— Близнецы! — Инспектор Линч подпрыгнул на своем стуле, мгновенно забыв об усталости. — Сэр, как вы знаете, Джудит Чейз нашли в Солсбери, когда ей было два года. Никто никогда не предъявлял на нее своих прав, хотя она и была очень хорошо одетым ребенком. Может, сейчас она пытается найти или уже нашла своих родных? И встретилась со своей сестрой–близнецом?
Барнс прикусил нижнюю губу и нетерпеливым жестом отбросил упавшую на лоб прядь волос.
— Сестра–близнец, — задумчиво проговорил он, — которая, возможно, связана с какой–нибудь экстремистской организацией? А что, в этом есть смысл. Господи, послезавтра выборы. Нам надо покончить с этим делом как можно скорее. Джудит разговаривала с этой женщиной только два дня назад. Судя по всему, она пока не нашла то, что искала. Так что мы не можем предположить, что она уже связалась с людьми, которые могли ее знать в прошлом. И если это так… если нам удастся узнать, кто они, мы сможем уберечь от всего этого и ее и сэра Стивена. Или она все–таки их нашла и попала, так сказать, в дурную компанию. Мне надо это знать до того, как сэр Стивен станет премьер–министром. Джек!
Слоан поднялся:
— Сэр?
— Поезжайте снова в этот дом для престарелых! Разыщите какого–нибудь психиатра. Объясните ему, что вам надо узнать. Может, ему удастся ее расспросить. Джудит также задавала вопросы жене консьержа в Кент — Хаусе позавчера?
— Да.
— Повидайтесь с ней еще раз. И еще. Я хочу, чтобы вы поговорили с теми из ветеранов, кто был вчера вечером на месте. Узнайте, не было ли у кого–нибудь из них посетителей, которые могли уйти около половины девятого. Поговорите с этими посетителями. Может, кто–нибудь из них заметил Коллинза и того, за кем он шел. И, ради Бога, проследите, чтобы Джудит Чейз и шагу не могла ступить без сопровождающего!
На столе Барнса громко зазвонил телефон. Это была его секретарша, которая задыхающимся от волнения голосом проговорила:
— Извините, что прерываю вас. Босс хочет, чтобы вы знали, что сэр Стивен созвал срочное совещание с целью узнать, как идет расследование.
Джудит провалилась в глубокий тяжелый сон перед самым рассветом. В девять утра ее разбудил своим звонком Стивен. Услышав его голос, она сжала трубку в руке. У нее было такое чувство, будто она плывет в теплой черной воде, изо всех сил пытаясь добраться до берега. Тряхнув головой, она заставила себя окончательно проснуться и пробормотала его имя.
— Я в машине, дорогая, в десяти минутах езды от твоего дома, — сказал он. — Еду на срочное совещание в Скотланд — Ярд, а оттуда отправлюсь сразу же за город. Но как насчет чашки кофе для человека, который ужасно по тебе соскучился?
— Стивен, это просто чудесно! Конечно же, приезжай!
Она опустила трубку на рычаг и спрыгнула с кровати.
В ванной, бросив на себя взгляд в зеркало, она увидела, что глаза ее совершенно опухли от сна, а на щеке явственно проступала царапина. «Я выгляжу просто ужасно», — подумала она. Она быстро сбросила с себя рубашку, натянула на голову купальную шапочку и, включив душ, пустила сначала горячую, а потом холодную воду, чтобы прийти в себя.
Она замазала царапину тональным кремом, подрумянила бледные щеки и быстро расчесала волосы. Мягкий шерстяной халат с яркими оранжевыми, голубыми, сиреневыми и красными разводами на черном фоне еще больше освежил ее. Она поспешила на кухню, поставила на плиту кофейник и начала накрывать на маленький столик у окна. Она заметила что–то на полу и, наклонившись, подняла кусок провода. «Откуда он мог здесь взяться?» — подумала она с удивлением, — бросая его в мусорное ведро. В коридоре раздался звонок домофона. Поспешив туда, она нажала кнопку переговорного устройства:
— Кофе готов, сэр. Можете подниматься.
Не успела она открыть дверь, как они со Стивеном бросились друг другу в объятия.
Пока они пили кофе и ели тосты с мармеладом, Стивен рассказал о том, как поразила его новость о взрыве в Ройял–хоспитал.
— Я работала допоздна, — сказала Джудит, — и не включала телевизор. Стивен, кем же это надо быть, чтобы подкидывать бомбы в дом ветеранов?
— Не могу себе этого даже представить. Обычно какая–нибудь организация берет на себя ответственность за совершение террористической акции. Когда же этого не происходит, преступника довольно трудно поймать. Даже Букингемский дворец на этот раз официально выразил глубокую озабоченность и соболезнования семьям погибших.
— Как все это может отразиться на результатах выборов?
Стивен покачал головой:
— Дорогая, мне чертовски не хотелось бы думать всю свою оставшуюся жизнь, что мне удалось заполучить этот пост благодаря преступнику, устраивающему в Лондоне взрывы, но занятая мною твердая позиция в отношении необходимости казни для террористов несомненно влияет на данные опроса. Лейбористы так и не изменили свою точку зрения в этом вопросе. Однако их требования о пожизненном заключении без права освобождения для террористов кажутся весьма неэффективными подавляющему большинству англичан, которые должны поминутно задаваться вопросом, а не взорвут ли их детей, когда они отправятся в следующий раз на какую–нибудь экскурсию, или лягут в больницу, чтобы удалить гланды.
Пять минут, на которые, как сказал ей Стивен, он мог рассчитывать, превратились в тридцать. Прощаясь наконец, он сказал:
— Джудит, я действительно думаю, что мы одержим победу на выборах. Если это произойдет, меня вызовут в Букингемский дворец и Ее Величество возложит на меня обязанность сформировать новый кабинет. Тебя я не могу взять с собой, это было бы не совсем удобно, но не могла бы ты поехать со мной до дворца в машине?
— Нет ничего, чего бы мне хотелось больше.
— Обо мне этого не скажешь, мне хотелось бы гораздо большего, но это будет хорошим началом нашей будущей семейной жизни.
Стивен снова ее поцеловал и взялся за ручку двери. Повинуясь внезапному порыву, Джудит схватила его за руку и повернула к себе.
— Слышал ли ты когда–нибудь эту старую песню: «Позволь мне остаться, позволь мне остаться в твоих объятиях?» — спросила она внезапно погрустневшим голосом.
На мгновение он привлек ее к груди, и Джудит про себя взмолилась, сама не зная кому: «Пожалуйста, пусть ничто этого не испортит. Пожалуйста…»
После ухода Стивена она налила себе еще чашку кофе и вернулась в кровать. «Похоже, я подхватила какой–то вирус, — подумала она. Поэтому–то и чувствую себя так отвратительно. — Было ясно, что сегодня у нее ничего не получится с поездкой в Йоркшир. — Я денек отдохну, решила она, — и закончу редактирование рукописи. Мне не хочется чувствовать себя так безобразно, когда я встречусь с Полли».
В полдень зазвонил телефон. Доктор Патель хотел знать, когда она собирается поехать в Беверли.
— Не раньше, чем завтра, — сказала ему Джудит. — Я решила отложить сегодня поездку. Похоже, я немного простудилась. У меня все болит. Но будьте уверены, я позвоню вам сразу же, как только с ней повидаюсь.
— Джудит, — он прилагал все силы, чтобы не выдать своего волнения, — вы настоящий эксперт в том, что касается семнадцатого века. В своих исследованиях вам, случайно, не приходилось встречать имени леди Маргарет Кэрью?
— Конечно. Поразительная женщина. Судя по всему, она уговорила своего мужа подписать смертный приговор Карлу I. Позже, после возвращения и коронации его сына, Карла II, она, оставаясь ярой сторонницей парламента и мстя за потерю единственного сына в одном из величайших сражений Гражданской войны, и пыталась убить короля. Он пришел из–за этого в такую ярость, что приказал ее казнить, и сам присутствовал при ее казни.
— Вам известна дата казни?
— Она где–то у меня записана, но зачем это вам?
Патель был готов к вопросу:
— Помните тот день, когда мы с вами встретились в портретной галерее? Там был один из моих друзей, которому показалось, что он узнал леди Маргарет на групповом портрете. Во всяком случае, она необычайно похожа на женщину, от которой когда–то отреклась его семья. Он просто заинтересовался.
— Хорошо, я посмотрю свои записи, но, думаю, ему лучше забыть о ней. От леди Маргарет всегда были одни только неприятности.
Повесив трубку, Патель повернулся к Ребекке:
— Понимаю, что это рискованно, но у нас единственная надежда — отправить Джудит назад, к моменту казни леди Маргарет. И для этого мне необходимо знать точную дату ее смерти. Не волнуйся, Джудит ничего не заподозрила.
У Ребекки Уэдли было такое чувство, будто отныне ей суждено вечно играть роль Кассандры[26].
— В этот час завтра, откроется она Полли или нет, Джудит, возможно, уже будет знать, что она нашла не просто родственницу, но и сестру. Зачем же ей снова подвергать себя гипнозу? Ты что, собираешься сказать ей правду?
