Рассуждая таким образом, я поднялась в свою комнату. Сегодня вечером я еду в ресторан. Но это вечером, а сейчас у меня есть уйма времени, и я должна потратить его с пользой. Я быстро собралась и вышла из дома. Ариша самозабвенно красил забор, вдохновленный результатом. Надо сказать, что получалось у него довольно неплохо. Выкрашенный забор смотрелся впечатляюще. Я тихо прошмыгнула к машине и выехала со двора. Пусть Ариша не знает, куда я отправилась, меньше расспросов.
* * *
В ювелирной лавке было пусто. Фридрих Карлович сидел за своей перегородкой и, как и в прошлый раз, ковырялся в какой-то штуковине. Он рассматривал ее через увеличительное стекло в своем глазу и что-то бормотал себе под нос. Я подошла к его перегородке и поздоровалась. Старый ювелир поднял на меня глаза:
– Девушка, а я вас узнал. Это же вы тогда приходили с братом Ярославы Львовны ко мне в лавку. Вы частный детектив, так?
Я кивнула.
– Хорошо, что я вас встретил!
Он меня встретил! Нет, мне это нравится!
– У меня для вас новость. Помните, брат Ярославы говорил, что перстня у него нет, он, мол, пропал и вы его ищете? Было такое?
– Было.
– Так вот. Вчера ко мне обратилась одна особа с просьбой оценить ваш пропавший перстень.
– Что?! Именно перстень Ярославы Львовны? Тот самый перстень?
Старик кивнул.
– Вы уверены, Фридрих Карлович?
– Я, конечно, стар, но еще не выжил из ума. Это перстень Ярославы.
– И кто же просил оценить его?
– Молодая симпатичная женщина.
– А кто она?
– Понятия не имею. Фамилию я не спрашивал. Я предложил ей купить у нее перстень, она отказалась и ушла.
– И какую сумму вы ей назвали?
Фридрих Карлович замялся.
– Видите ли... Есть обстоятельства... У меня возникли сомнения...
– Фридрих Карлович, перстня ни у вас, ни у нас все равно нет. Скажите честно, сколько он стоит на самом деле?
– О! Такой цены вам не скажет никто!
– Почему?
– Видите ли... Как я уже говорил, таких изделий несколько... Оценить их по-настоящему могут далеко не все ювелиры...
– Ну, я так думаю, не меньше полмиллиона. Рублей. Так?
Я пристально смотрела в глаза старого ювелира.
– Что вы! Полмиллиона!.. Ну, тысяч двести от силы...
– Значит, все-таки полмиллиона, – заключила я, – а может быть, даже больше.
Фридрих Карлович что-то опять замямлил, но я перебила его:
– А ее внешность описать вы можете?
– Внешность? – Старый ювелир подергал себя за ухо. – Молодая, лет тридцать пять или около того. Шатенка. Лицо круглое, открытое, симпатичное, глаза большие... кажется, карие. Волосы... очень яркие волосы, чуть ниже плеч. Курносая, немного полновата...
– Полновата? Вы не ошибаетесь?
– Что вы! Мне очень нравятся такие... пухленькие, как клубничка.
– А во что она была одета?
– Я запомнил только плащ синего цвета и белую косынку на шее... Вот, пожалуй, и все...
Старик смотрел на меня растерянно.
– Спасибо и за это.
Я вышла из лавки ювелира и села в свою машину.
* * *
По дороге домой я прикидывала, кто может быть та дама, которую описал мне Фридрих Карлович. Она совсем не была похожа на Эвелину Раневич. Та была вовсе не круглолицей и, уж конечно, не полноватой. А еще курносый нос... У Эвелины был греческий профиль. Синий плащ с косынкой на шее... Похоже, у нас нарисовался новый персонаж, и мне предстоит выяснить, кто это.
Домой я приехала ближе к вечеру, завернув по дороге в супермаркет и прихватив кое-что из продуктов. Сегодня у меня поход в ресторан. Значит, придется приводить себя в прядок. Принять душ, уложить волосы. Сделать маникюр, в конце концов. Надо признать, мне не так часто приходится посещать ресторан в мужском обществе. И хотя Николай – герой не моего романа, но событие само по себе все-таки приятное. Тем более что он хотел со мной о чем-то поговорить...
Я занималась своей внешностью довольно долго. Сидя перед зеркалом и наводя красоту я ловила себя на том, что мне очень хочется немножко почудить. Например, покрасить губы синими тенями, а веки, наоборот, красной губной помадой. Интересно, как отнесется Николай к такому приколу? А если еще надеть что-нибудь экстравагантное? Например, бордовое бархатное платье в стиле пятидесятых годов прошлого века и к нему синие туфли-«лодочки»? Или вот этот безразмерный балахон «а-ля Пугачева» с кожаными шортами и кроссовками...
Ладно, прикалываться над Николаем сегодня не буду. Так и быть, приду в ресторан в обычном вечернем платье и туфлях.
Дед застал меня за процессом укладки волос.
– Куда-то собираешься, Полетт?
– Иду в ресторан.
– О! С кем, если не секрет?
– С одним знакомым. Предупреждаю сразу: он только знакомый и больше ничего.
– Хорошо, хорошо. Как скажешь...
Дедуля покряхтел для видимости и вышел из комнаты. А мне наконец-то удалось изобразить на голове подобие прически. Закончив, я спустилась к машине.
* * *
В двадцать ноль-ноль я подъехала к ресторану «Якудза» и припарковала свой «Мини Купер» на ближайшей стоянке. Красный зубастый дракон живописно смотрелся на входных дверях ресторана. Едва я ступила на крыльцо, как навстречу мне вышел Николай. Он был одет на удивление элегантно: серый костюм-тройка и черная рубашка с галстуком. Меня это поразило и порадовало одновременно: хорошо, что я надела вечернее платье, а не пеструю тунику с кроссовками!
– Здравствуйте, Полина.
Я только слегка кивнула. Мы вошли в зал. Народу было много, практически все столики были заняты. Интерьер ресторана был в японском стиле. Играла восточная музыка, в помещении царил легкий полумрак.
– Наше место там. – Николай указал рукой в угол зала.
Мы сели за столик, подошел официант в кимоно с драконами. Сам он больше был похож на казаха. Поклонился, сложив ладони лодочкой.
– Вы готовы сделать заказ? – спросил официант на чистом русском без намека на акцент.
Николай повернулся ко мне:
– Полина, разрешите мне взять на себя смелость и все заказать самому?
Я благосклонно кивнула, в душе удивившись еще раз. Интересно, что он такое закажет?
– Значит, так, – мой спутник повернулся к казаху, – начнем с суши. Принесите по одной порции: тако, тобико, чука, хотате и, пожалуй, сяке спайси. Теперь роллы: эби маки, томаго маки и ясай маки. Еще, наверное, сяке кунсей... Полина, – повернулся ко мне Николай, – это с маринованным лососем, очень вкусно!
– Верю, – кивнула я.
– Так, теперь сашими. Магуро, унаги и тай. Еще салат фунчеза...
Мне становилось не по себе. Куда столько еды?
– Николай, вы, кроме меня, пригласили на ужин кого-то еще?
– Что вы, Полина! Только вас.
– И вы считаете, что мы вдвоем съедим все это?
– Разумеется. Вы не переживайте, у них маленькие порции, так что много не будет. Кстати, что вы будете пить?
Ничего, хотела ответить я, но потом решила приколоться и сказала:
– Вино «Слезы Марии Магдалины». Бутылку.
Официант посмотрел на меня растерянно и, поклонившись, сказал:
– Извините, такого у нас нет. Могу предложить хорошее марочное вино – «Букет Молдавии» или «Алиготе».
– Хорошо, несите «Алиготе», – разрешила я.
– А мне двести армянского коньяка, – добавил Николай.
Официант удалился.
– Так о чем вы хотели поговорить со мной? – спросила я.
– Во-первых, я должен поблагодарить вас, Полина, за помощь... вы знаете в чем...
Николай посмотрел на меня многозначительно. Я кивнула.
– А во-вторых?
– Во-вторых будет потом, когда принесут спиртное, – сказал мой спутник, – а пока я расскажу, как посещал в больнице своего племянника.
– Как он себя чувствует? – спросила я.
– Пока еще не пришел в себя. Врачи сказали, что его состояние стабильно-тяжелое, но жить будет. Он в реанимации.
– Вы его видели?
– Нет. В реанимацию не пускают, да я туда особо и не рвусь. Смотреть на него мне удовольствия не доставляет... И еще...
Николай достал из кармана свернутый газетный листок.
– Это свежая газета «Горовск сегодня». Здесь есть хорошая статья о том, что в нашем городе безобразно обстоят дела с колодцами. Предприятие «Тепловые сети» вообще не следит за своим оборудованием. Кто-то, предположительно бомжи, постоянно ворует люки с колодцев. Число несчастных случаев растет...
Я посмотрела на Николая. Он смотрел на меня.
– Что вы об этом думаете, Полина?
В это время нам принесли спиртное и суши. Официант налил мне в фужер вина, Николай сам плеснул себе коньяку.
– А что я должна об этом думать?
– Вам не кажется, что как-то уж очень подозрительно вовремя вышла эта статья?
– Ну почему? – пожала я плечами. – В прессе на коммунальщиков постоянно наезжали из-за этих пресловутых колодцев.
– Да? Ну, что ж, пусть будет так. Тогда, Полина, у меня есть тост. Давайте выпьем на брудершафт и перейдем наконец на «ты». После всего, что мы пережили вместе... Как вы на это смотрите?
А почему я должна была возражать? Честно говоря, мне самой надоело ему «выкать». Сдерживало одно: разница в возрасте. Как-никак одиннадцать лет. Но, если Николаю это не помеха, с удовольствием буду ему «тыкать».
