– А что, это для вас такое событие, которое обязательно надо отмечать?
– Я отмечаю. Потому что считаю, что сидел ни за что. Вернее, за то, что осмелился защищать свою жизнь. Ну, это долгий разговор... Так вы составите мне компанию?
Я на мгновение задумалась. С одной стороны, поход в ресторан – мероприятие довольно приятное, с другой... Зачем мне это нужно? Мы нашли убийцу Ярославы Львовны и даже наказали его. Этот урод, как и мечтал Николай, получил то, что заслужил. Брошенный им бумеранг вернулся к нему. Зачем нам видеться снова? Я и в прошлые наши встречи замечала, что Николай смотрит на меня... слишком долгим взглядом.
– А в ресторан мы идем обедать или разговаривать?
– Мы постараемся совместить приятное с полезным. Так как? Я заказываю столик?
– Где?
– На улице Дунаевского есть ресторан «Якудза». Там хорошая японская кухня. Как вы относитесь к экзотике?
– Положительно.
– Тогда завтра в двадцать ноль-ноль я жду вас у входа?
– Ждите.
Я положила трубку и повернулась к Алине. Она многозначительно подмигнула мне:
– Это куда это мы, интересно, собрались?
– В ресторан.
– Молодец, подруга. Кого отхватила?
– Никого не отхватила. Это брат погибшей женщины. Он хочет поговорить...
– Да ладно, «поговорить»! Знаем мы эти разговоры. Когда идешь и в какой ресторан?
– В японский, завтра вечером.
– Нормально. Давай, давай поговори там с ним... как следует...
Нечаева подмигнула.
– Алина, серьезно: у меня с этим братом погибшей ничего нет и быть не может, – оправдывалась я.
– Да-а? – с сомнением протянула подруга. – А зачем же он тебя в ресторан приглашает? Поговорить можно было в другом месте, более дешевом. Например, на лавочке в сквере. Говори сколько хочешь, и платить не надо. Нет, тут определенно какой-то умысел. Во всяком случае, с его стороны.
– Нет никакого умысла ни с чьей стороны, – заспорила я, но Алина меня перебила:
– Так, это все разговоры, а время идет! Медитацию продолжаем?
– Алин, я в принципе все поняла... Я буду медитировать одна. На досуге. Сейчас у нас с дедом дела...
– Обещаешь?
– Клянусь!
– Ладно, – смилостивилась подруга, – тогда оставляю тебе пирамидку, а это вот брошюра. Здесь все про камень оникс. Прочитай обязательно, особенно раздел про медитацию. Медитировать будешь два раза в день – утром и вечером. Минут по двадцать-тридцать, поняла?
Естественно. Я вообще из понятливых. Мы с Алиной попрощались, она отправилась к себе домой, а я проводила ее до машины и вернулась в свою комнату. Я набрала номер моего друга-журналиста Антона Ярцева, который работал в нашем местном печатном издании «Горовск сегодня». Антон сразу же взял трубку:
– Ярцев слушает!
– Привет, это Полина! Антон, ты вообще в курсе того, что творится в нашем городе?
– А что в нем творится? – удивился Ярцев. – За вчерашний день происшествий не было, все как будто живы-здоровы...
– Все живы, но не все здоровы! – наезжала я на журналиста. – Вчера опять человек провалился в колодец! И это уже второй несчастный случай за весну! Безобразие! Куда смотрят коммунальщики? Человек пострадал! Обварился, можно сказать, до подмышек! Ты будешь освещать это происшествие?
– Полин, ну это как-то... неактуально...
– Ах, неактуально?! – взорвалась я. – Люди варятся в наших колодцах, а вам, писакам, и дела нет! А если он умрет? Еще неизвестно, чем кончится его пребывание в больнице. Человек как-никак в тяжелом состоянии, в реанимации!
– Да мы освещали этот вопрос... Была заметка...
– Освещали? – продолжала негодовать я. – Слабо освещали! Люки как воровали, так и продолжают воровать. Колодцы по-прежнему стоят открытые, люди падают в них средь бела дня!..
Я понимала, что меня «несет», но остановиться уже не могла. Праведный гнев бушевал во мне, ведь я переживала за всех горожан. И хотя Андрей упал в колодец далеко не «средь бела дня» и далеко не «упал», но детали были неважны.
– Да? – Ярцев задумался. – Считаешь, нужно написать? Ну хорошо, я подброшу идейку главному. Если одобрит – набросаю несколько строк...
– Антон, не несколько строк. Я считаю, надо серьезно осветить эту проблему в вашей самой читаемой в городе газете. Помнишь, весной был подобный случай: пострадал ребенок?! А на наш маленький городок и два случая – много. Доколе это будет продолжаться? И потом, самим обваренным, я думаю, не кажется, что эта проблема несерьезная. Так что ты уж давай там как-нибудь сообрази, как поднять в прессе этот вопрос.
– Хорошо, Полина, я подумаю. До встречи!
Ярцев отключился. Вот теперь он обязательно напишет разгромную статью об открытых колодцах и похищенных люках, о несчастных случаях, происходящих вокруг нас сплошь и рядом. Убедить общественность, что случай с Андреем был именно несчастный, было просто необходимо. Еще неизвестно, что он будет говорить, когда придет в себя.
С чувством выполненного долга я откинулась на спинку кресла. Вдруг я вспомнила про свой саксофон. Я давно не брала его в руки и теперь с удовольствием достала его из футляра, погладила блестящий холодный металл. Я заиграла. Я импровизировала. Саксофон как нельзя лучше подходит для импровизации. Он послушно выводил нежную лирическую мелодию. Она уносила меня куда-то далеко и дарила неземное наслаждение.
* * *
Остаток дня я провела в кресле с книгой. Я считала, что заслужила этот маленький отдых. Ариша ушел к своим приятелям. Дома было убрано, и потому дел у меня не было. Я зажгла камин и уселась возле него. Уютно потрескивали дрова, блики огня играли на полу и стенах. Я сидела в кресле, которое покупала еще моя мама, и читала. Мне было хорошо и спокойно.
Весь следующий день мы с дедом посвятили наведению порядка на нашем дворе. Ариша окапывал деревья и кусты, я граблями бороновала вскопанную им землю. Потом мы пропололи сорную траву и полили газонную. По углам участка и вдоль забора мы собрали остатки прошлогодней листвы и свалили ее в компостную яму.
Разогревая в микроволновке купленные в супермаркете голубцы, я рассказывала деду, какие планирую посадить цветы в этом году. Он согласно кивал, но, по-моему, ему было абсолютно все равно, бархотки или анютины глазки будут красоваться в клумбах возле нашего крыльца. В глазах деда так и читалось: сажай что хочешь, лишь бы что-то росло. Не пустовать же земле!
После обеда Ариша отправился красить наш забор. Для этой цели он заранее приобрел банку хорошей зеленой краски и кисточку и теперь, надев старый свитер и брюки и объявив себя маляром высшего разряда, удалился во двор.
Я принялась мыть микроволновку. Телефонный звонок прервал это малоприятное для меня занятие. Я подняла трубку аппарата, находящегося в кухне.
– Слушаю.
– Полин, это я, – у Алины был подозрительно загадочный голос. Никак, записалась еще на одни курсы.
– Да, Алина, слушаю тебя.
– Полин, я сегодня утром прочитала в газете объявление, что продается перстень. Старинный, стурмалином. Представляешь?! Созвонилась с хозяином, еду посмотреть.
– Алина, ну, зачем тебе еще один перстень? Ты тот продала?
– Нет, свой продавать я пока не буду. Мне кажется, что мне дают за него ненастоящую цену. Ну, не может золотой перстень девятнадцатого века стоить так дешево... Подожду других покупателей.
– А этот перстень зачем идешь смотреть?
– Не иду, а еду. Любопытно. Все-таки с турмалином! Все перстни с этим камнем – ведьмины. Посмотрю, прикину... Может, этот лучше моего. Тогда мой продам, а этот себе оставлю. Если, конечно, в цене сойдемся...
– Алина, по-моему, в это никто, кроме тебя, не верит. Колдовство, ведьмин камень, приворот, отворот или все наоборот... Двадцать первый век на дворе! Не боишься, что над тобой будут смеяться?
– Не боюсь! Казакова! Что ты в этом понимаешь?! Вот нам на курсах говорили...
Началось! Это минут на тридцать. Я вздохнула.
– А, впрочем, что с тобой без толку спорить! Короче, я еду смотреть, а потом тебе перезвоню.
– Алина, у тебя же все равно нет денег, чтобы купить его!
– Зато буду знать: тот ли это перстень? В общем, мне некогда, человек ждет. Потом позвоню.
Нечаева отключилась. Мне кажется, ее неуемная энергия когда-нибудь доведет ее до беды. Типун, конечно, мне на язык! Всюду эта Алинка влезает, все ей надо знать и везде побывать. Вот неугомонный гномик!
Я принялась домывать микроволновку и тарелки, а в голове постоянно крутилась одна мысль: ювелир Фридрих Карлович, к которому мы с Николаем ходили, нам чего-то не договорил. Несоответствие цен – это раз. Его резко пропавший к нам интерес по причине отсутствия у нас перстня – это два. Нет, все-таки ювелир – темная лошадка. И почему-то очень мне хочется встретиться с ним еще раз. Ну, очень хочется...
Рассуждая таким образом, я поднялась в свою комнату. Сегодня вечером я еду в ресторан. Но это вечером, а сейчас у меня есть уйма времени, и я должна потратить его с пользой. Я быстро собралась и вышла из дома. Ариша самозабвенно красил забор, вдохновленный результатом. Надо сказать, что получалось у него довольно неплохо. Выкрашенный забор смотрелся впечатляюще. Я тихо прошмыгнула к машине и выехала со двора. Пусть Ариша не знает, куда я отправилась, меньше расспросов.
