.
Так я размышляла и все больше приближалась к выводу, что пора мне самой стать сценаристом нашей истории и задать такой ход событий, который будет удобен лично мне. В общем, пришло время взорвать бомбу и заставить преступников действовать. Собственно говоря, подобного плана я придерживалась с самого начала.
Хотя уже было довольно поздно, я набрала номер сотового Виктора Георгиевича. Подробности своего разговора с Ириной передавать ему я не собиралась, однако предупредила его о необходимости быть очень осторожным. Мы договорились встретиться завтра, а затем я на всякий случай прослушала разговоры Игоря за прошедший день. Но ничего нового и интересного не услышала.
Можно было отправляться спать, и я сделала это с превеликим удовольствием.
На следующее утро я согласно договоренности приехала к Виктору Георгиевичу Сандалову. Выглядел он неважно, еще хуже, чем обычно. Нервозность последних дней не замедлила сказаться и на его самочувствии, а не только на внешнем виде. Мешки под глазами свидетельствовали о бессонных ночах, кожа приобрела сероватый оттенок, а мышцы лица время от времени содрогались в конвульсиях. В общем, держался Сандалов неважно.
На мое появление он отреагировал так, словно к нему явился ангел-хранитель. В приветственном рукопожатии он схватил меня за руку и стал отчаянно трясти, потом наконец отошел в сторону и рухнул в кресло, как будто его оставили последние силы. Я уселась напротив него и приступила к делу, ради которого пришла.
— Виктор Георгиевич, мне нужна ваша помощь.
В настоящее время Виктор Георгиевич сам более всего нуждался в том, чтобы ему кто-нибудь помог, и в качестве своего спасителя он видел меня. Поэтому, когда я попросила его о помощи, на его лице отразилась весьма сложная гамма чувств. Но он усилием воли подавил эмоции и натянуто произнес:
— Да-да, говорите, прошу вас.
— Во-первых, я хочу, чтобы вы установили наблюдение за Игорем. Пусть ваши люди следят за каждым его шагом. Особенно вне работы. Поймите, это очень важно.
— Вы думаете…
— Я ничего не думаю, — довольно бесцеремонно прервала я его. — Послушайте меня, не перебивая. Помимо наблюдения за Игорем, мне необходимо, чтобы вы устроили одну небольшую вечеринку, на которой непременно будет находиться определенный гражданин. Скажите, есть у вас загородный дом?
Вопрос оказался риторическим. Загородный дом у Сандалова, естественно, был.
— Замечательно, — продолжила я свою речь. — Пожалуй, дача будет идеальным местом для вечеринки. Там вам, безусловно, понадобится охранник. Вдруг что-нибудь случится… Так вот, в качестве охраны возьмите Игоря. Ну и еще кого-нибудь, на ваше усмотрение. Но Игорь должен быть обязательно. Кроме того, там буду и я. Остальных гостей можете приглашать сами. У вас есть какой-нибудь достойный повод, ради которого не грех было бы устроить небольшое празднество? Но, впрочем, это неважно, поскольку торжество является необходимым. В конце концов, не будет ничего страшного, если вы предложите друзьям встретиться на природе и культурно отдохнуть. Это не вызовет никаких подозрений?
— Да нет, в общем-то. Я довольно часто приглашаю народ в свой загородный дом.
— Ну и замечательно. Тогда прошу вас сделать это поскорее. Договаривайтесь на завтра, ближе к вечеру, а потом позвоните мне.
На этом мы и расстались. Сандалов пообещал приставить двух человек к Игорю и вечером по телефону сообщить мне час, на который назначена вечеринка. Попутно поинтересовался, должны ли соглядатаи сопровождать Игоря в поездке в загородный дом, но я сочла это лишним. Мне было необходимо лишь знать, когда Игорь встретится со своим отцом и что будет обсуждаться в ходе встречи, а на даче Сандалова этого точно не произойдет.
Когда я покидала офис, в моей голове уже утвердился окончательный план, и я отправилась улаживать некоторые детали.
В общем, весь день прошел в суете. Около полуночи, когда я честно пыталась расслабиться, чтобы в перспективе через некоторое время отойти ко сну, зазвонил телефон. Это был Сандалов, который сообщил время начала вечеринки. Ожидался не очень большой круг гостей, в основном достаточно близкие друзья и по совместительству партнеры по бизнесу. Наверное, у всех «новых русских» друзья так или иначе связаны с работой.
Из приглашенных я почти никого не знала, за исключением Михал Палыча и еще двух человек, которых мельком видела в офисе Сандалова. В качестве охраны и водителя Виктор Георгиевич, как мы и договаривались, выбрал Игоря и еще одного парня, Диму. Обрисовав все детали, Сандалов предложил мне поехать в его машине. Однако такой вариант мне не подходил, и я уверила его, что доберусь самостоятельно. Он описал, где находится его дача, и дал отбой.
Ну вот, теперь можно ложиться спать, чтобы назавтра быть свежей и энергичной.
* * *
Дача Сандалова, или, по-другому, загородный дом, как он сам предпочитал называть свои владения, находилась в элитном месте, застроенном сплошь шикарными особняками и коттеджами. В отличие от тех домиков, которые строили простые люди на личных огородах, загородные дома «новых русских» как нельзя более соответствовали известной английской пословице «Мой дом — моя крепость». Каждое владение представляло собой сплетение мастерства различных видов — архитектуры, строительства, дизайна — и свидетельствовало об огромных деньгах, вложенных в этот район в целом и в каждый его элемент в отдельности.
Дом Сандалова был самым крайним, за ним уже начиналась лесная полоса. Как и все остальные строения, он предварялся земельными угодьями значительной величины, которые были обнесены высоченным бетонным забором. Здесь можно было запросто совершать конные прогулки, масштабы огороженной площади это вполне позволяли.
С левой стороны от дома был разбит небольшой садик с уютными лавочками и беседкой, справа внушительных размеров площадка была заасфальтирована под стоянку. Сейчас здесь располагалось несколько иномарок, откровенно кричавших о масштабности материального достатка приехавших к Сандалову гостей.
