Мать подъехала на такси, Павел молча повел ее к скрытой за кустами лавочке.
Сейчас народу на бульваре было много, но ему повезло, лавка оказалась пуста.
— Сядь, — кивнул на лавку Павел.
Мать, испуганно на него глядя, опустилась на лавку.
— Ты встречалась здесь с Юлием, — отвернувшись от матери, сказал Павел. — Не ври, что этого не было. Тебя здесь видели.
Он ничего заранее не продумывал, ложь вырвалась сама.
Ложь оказалась удачной, мать молча опустила голову.
— Почему ты не сказала, что видела его в воскресенье? Почему ты все время это отрицала?
— Я… чего-то испугалась, — пролепетала мать.
— Что тебе от него было нужно? Зачем ты вообще приехала?
— Хотела тебя увидеть, — мать подняла на Павла глаза. — Я соскучилась по тебе.
— Да-а? — протянул Павел, чувствуя, что от ненависти сводит скулы. — Ты мне даже не позвонила!
— Я знала, что ты за границей. Юлий мне сказал.
— Ты мне вообще никогда не звонишь!
— Потому что ты не хочешь со мной разговаривать.
Это было правдой. Он, как правило, не отвечал, видя ее звонки.
— Паша…
Мимо проходили люди, разговаривать приходилось тихо.
— О чем вы говорили с Юлием?
— О тебе.
— Вы здесь встретились, что дальше?
— Поговорили немного. Потом Юлий сходил, купил воды. Мне и себе. Мы еще немного поговорили, и он ушел. Он торопился.
— Куда?
Мать казалась старой. Под воротником блузки была видна морщинистая шея.
— Не знаю. Сказал, что торопится, — мать тоскливо смотрела на Павла. — Мне не хотелось, чтобы он уходил, я по нему соскучилась.
Дети, мальчик и девочка, идя вдоль пруда, кидали уткам крошки.
— Паша… Я любила своего брата.
Про любовь Павел от нее слушать не мог. Физически не мог.
— Паша…
Он повернулся и молча пошел прочь.
Ксения встретила его испуганно. Наверное, боялась, что он наговорил матери чего-то ужасного. Черные кудри падали на кажущееся бледным лицо.
— Ты вышла за меня, чтобы устроить свою жизнь? — Павел бросил ключи на тумбочку.
Ксения застыла.
Он молча ждал.
— Мне показалось, что с тобой я не одинока, — тихо сказала Ксения. — Я с тобой как будто начала жить заново. Мне не хотелось снова в одиночество.
Неожиданно злость от встречи с матерью прошла.
— Пойдем гулять, — предложил Павел. — Одевайся.
Дождь мог опять пойти в любую минуту. Он потянулся за висевшим на вешалке зонтом, посмотрел в зеркало. В нем отражался живот, нависающий над ремнем брюк. Нужно худеть. У него красавица жена, он должен ей соответствовать.
У него замечательная жена, хотя она его и не понимает.
Около офисного шлагбаума Роман притормозил, пропустил машину Павла, поставил свою рядом с машиной директора.
— Здрассте, — буркнул Павел, равнодушно посмотрев на выбравшихся из машины Агату и Романа, и пошел к дверям здания.
Не то чтобы Агата ждала, что директор начнет относиться к ней как-то по-особому, по-родственному, но равнодушие родственника укололо.
— Если бы не Юлий Семенович, я бы давно домой уехала, — призналась Агата.
— Дома таких зарплат нет, — Роман уже думал о работе, Агата замолчала, не стала ему мешать.
Роман тоже не москвич, приехал сюда учиться и остался навсегда, но его чужой город не тяготит, а она без Юлия Семеновича точно бы не выдержала.
День обещали теплый, Агата надела легкое летнее платье, потому что очень хотелось запоздавшего лета. Сейчас свежий утренний ветерок холодил открытые плечи.
— Мерзнешь? — догадался Роман.
— У меня в офисе теплая кофта, — улыбнулась Агата.
Несмотря на близость Романа, навалилась острая грусть оттого, что Юлия Семеновича больше нет. Она не сможет познакомить с ним своего жениха и разозлиться на родственника, если Роман ему не понравится.
Ксения родственнику не понравилась. Юлий Семенович этого не выдал, конечно, но Агата чувствовала. Интересно, Павлу он свое мнение высказал?
Роман вместе с ней поднялся на лифте и сразу направился в серверную, а она по привычке заглянула к Веронике. Подруги еще не было, не от кого было зарядиться оптимизмом.
Вероника никогда не унывала. Выходила замуж, разводилась, и была твердо уверена, что в ее жизни все и всегда будет замечательно. Мужей у Вероники было три, с последним она развелась, когда Агата уже работала в фирме.
Работа, которую Агата на сегодня себе наметила, была нудной и требовала большого внимания. Агата включила компьютер, постаралась отогнать посторонние мысли.
Она по привычке достала телефон из сумки, чтобы положить рядом с клавиатурой. Не успела, телефон зазвонил.
— Привет, — ласково сказала Агате Ксения.
— Привет, — вежливо отозвалась Агата.
— Как дела? Павел сказал, ты собралась замуж?
— Да, — подтвердила Агата.
— Роман хороший парень. Я его видела, Павел нас знакомил. Почему же ты мне об этом не сказала?
Почему?.. Потому что на самом деле вежливой доброжелательной Ксении до Агаты никакого дела нет. Вот почему.
— Не успела.
— Хочешь, встретимся сегодня? Посидим где-нибудь.
— Не могу, спасибо. Я сегодня работаю.
Ничего неприятного Ксения не говорила, а стало обидно. Хотела бы встретиться с Агатой, позвонила бы в выходные. Знает же, что Агата работает.
Встретиться вечером, когда Агата освободится, Ксения не предложила. Ксении никакого дела до нее нет, она просто играет в заботливую родственницу. Чтобы Павлу понравиться.
— Звони почаще, — попросила Ксения. — Звони, пожалуйста. Павел за тебя беспокоится. И я тоже.
Павел за нее беспокоится! Агата только что видела, как родственник за нее беспокоится. Поздоровался сквозь зубы и пошел по своим делам.
— Хорошо, спасибо.
Правильно, что Ксения не понравилась Юлию Семеновичу. Агате ласковая доброжелательная Ксения тоже не нравилась.
Лицемерка!
Этой парочке, Ксении и Павлу, не только до Агаты дела нет. Им и до убийства Юлия Семеновича дела нет, мстительно подумала Агата. Они с Романом пытаются хоть что-то выяснить, а Ксения об убийстве даже не заикнулась.
Агата тронула мышку, но вместо того, чтобы заняться работой, снова взяла в руки телефон и набрала Антонину Александровну.
Юлий Семенович с Антониной долго дружил, она наверняка не перестала думать о том, что случилось со старым другом.
— Агата! Здравствуй, — Антонина, в отличие от Ксении, говорила строго, но с ней Агата отчего-то не чувствовала себя обиженной.
— Антонина Александровна…
Агата не успела спросить, что на кафедре думают о Юлии Семеновиче, Антонина ее перебила:
— Как вовремя ты все время звонишь! На кафедре остались еще кое-какие вещи Юлия.
