– А как же Гарик? Ему в девять нужно ложиться спать.
– Ничего. Один день перетерпит. После того как погиб папа, мы еще ни разу не катались на яхте и не отдыхали на островах. Сегодня будем нагонять упущенное.
Да, действительно. И как это я забыла, что Денис недавно потерял самого близкого человека? Я с сочувствием посмотрела на подростка. По его виду трудно было понять, переживает он или нет. Конечно, переживает. Но в его возрасте не возникают неотвязные мысли. Вряд ли он постоянно помнит об утрате, ведь кроме прогулки на яхте и предстоящего выпускного вечера ему в этом году нужно ехать в Германию, чтобы поступить там в университет. Интересно, что он думает о матери? Дед позаботился, чтобы он всегда был при нем. Но хотел ли этого сам Денис?
– А где сейчас Гарик? – Мне уже надоели обязанности няньки, и я спросила о Гарике только для порядка.
– Он в каюте. Виола пытается уложить его спать, но он рвется на палубу. Скоро они, наверное, появятся.
И действительно, на палубу вышла Гончарова, держа на руках малыша. Гарик щурился на солнце и капризничал. Из-за жары он был в одних трусиках, но кудряшки на его затылке намокли от пота.
– Подожди, солнышко, сейчас мы тебя искупаем. Санек, принеси, пожалуйста, резиновый бассейн, – обратилась она к подошедшему матросу.
Саньку не нужно было повторять дважды. Он бегом бросился в каюту, принес большой сверток и раскатал его на палубе. Потом он достал портативный насос, присоединил его к клапану и стал накачивать воздух. Через пару минут сверток превратился во вместительную надувную емкость, в которую Санек налил воды.
– Спасибо, милый, – поблагодарила его Виола, – пусть вода немного нагреется, а потом, солнышко, – она погладила Гарика по голове, – мы будем купаться.
Услышав слово «купаться», ребенок довольно рассмеялся и замахал руками, испуская бессвязные звуки. Я уже несколько дней наблюдала за Гариком и успела заметить одну странность. Малыш понимал, что ему говорили, но сам не произнес еще ни слова. Я, конечно, не логопед и тем более не врач, но мне такое поведение показалось странным. Гарику уже два года, а он еще не говорит ни слова. Конечно, это не мое дело, но не помешало бы показать его специалисту.
Впрочем, на эту тему есть анекдот: один ребенок до семи лет не говорил, но однажды за обедом заявил: «Картофельное пюре пересоленное». Родители обрадовались: их сын заговорил! Но тут же спросили ребенка, почему он не говорил раньше, на что малыш ответил: «Повода не было». Может, и здесь такой же случай? Впрочем, хватит об этом, меня Виола наняла охранять Гарика, а не учить его речи.
– Виола, я тоже хочу искупаться, – сказал Денис, снимая шорты, – я буду купаться в Волге. Попроси шкипера, пусть остановит яхту.
– Денис, мы еще не доплыли до Синеньких, подожди, – с прохладцей в голосе сказала Гончарова.
– Мне очень жарко, я недолго, – упрашивал ее подросток.
– Ну хорошо, – неожиданно легко согласилась Виола, и было понятно, что она дает разрешение, чтобы только отвязаться от пасынка. – Санек, скажи шкиперу, что нам нужно остановиться.
– Но мы идем под парусами, их нужно будет убрать, – начал было возражать матрос, но Виола была непреклонна.
– Скажи, что нужно остановиться, – твердо произнесла она.
Санек побежал в рубку. Через минуту он появился снова и стал убирать паруса. Яхта постепенно замедлила ход и, наконец, остановилась, покачиваясь на волнах. Все это время Виола с Гариком на руках ходила по палубе взад-вперед. Ребенок, оказавшись на свежем воздухе после душной каюты, начал часто моргать, потом положил голову на плечо матери и уснул.
– Пойду, положу Гарика в кровать, – сказала Гончарова и спустилась вниз, в каюту.
Денис, не дожидаясь, когда бросят якорь, взобрался на борт и ласточкой прыгнул в воду. Через несколько секунд его голова появилась над водой.
– Эх, хороша водичка! – крикнул он снизу и стал отплывать от яхты.
Я внимательно следила за ним и ждала, когда матрос бросит якорь. Нужно попросить его спустить трап, иначе Денис не сможет подняться обратно на яхту. Но что это? Мне показалось или заработал мотор? Да, действительно, мотор тихо заурчал, яхта поплыла дальше, а Денис еще в воде! Этого не может быть! Неужели они хотят бросить его? Отсюда до берега не доплыть: слишком далеко! Нужно срочно что-то делать!
Я крикнула: «Человек в воде!» – но мой зов никто не услышал. Тогда я поискала глазами спасательный круг, но его на палубе не оказалось. Вместо круга на одной из мачт висел оранжевый пробковый жилет. Я сорвала его с крючка, сбросила с ног сабо, взобралась на борт и прыгнула в воду. Опускаясь по инерции на глубину, я почувствовала, что теплым был только верхний прогретый солнцем слой воды. Внизу вода была еще холодной.
Я вынырнула на поверхность и стала искать глазами Дениса. Он был метрах в двадцати от меня, и его лицо выражало испуг. Денис стал кричать вдогонку уплывающей яхте, но на палубе так никто и не появился.
– Держись, Денис! – крикнула я и подняла руку с зажатым в ней спасательным жилетом.
* * *
Я плыла к Денису и лихорадочно соображала, как человек может повести себя на его месте. Он хорошо держится на воде, но сильно напуган и может инстинктивно броситься на шею спасателю. Парень он не маленький и с легкостью может меня утопить. Точнее, мы оба пойдем на дно, бросив спасательный жилет, который долго еще будет плыть по течению, пугая встречных лодочников и вводя в заблуждение спасательные бригады.
А это значит, что подплыть к нему нужно незаметно. А еще лучше бросить ему жилет и понаблюдать, как он будет себя вести. Расставаться с жилетом не хотелось: в воде было холодно и неуютно. Интересно, продержимся ли мы до приезда спасателей? Я подумала о своем телефоне, сделанном по специальному заказу и не боящемся воды. Но руки у меня были заняты, и позвонить я пока не могла.
Денис был уже близко, и я бросила ему жилет. Он сразу ухватился за него обеими руками и перевел дух.
– Устал? – спросила я, подплывая ближе.
Вместо ответа подросток с возмущением спросил:
– Почему они уехали?!
– Пока не знаю, – как можно спокойнее ответила я, глядя вслед удаляющейся яхте. – Но нам теперь нужно будет продержаться до приезда спасателей. Или до тех пор, пока «Ласточка» не вернется.
– А как спасатели узнают, где мы? – В голосе Дениса слышалось отчаяние.
Вместо ответа я уцепилась одной рукой за жилет, а другой начала шарить в поясной сумочке, стараясь нащупать телефон. Я помнила, что клала его туда, когда уходила из дома, но сейчас, когда он был нужен как воздух, я от волнения никак не могла его найти.
– Сейчас я позвоню и вызову бригаду спасателей. – Я изо всех сил старалась, чтобы эмоции не отразились на моем лице. Спокойнее, спокойнее, все хорошо, ты просто немного нервничаешь, Охотникова, поэтому не можешь найти телефон в собственной сумке.
Денис смотрел на меня с восхищением, и видно было, что настроение у него поднялось. Но радовался он рано: телефон как в воду канул, и в данной ситуации это выражение можно было воспринять буквально. Может, я уронила его, когда нырнула с яхты? Невозможно, сумка была хорошо застегнута. Мои надежды на скорое спасение рушились. Денис, видя мое смущение, спросил, что случилось, и, получив ответ, стиснул зубы и крепче вцепился в пробковый жилет. Я сама начинала паниковать. Еще бы, ведь теперь мы брошены на произвол судьбы, и кто знает, когда и кто придет нам на помощь.
Ища решение, я огляделась вокруг: правый берег был ближе левого, но плыть до него все равно далеко. Вряд ли в непрогретой воде мы продержимся долго. Но, смотря по сторонам, я заметила невдалеке большое светлое пятно на воде. Вглядевшись пристальнее, я обнаружила, что в центре этого пятна из воды торчат тонкие травинки. «Осока! – подумала я. – Там должна быть песчаная отмель!»
– Денис, – позвала я приунывшего парня, – посмотри в ту сторону, – и показала рукой в какую. – Видишь светлое пятно на воде?
– Ну и что? – равнодушно отозвался подросток. После моего фиаско с телефоном парень уже ни на что не надеялся.
– Там песчаная коса. Смотри внимательнее: на ней видны редкие травинки.
Денис стал приглядываться, и на его лице заиграла радостная улыбка.
– Да там воды, наверное, по колено! – радостно сообщил он. – И как ты ее заметила? – Парень развернулся в воде, бросил жилет и поплыл в сторону отмели размашистым кролем.
Я перевела дух. Это просто счастье, что яхта проплывала поблизости. Не будь этой отмели, вряд ли мы с Денисом могли бы рассчитывать на спасение. Я подобрала брошенный жилет и поплыла вслед за Денисом.
Минут через пять я почувствовала, что вода стала теплее, и попробовала достать ногами дно. Ура! Я стою на дне, воды, правда, по горло, но идти уже можно. Еще немного, и воды уже по пояс, а шагов через пять я добралась до первой травинки. Здесь воды действительно было по колено, и странно было отсюда смотреть на темный фарватер, где могли плавать трехпалубные теплоходы класса «река – море».
