— В этот час завтра, откроется она Полли или нет, Джудит, возможно, уже будет знать, что она нашла не просто родственницу, но и сестру. Зачем же ей снова подвергать себя гипнозу? Ты что, собираешься сказать ей правду?
— Нет! — воскликнул Патель. — Ни в коем случае! Ты что, не понимаешь, что это значило бы для Джудит? Как бы я ни старался убедить ее в обратном, она несомненно будет чувствовать себя морально ответственной за все, что произошло. Мне надо все сделать так, чтобы она ни о чем не догадалась.
Перед Ребеккой на столе лежали утренние газеты с фотографиями окровавленных жертв взрыва в Ройял–хоспитал.
— Тогда не затягивай то, что ты задумал, — сказала она. — Нравится тебе это или нет, но ты стал сейчас соучастником преступления, укрывающим убийцу.
Проведенный в постели за чтением рукописи день не принес Джудит облегчения. Исправляя мелкие ошибки и убирая повторы, она поняла, что, хотя на сегодня это была ее лучшая книга, в ней явно чувствовалась большая предвзятость в отношении Карла I и Карла II. «Я привела здесь весьма веские доказательства в защиту парламента, — подумала она, — и чтобы что–нибудь изменить сейчас, мне пришлось бы переписать заново всю книгу». Почему–то она не испытывала никакой радости или облегчения, которые обычно чувствовала, когда заканчивала книгу.
В эту ночь сон ее был опять беспокойным, и в пять утра она окончательно проснулась. «Что со мной происходит, — вновь и вновь спрашивала она себя, лежа с широко открытыми глазами в набитой мебелью крошечной спальне леди Ардсли. — Шесть месяцев назад, когда я приехала в Англию, у меня не было здесь ни одной родной души. Сейчас же я собираюсь выйти замуж за человека, которого люблю, и сегодня я увижу свою сестру. Почему же я плачу?» Она с раздражением смахнула внезапно выступившие на глазах слезы.
В половине седьмого она поднялась, решив поехать в Беверли восьмичасовым поездом. «Это все нервы, — сказала она себе, принимая душ и одеваясь. — Я хочу увидеть Полли и в то же время боюсь ее увидеть».
Она решила было ехать в темно–зеленой накидке, капюшон которой скрывал большую часть ее лица, но почему–то эта мысль вызвала у нее мгновенный внутренний протест. Она надела «берберри» и, сунув руку в верхний ящик комода, достала теплый большой платок и повязала его на голову. В случае, если они с Полли окажутся очень похожими друг на друга, платка и черных очков будет вполне достаточно, чтобы сестра ее не узнала.
По дороге на вокзал она зашла сделать копию рукописи и отправила по почте своему агенту в Нью — Йорке оригинал, присовокупив к нему краткую записку. Затем поспешила на Кинг — Кросс[27], чтобы не опоздать на поезд.
Джудит подумала о той давней бомбежке на вокзале Ватерлоо. Действительно ли она помнила ее или все это ей только привиделось? Ее рука, инстинктивно ищущая материнскую ладонь, кричащая рядом Полли, темнота, топот бегущих ног и она сама, бредущая следом в полной уверенности, что мамочка ее бросила… Входя в вагон, она поняла, какими огромными должны были показаться ступени двухлетнему ребенку. Усевшись у окна, она вспомнила — или вообразила, что вспомнила, — как накренился вагон, когда они выезжали со станции Ватерлоо. Под ней еще тогда лежал какой–то твердый мешок с острыми углами, на котором она никак не могла устроиться. Судя по всему, это был почтовый вагон, так как мешки и тюки заполняли его доверху… Она была настолько погружена в свои мысли, что не обратила никакого внимания на сидевшего через проход от нее мужчину лет сорока с узким худым лицом. Делая вид, что читает газету, инспектор Линч не сводил с нее внимательного взгляда.
В Скотланд — Ярде дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Коммандер Слоан вновь посетил дом для престарелых в Бате, застав на этот раз миссис Блоксэм в здравом уме и твердой памяти. Дрожащим от волнения голосом старушка рассказала ему о двух красивых девочках–близнецах, которые жили со своей овдовевшей матерью в соседней с ней квартире, о том, как эта мать, Элейн Парриш, погибла во время бомбежки на вокзале, когда собиралась отвезти девочек в деревню, и как тело маленькой Сары так никогда и не было найдено. Сообщила она ему и о том, что у Полли Парриш был сейчас собственный книжный магазин в Беверли, Йоркшир. Восторг, который испытал при этом известии коммандер Слоан, несколько поутих, когда по возвращении в контору он узнал, что Джудит была на пути в Йоркшир и за ней следил инспектор Линч.
— Жаль, что нам не удалось проверить эту Полли Парриш до ее встречи с Джудит Чейз, — сказал он, услышав эту новость, комиссару Барнсу.
Ему рассказали также еще об одном достижении, если его можно было так назвать. Опрос посетителей, которые были в Ройял–хоспитал в вечер взрыва, дал все–таки какие–то результаты. Человек, уходивший оттуда где–то в половине девятого, придержал входную дверь для женщины в темно–зеленой накидке, которая промчалась мимо, не поблагодарив его за проявленную любезность даже кивком головы. Он вспомнил, что заметил у нее на руке яркий багровый шрам. В двух шагах за ней следовал крупный мужчина, который, судя по описанию, был явно Коллинзом.
— Итак, мы снова встречаем женщину в темно–зеленой накидке и со шрамом, — сказал Барнс. — Завтра мы пригласим сюда Джудит Чейз.
— Под каким предлогом? — спросил удивленно Слоан.
— Ни под каким. Мы просто скажем ей, что подозреваемая нами женщина чрезвычайно на нее похожа, после чего спросим, не нашла ли она каких–нибудь своих родственников в Англии. А потом зададим ей вопрос, не знает ли она женщину по имени Маргарет Кэрью.
— И если окажется, что она ее знает?
— Завтра день выборов. Мы посоветуем сэру Стивену держаться от нее подальше. Хотя, если кто–нибудь из газетчиков уже пронюхал о их романе, ему, возможно, придется уйти в отставку, и премьер–министром станет кто–то другой.
— Какая трагедия для него и всей страны! — вырвалось у Слоана.
— Еще большей трагедией было бы, если бы оказалось, что эта леди в накидке с ее черными делами, кем бы она ни была, каким–то образом с ним связана.
Путешествие заняло у Джудит в общей сложности три часа. В Халле она пересела на другой поезд и вскоре была уже в Беверли. Проходя через рыночную площадь, она почти не обратила внимания на замечательную церковную архитектуру, которой по праву гордился этот прекрасный город. Констебль направил ее к Куин — Мэри–лейн, узенькому переулку, где находился магазин «Парриш пэйджис». Ветер был не слишком сильным, но холодным и пронизывал до костей. Джудит натянула платок на лоб и подняла воротник плаща. Темные очки она надела еще в поезде. Она миновала аптеку, лавку зеленщика, цветочный магазин, и тут увидела над головой вывеску: «Парриш пэйджис». Наконец–то она была у цели.
Джудит толкнула дверь магазина, и тотчас же мелодичный звон колокольчика возвестил о ее приходе. Молодая женщина с приятным лицом, сидевшая за кассой, подняла на мгновение голову и улыбнулась ей, затем снова занялась покупателем.
Джудит почувствовала мгновенное облегчение, увидев, что в магазине было, по крайней мере, с полдюжины покупателей, рассматривающих обложки или перелистывающих стоявшие на полках книги. Это давало ей время осмотреться. Магазин представлял собой длинную узкую комнату, ни один дюйм которой не пропадал зря, причем уютная домашняя атмосфера, царившая здесь, от этого ничуть не страдала. В глубине зала было устроено нечто наподобие жилой комнаты с древней кожаной кушеткой, огромным обитым бархатом креслом и приставными столиками с настольными лампами. За большим дубовым столом работала женщина, при виде которой Джудит показалось, что она смотрит на свое отражение в зеркале. У нее бешено заколотилось сердце, и она почувствовала, что ее ладони внезапно стали влажными. Полли! Это должна быть Полли!
— Вы ищете какую–нибудь определенную книгу? — К ней обращалась молодая женщина, которую она только что видела за кассой.
Джудит проглотила застрявший в горле комок:
— Нет, я просто смотрю, но я уверена, что найду здесь для себя что–нибудь интересное. У вас чудесный магазин.
— Первый раз здесь? — Женщина улыбнулась. — О, «Парриш пэйджис» знаменит. Люди приезжают сюда со всей округи. А вы слышали о мисс Парриш?
Джудит покачала головой.
— Она очень известная рассказчица. Ее везде приглашают, но она предпочитает выступать по воскресеньям со своей собственной программой здесь на радио. К тому же на неделе она два раза ведет класс рассказа для детей. Это намного легче, чем куда–то ездить. Она, как всегда, за своим столом. Вы не желали бы с ней познакомиться?
— Даже не знаю. Мне не хотелось бы ее беспокоить.
— Никакого беспокойства. Мисс Парриш любит встречать новых людей.
