смотрели на птицу, вылетевшую между прутьями.
Любить – значит смотреть вместе в одном направлении.
Анди сказала:
Волшебные сказки – они такие. Однажды утром просыпаешься. Говоришь себе: «Это была всего лишь волшебная сказка…» И невольно улыбаешься. Но в глубине души тебе ничуть не весело. Ты прекрасно знаешь, что волшебные сказки – единственная истина в этой жизни.
Вдали, над россыпью островов, солнце клонилось к закату.
Горячая рука Ундины погладила мою руку. Ее голова опустилась на мое плечо. Ее веки бабочками затрепетали под моим подбородком, потом ее ресницы нарисовали над моими губами усы. А потом ее губы прошептали:
– Мы только приручаем друг друга.
Я улыбнулся, сжал ее руку.
– Кто ты? Какая ты красивая…
– Я лис, – сказала Ундина. – Я не могу с тобой играть. Я не приручен.
– Тогда я должен вас остерегаться. Лисы умные.
Ундина подняла голову, повернулась ко мне, на миг прильнула всем своим маленьким телом к моему великанскому телу.
– Нет, Неван! В тексте не так. Вы должны были спросить: а как это – приручать?
Я обнял ее за талию, точно зная, что я должен говорить, но не очень понимая, что делать.
– Тем не менее это оригинальный текст Сент-Экзюпери. Тот, который мы читали в Нью-Йорке, в Библиотеке Моргана. Маленький принц рассказывает летчику: я познакомился с лисом. А летчик, поморщившись, говорит: лисы слишком умные. Дальше в рукописи ничего не разобрать… Но что хотел сказать Сент-Экс – совершенно ясно, и это противоречит той версии, которую мы знаем. Лис надо остерегаться!
Ундина смотрела на меня с восхищением, и мне это нравилось.
– Вы меня остерегаетесь?
Я не ответил. Ундина долго молчала, глядя на меня, потом сказала:
– Пожалуйста… приручи меня!
Помедлив, я ответил:
– Если я тебя приручу, я навсегда буду за тебя в ответе. Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Я уже в ответе за мою розу, за розу, которую я приручил. Розу, которая ждет меня и…
Ундина приблизила губы к моему уху, и я понял, что должен замолчать.
– Я открою тебе один секрет, – прошептала она, – это будет мой тебе подарок. Я расскажу тебе, что Сент-Экзюпери на самом деле написал в своей сказке, я прочитала это в Библиотеке Моргана. Я разобрала то неразборчивое, что было дальше. Это совсем другая истина. Повторяй за мной. Ты в ответе за твою розу.
– Я в ответе за мою розу.
– Но, может быть, это она тебя приручила?
– Но… Но, может быть, это она меня приручила.
– Никогда не знаешь, кто кого приручает…
– Никогда не… Никогда не знаешь, кто кого приручает.
Я попытался высвободиться из обвивших меня рук Ундины.
– Сент-Экс в самом деле это написал?
Девушка меня не отпускала. Я чувствовал, как ее сердце бьется рядом с моим.
– Да… И это меняет всю мораль его книги, правда? Когда лис говорит: никогда не знаешь, кто кого приручает, Маленький принц задумывается, не роза ли на самом деле его приручила. В ответе ли он за нее в таком случае? Не имеет ли он права ее покинуть? Не более ли эта мораль привлекательна, чем та, что заключена в сказке? Свобода, а не ответственность?
– …
– Тонио был очень свободным… и довольно безответственным. Эта мораль куда ближе к его пониманию жизни. Или смерти. Вспомните рисунки из Библиотеки Моргана – грустный лис, которого Маленький принц держит на поводке.
– …
– Знаете ли вы, Неван, что означает быть ответственным?
– Отчитываться за свои поступки?
– Верно, господин авиатор. Но какова природа этих поступков? Если вдуматься, быть в ответе куда чаще означает быть причиной зла, чем оберегать того, кого любишь. Маленький принц в ответе за свою розу точно так же, как засуха в ответе за голод или шофер-лихач в ответе за аварию. Мы никогда не в ответе за счастье, но мы в ответе за страдание. Мы никогда не в ответе за смех, но всегда в ответе за огорчение. Мы никогда не в ответе за любовь с первого взгляда, но в ответе за расставание. Повторяйте за мной, господин авиатор. Мы в ответе за тех, кого приручаем.
– Мы в ответе за тех, кого приручаем.
Она поцеловала меня в губы.
– Но мы никогда не знаем, кто кого приручает.
Я поцеловал ее в губы.
– Но мы никогда не знаем, кто кого приручает.
Нас внезапно разбудил громкий звук. Телевизор на стене напротив сам собой включился.
Мы выскочили из постели.
Журналист при галстуке, сильно загримированный и как две капли воды похожий на Изара Первого, вел программу новостей.
– Говорит Канал-612, сейчас восемь утра. На всем юге Герминии ожидается теплая погода. Риск конфликтов никогда еще не был так высок. Скрежет гусениц слышится до самых наших границ. К счастью, наша славная армия не дремлет.
В следующее мгновение на экране появился генерал, брат-близнец короля, журналиста и всех прочих герминцев.
– Я призываю все население к величайшей бдительности, – чеканил военный с экрана. – Отразим коварные атаки. У наших ворот стреляют, как лес вырубают.
Мы оделись, Ундина снова превратилась в Анди, и мы явились к королю, восседавшему на своем троне.
– Нам пора, – сказал я. – Больше нам тут нечего делать.
– Останьтесь, – ответил Изар, он очень гордился тем, что наконец-то у него нашлось двое подданных.
Анди, в отличие от меня, окончательно проснулась. Или у меня просто мысли путались?
– Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повеления беспрекословно исполнялись, вам следовало бы отдать нам благоразумное приказание. Например, вы могли бы повелеть нам пуститься в путь, не мешкая ни минуты, – предложила она. – Мне кажется, условия для этого самые что ни на есть благоприятные.
Я прочитал над королевским троном девиз государства.
Власть должна быть разумной.
– Погодите, – сказал король. – Я хочу дать вам одну вещь.
Он потянулся к ближайшей стене, чтобы нажать на красную кнопку переговорного устройства.
– Принесите мне фрагмент, – приказал он кирпичной стене.
Подождал, снова нажал на кнопку и обозлился на кирпичи:
– Чем вы там занимаетесь? Мои послы торопятся!
Подождал еще немного, потом решился слезть со своего трона.
– Побудьте здесь. Я сейчас его разбужу.
И вышел. Через минуту вошел дворецкий в тюрбане, на этот раз надетом правильно. В руках у него был большой белый конверт, который он и отдал нам со словами:
– От его величества!
– Для нас это большая честь, – поблагодарила Анди и с самым серьезным видом склонила голову.
Он вышел.
Мы еще даже не успели распечатать конверт, как вернулся король.
– Откроете его в самолете. Так будет разумнее.
