Я вернулась в общество Лены, которая успела уже к этому времени растянуться на больничной койке.
— Как тебе удобства? — спросила я.
— Не отель-люкс, конечно, но терпеть можно. Жаль только, я не подумала захватить с собой зубную щетку.
— Не волнуйся, — утешила ее я. — Мне очень хочется верить, что к утру мы уже будем дома.
— Думаешь? — изумилась она. — По-твоему, покушение произойдет так скоро?
— Будь я на месте убийцы, то провернула бы это дельце как можно скорее.
— Когда именно?
— С наступлением темноты. Ладно, давай-ка лучше подготовимся к встрече преступника.
Подготовительные действия не заняли у нас много времени, тем более, что тот необходимый минимум, который требовался для предстоящего маскарада, был заранее подготовлен Волосевичем. Я уложила Лену в постель, подсоединила к ее руке капельницу. Забрала назад длинные волосы, которые отличали ее от старшей сестры. В нос вставила кислородный шланг. Это тоже было как нельзя кстати, потому как носы у сестер были разные. Раздеваться ей не понадобилось, я просто накрыла ее сверху по горло простыней. Отошла назад, вгляделась.
— Ну как? — спросила она.
— Порядок, — резюмировала я. — Вас мать родная теперь не различит.
Я не преувеличивала. Действительно, трудно было угадать, кто лежит на больничной койке: Аня или Лена. Ко всему прочему, скоро в палате станет темно. Тогда и вовсе беспокоиться не о чем.
— Я не об этом спрашиваю, — улыбнулась Красильникова. — На больную я похожа?
— Не очень, — призналась я. — Лицо у тебя пышет здоровьем. Ну да, ничего. В темноте незаметно будет. Только ты глаза закрой.
— Уже сейчас? — испугалась она.
— Необязательно. Чуть позже.
После этого я занялась своей персоной. Иными словами, я проделала с собой то же самое, что и с Леной, только на соседней койке.
— Нам так и придется лежать? — донесся до меня голос клиентки.
— Да, ничего не поделаешь, — вздохнула я. — Блефовать так блефовать.
— А ты хоть знаешь, кого мы ждем?
— Знаю.
— Кого?
— Какая тебе разница? Ты с этим человеком все равно не знакома.
— Просто интересно. Скажи хотя бы, мужчина это или женщина?
— Женщина.
Далее мы переключились на отвлеченные темы и проболтали где-то примерно с час. За это время я кое-что узнала о ней, и она вызывала во мне все больше и больше симпатий. Дима был прав. Душа у Красильниковой-младшей была значительно чище, чем у покойной старшей сестры.
В шесть часов на улице основательно стемнело.
— Все, — сказала я. — Прекращаем разговоры.
— А что же будем делать?
— Постарайся уснуть, — посоветовала ей я.
— Легко сказать, — я не видела Лениного лица, но почувствовала по голосу, что она начинает нервничать.
— Ладно, не спи, — разрешила я. — Но лежи молча и закрой глаза.
Она подчинилась. В палате повисла напряженная тишина. Я даже слышала дыхание сержанта Рыбкина за дверью. В таком идиотском и томительном ожидании прошло около двух часов. Единственное, что успокаивало и подбадривало меня, так это то, что Ставридов тоже сейчас мается. Правда, не в таком неудобном положении, но все-таки. Жаль, что сейчас не лето, злорадно подумала я. А то бы Иннокентий Вениаминович там на улице мог бы основательно покормить комаров. Кровушки в нем предостаточно. Даже не заметил бы потери.
И тут совершенно неожиданно началось то, из-за чего, собственно говоря, и был затеян весь этот спектакль. И началось не с той стороны, откуда мы ожидали. Вернее, я-то такой вариант предусматривала, а вот гениальный следователь прокуратуры Ставридов — нет.
Сначала я услышала какой-то шум и даже не сразу определила его происхождение, а затем при свете луны увидела человеческую фигуру, спускавшуюся с крыши по веревке и уже ступившую одной ногой на подоконник. Фигура была облачена во все темное, чтобы не выделяться на фоне здания. Я вся внутренне подобралась. Жаль, что со мной нет оружия.
Спустя мгновение обе ноги нашли опору на подоконнике, и в дело включился стеклорез. Сердце мое бешено колотилось. Но не потому, что я боялась, а потому, что волновалась за Лену. Она наверняка не спала и тоже видела, что происходит за окном. Как бы она не психанула и не выдала себя.
Раздался едва различимый в тишине хлопок, и аккуратный ровненький кружочек плавно вышел из общей массы стекла. Крепко держась одной рукой за веревку, фигура просунула вторую руку в образовавшуюся дыру и нащупала шпингалет. Готово! Окно открыто, путь к жертве свободен. Интересно, чем сейчас занимается Рыбкин под дверью, и как бы все повернулось, если бы Лена была в палате одна.
Фигура мягко, по-кошачьи, спрыгнула с окна на мраморный пол палаты. Лицо пожаловавшей к нам женщины было открыто и на долю секунды попало в пятно лунного света. Мы с Жемчужным не ошиблись в своих расчетах. Явилась именно та, кого и ждали.
Она на мгновение остановилась, решая, к какой из двух кроватей следует двинуться, но так как моя койка стояла в темноте, а Ленина на свету, колебания были недолгими. Она узнала свою жертву и направилась к ней, абсолютно неблагоразумно оказавшись спиной ко мне.
Медлить было нельзя ни секунды. Я резко отбросила простыню и бросилась на спину незваной гостьи. Та даже не успела обернуться в мою сторону. Я повалила ее на пол. Падая, она инстинктивно ухватилась рукой за подставку с капельницей у Лениной кровати и увлекла ее вслед за собой. Тишину разрезал звук разбиваемого стекла.
— В сторону! — крикнула я Лене.
Ее не нужно было упрашивать дважды. Она моментально вскочила и ретировалась к двери.
Одной рукой я заломила руку противницы за спину, другой придавила ее голову к полу. В этот момент дверь в палату распахнулась, и влетел осоловевший Рыбкин с пистолетом наголо. Не хватало еще, чтобы он пальнул в меня сослепу.
— Свяжись со Ставридовым! Быстро! — выдала я и ему распоряжение.
Он еще какое-то время потоптался на пороге, оценивая сложившуюся ситуацию, и, видимо, правильно рассчитав расположение сил, скрылся за дверью.
Из оружия у распластавшейся на полу женщины был только нож, и я отбросила его в сторону. Только после этого ослабила хватку и слезла с противницы.
— Добрый вечер, Ирина, — поздоровалась с ней.
Она, тяжело дыша, села.
— Все-таки ты умная баба, — сделала мне комплимент сожительница Надежды Сякиной. — Но ты… — она перевела взгляд на Лену. — Как?.. — и осеклась. — Постой, ты ведь не Красильникова, хоть и похожа на нее.
У Ирины был глаз-алмаз.
— Она — Красильникова, — уверила я мнимую лесбиянку. — Только не Аня, а Лена. Младшая сестра. Поймать вас на такую нехитрую удочку оказалось несложно.
— Так Аня умерла? — глухо спросила Ирина.
— Разумеется. Вы же воткнули ей нож в самое сердце. Скажите откровенно, Ирина, пока сюда не примчался Ставридов, зачем вам все это было нужно.
— Я любила Гошу, — она покосилась на лежащий у стены нож. То ли хотела использовать последний шанс, то ли этот вид оружия ассоциировался у нее с Сякиным. — Он давно предлагал выйти мне за него замуж, но постоянно находились отговорки. Я даже стала спать с его женой, чтобы развести их, но, как видите, это не дало никакого результата.
— Почему? — удивилась я. — Они же разошлись.
— Да, но в дураках оказалась опять я. Мне пришлось жить с Надей, а он опять надумал жениться на другой. Позавчера я назначила ему встречу с конкретной целью. Убить его, если он не откажется от нового брака. Он не отказался. Просил меня подождать еще. Но я больше не хотела ждать.
— И поступили по принципу: не достанется вам, так не достанется и никому? — подсказала я. — Верно?
— Верно.
Да, Гоша был редкостным прохиндеем, за что в итоге и поплатился собственной жизнью.
— А потом Эльвира здорово сыграла мне на руку, — не удержалась от улыбки Ирина. — Если бы не Красильникова, все обошлось бы.
— Она стала шантажировать вас? — уточнила я.
— Она давно шантажировала меня. У нее были фотографии, подтверждающие мою связь с Гошей, и она грозилась показать их Наде. Я исправно платила Ане за молчание. Причем из собственного кармана, Гоша не пожелал принять участие в расходах. Она же и сфотографировала нас в день убийства. Сначала Аня и не подозревала, какой убойный компромат попал к ней в руки. Поняла, когда стали известны результаты вскрытия.
— Результаты не были никому известны, — опровергла я ее версию. — Аня не могла узнать о них.
— Могла, — подала голос Елена, приблизившись к нам. — Наша мама работает экспертом в прокуратуре по этой части.
Черт возьми! Один сюрприз хлеще другого. Не знаю, что бы еще я могла почерпнуть из общения с Ирой, но в этот момент в коридоре послышался нарастающий грохот. Еще до того, как дверь в палату распахнулась, я поняла, что это бежит Ставридов. Только он со своей комплекцией в состоянии воспроизводить столько шума.
