то, что я вам говорю, — строго между нами. Это просто к тому, что в такой ситуации можно сильно перестараться. Устроить репрессии одной нарушительнице покоя Валерии, а смеяться над этим будет уже другая.
— Ф-у-у-у, — вытер пот со лба Плотников. — Ну ты и фантаст, Виноградова. Мастер слова. Иди, работай. Договоримся так: этого разговора у нас сегодня не было. Дальше посмотрим, не исключено, что вернемся.
Юлия вышла из кабинета и обменялась взглядами с Ниной Ивановной. Многие в конторе знали, что она во время приватных бесед шефа не отключает связь и все слушает. А Нина Ивановна не сомневалась, что Юля точно в курсе, потому постаралась сделать свой взгляд совершенно бессмысленным, как будто ее всевидящие глазки стали картонными.
Перед тем как войти к себе в кабинет, Юля долго курила в туалете. Как легко сейчас можно было бы избавиться от одной неизлечимой боли. Исчезла бы Даша с ее глаз, ушел бы, скорее всего, Влад в неизвестном направлении. Она бы даже не искала о них информацию. Разумеется, ничего бы не забыла. Ее гибельная привязанность, ее ревность, раны на ее сердце остались бы с ней. С ней бы старели и ждали общего смертного часа. Смысл был бы лишь в том, что невидимая, застывшая боль не причиняет такие адские муки, как боль живая. Но Юля выбирает живую боль. И, кто знает, не родится ли из нее продолжение судьбы, написанной небесами только для нее, для Юлии. У нее достаточно силы и слабости, чтобы таить в душе ожидание того, что из мрачной и горькой на вкус скорлупы вылупится нежный птенчик ее маленького, но верного счастья. Совсем крошечного, больше ей не нужно. Она сделала выбор. Видеть и ждать. И да. Пока Даша здесь, Влад никуда не уйдет.
Валерия стояла у кухонного окна московской квартиры и смотрела в черноту, осыпанную обильными мелкими снежинками. Живописное, бездонное и безнадежное в своей вечности зрелище. А ведь до этих последних дней Валерия в декабре всегда предвкушала приближение Нового года. Все свои сорок три года, за исключением, наверное, первых месяцев жизни, и то не факт. Радоваться она начала до того, как сумела передать это звуками. На том держался порядок в доме родителей: ребенок должен жить в ожидании радости. А радость, продуманная и выбранная родителями, должна всегда превосходить детские ожидания. Детские, подростковые… Мечты девушки, желания женщины, которую обожают близкие.
Самый большой подарок своей жизни Валерия выбрала сама. Увидела Владислава — и сразу поняла, что так выглядит главное, невероятное желание любой женщины. Так выглядит, так говорит, так смотрит, так прикасается рукой с тонкими пальцами, так опускает длинные ресницы, которые придают яркому и выразительному мужскому лицу детскую нежность и непосредственность.
Валерия взяла в руки смартфон и полистала галерею. Днем она яростно удаляла из нее фотографии мужа и совместные снимки. Оставила только его фото с сыном. Артем похож на отца. В свои тринадцать лет он уже очень высокий мальчик с красивыми чертами лица. Но материнская любовь никогда не мешала Валерии объективно оценивать сына. Тема добрый, жизнерадостный ребенок. Но он не очень способен в науках, а его рассуждения сводятся к простейшим выводам и констатациям. А кто сказал, что он обязан быть мудрецом? Люди с простым складом ума часто бывают самыми любящими и преданными для своих близких. А карьера и вершины судьбы — это не забота Артема. Все у него будет, он родился в нужной семье. У них у всех один глава семейства — Алексей Федулов, отец Валерии.
Все пятнадцать лет брака Лере как-то удавалось не зацикливаться на очевидном факте: по вечерам она почти всегда одна или с сыном. Муж приходит очень поздно, никогда не звонит, что задержится, может вообще явиться только на следующий вечер. У этого всегда было простое очевидное объяснение. Влад — нарасхват, у него множество друзей и знакомых, без него не могут обойтись ни в работе, ни на постоянных сборах, празднованиях чего угодно, вечеринках и пикниках. Он обязательно вернется, усталый, но веселый, немного пьяный, и все объяснит с остроумными шутками и описаниями. Валерия и без объяснений все понимала: постоянное отсутствие мужа — всего лишь оборотная сторона его достоинств.
Маленький Артем всегда с нетерпением ждал папу. Отказывался ложиться спать, пока сон не побеждал его — на коврике с игрушками, на диване в гостиной или вообще в большом кресле в прихожей. Но если ему удавалось дождаться отца, он так неистово радовался, так любовно прижимался к его рукам, так счастливо щебетал, что Валерия даже немного ревновала. Ее присутствие никогда так не радовало ребенка. Но она отдавала себе отчет в том, какое это везение — то, что ребенок любит и ждет отца. Разные ситуации видит она вокруг: дети часто боятся отцов, стыдятся их или терпят как неизбежное зло.
Валерия увидела вдруг один яркий эпизод на экране памяти. Выходной день, Влад лежит на диване, а четырехлетний Артем суетится вокруг него, заваливает игрушками. Они уже что-то нарисовали, сделали кораблики, почитали книжку, посмотрели мультик. А ребенку никак не надоест теребить отца, прыгать по нему, обниматься и целоваться. Владу, кажется, тоже приятно, по крайней мере он долгими часами не протестует.
Валерия подходит к ним, какое-то время наблюдает, потом спрашивает:
— Артем, ты любишь папу?
— Люблю! — пылко ответил мальчик. — Сильно-пресильно люблю! — Он на мгновение задумался и так же пылко добавил: — И ненавижу! Сильно ненавижу.
— Ты перепутал слова? — спросила Валерия. — Ты знаешь, что значит «ненавижу»?
— Да, — отмахнулся от нее Артем.
А Влад тогда объяснил:
— Он все понимает, Лера. Он просто наткнулся на истину слишком сильных эмоций. Да, наверное, это точное выражение, такое может выдать лишь чистый разум ребенка: так люблю, что ненавижу.
Каким же пророчеством кажутся Валерии те детские слова.
После безумной влюбленности первых лет брака Валерия ступила в область более земных, во многом тяжелых, иногда мучительных эмоций. Но даже в моменты самых неприятных ситуаций и тягостных размышлений она всегда была готова ответить утвердительно на вопрос, любит ли она мужа. Да! Разумеется, да. Больше всех на свете. Но это уже любовь стоика. Трезвое понимание человека, что нужно много заплатить за то, что дорого стоит. Влад практически не скрывал от нее своих мимолетных флиртов и проходных романов. Просто давал понять, что для него это мало значит. Развлечение, отвлечение… Проверка своих мужских и человеческих качеств. Я же тут, с тобой, я менять ничего и никогда не собираюсь. И
