Марина Серова - Кости не лгут

Поспешно приняв ванну, оделась и собралась уходить. Взялась за дверную ручку. Тотчас раздался звонок. Я открыла — Вася.

«Ну что за дешевые театральные эффекты! — радостно подумала я. — Как будто он специально стоял за дверью…»

— Ты меня впустишь или нет? — сердито спросил он.

Ни тени раскаянья! Испортил мне вчера вечер, и ни в одном глазу. Вот подлец!

— Проходи, конечно, — сказала я и повисла у него на шее.

Он подхватил меня на руки и, натужно покрякивая, понес — не в спальню, чему я очень удивилась, а на кухню. Там он поставил меня на табуретку, опустился на колени и начал:

— Любимая — жуть! Когда любит поэт, влюбляется бог неприкаянный…

— Ты что, Васенька, не проспался еще после вчерашнего? — ласково поинтересовалась я, когда он закончил.

— Эх ты… — Он с притворной обидой быстро поднялся на ноги и стал сосредоточенно отряхивать колени. — Мы с ребятами через час уезжаем. Я попрощаться пришел.

— Попрощаться? — Я была искренне огорчена.

Нет, никаких мыслей о серьезных намерениях я, конечно, не допускала, но… Денька два с радостью потерпела бы Василия.

Да что уж теперь!..

— Матери привет передавай, — наставительно произнесла я. — Да, и еще — смотри не трепись особо при ней о нас. А то у Анжелы обо мне изменится мнение. В худшую сторону. Помнится, она всегда говорила, что я отлично умею выбирать достойных кавалеров…

Вася рассмеялся:

— Как скажешь.

Ему уже нужно было бежать. Мы стояли у открытой входной двери, не зная, как вести себя дальше. По крайней мере, я — не знала.

— Ну, — Вася неловко потоптался на пороге, — в гости приезжай. Пока!

И убежал.

Я закрыла за ним дверь и рассмеялась: адреса Василий почему-то не оставил. Вернувшись в комнату, я села перед телевизором. На канале местного телевидения строгий дяденька сосредоточенно докладывал о вчерашнем ночном происшествии.

— Девушка, которую Тарасовский Чикатило избрал своей последней жертвой, не пострадала. Отделалась лишь легким испугом, — закончил он.

«Ах ты, мудак! Тебя бы туда, посмотрела бы я на твой „легкий испуг“, — беззлобно подумала я.

А ведь так и не дождалась я „чьей-то ранней смерти“. Так что очень возможно, что Василий, уходя от меня, попадет под машину или в пути выпадет из поезда. А я об этом никогда не узнаю.

Снова я ощутила гложущее беспокойство.

— Только что мне сообщили новость, — поделился вдруг дяденька с экрана. Тот самый, что авторитетно заявлял, будто я отделалась легким испугом. — Тарасовский Чикатило покончил с собой в камере следственного изолятора. — Диктор помедлил, ему подсунули какую-то бумажку, и он прочитал: — Личность его пока осталась неизвестной. Идет опознание…

Вот она, „ранняя смерть“! Я же говорила — кости никогда не врут!

Сообщение про Тарасовского Чикатило кончилось, стали передавать сюжет о задержании преступной группировки, главой которой является самарский авторитет по кличке Петрович.

Я выключила телевизор, удобно устроилась в кресле и закрыла глаза.

Хотя можно было бы послушать прогноз погоды — вдруг пообещают, что жара наконец спадет!..