сами сказали — памятник в такие деньги Москве обошелся!
Джеки, развалившаяся на широком вязаном ковре, что-то проворчала на своем собачьем языке, как если бы тоже хотела выразить свое мнение.
— Давай еще раз обрисуем расклад, — сказал Красильщиков. — Я даю бабки, и мои конкуренты идут лесом, так?
— Совершенно верно.
— А кто в нашем Департаменте рулит всем процессом?
— Есть там такой Смирнов, — ответила Анна. — Знаете его?
Взяв со стола скрепку, Красильщиков принялся распрямлять ее.
— Лично не знаком, но слышал. Ладно, Аня. Передай своему шефу, что окончательный ответ я дам вечером. Мне нужно еще с одним партнером этот вопрос перетереть.
— Ну конечно, — Иванушкина одарила «гнома» самой обаятельной улыбкой, на которую была способна.
— Ну что, пойдем на печи посмотрим?
Видя, что Иванушкина сомневается, Красильщиков поспешил с гордостью добавить:
— Уверяю, ты такого никогда не видела.
Анна заставила себя улыбнуться.
— Дико интересно.
Про себя она уже поняла, что Виктор Петрович практически созрел, и все эти разговоры про «партнеров» были чисто для проформы. Она не сомневалась, что сидящий перед ней человек пойдет на сделку.
Так и вышло.
Только никто не догадывался, что компанию Серкана ждал удар, причем с той стороны, откуда его совершенно не ждали.
* * *
Очередное посещение психолога было запланировано на среду, и Василий на всякий случай установил на телефоне соответствующее напоминание. Впрочем, оно не потребовалось, он и так постоянно прокручивал в голове слова Евгения.
Ольга услышала, как он обувается, и вышла из кухни в прихожую:
— Снова убегаешь? — спросила она, пристально глядя на мужа.
— Я же говорил утром, у меня дела, — как можно спокойнее отозвался Василий.
— Каждый раз дела, — вздохнула Ольга и сделала шаг вперед, приблизившись к нему вплотную. — Вась…
— Что?
— Я тебя совсем не привлекаю? — тихим голосом спросила она, положив руки на плечи супруга.
— Что за чушь? — попытался улыбнуться Василий, но его рот лишь искривился в гримасе. — Что на тебя нашло?!
— Я ведь все чувствую. И вижу. Мы с тобой практически как чужие, будто в общаге живем, словно разные люди, — печально сказала Ольга.
— Ладно, вечером вернусь, тогда и поговорим, — решил Василий, пытаясь поскорее закончить неприятный разговор. Он уже потянулся к двери, как следующий вопрос жены заставил его вздрогнуть.
— Кто такая Аня?
— Ты что, лазила в мой телефон?!
Ольга грустно улыбнулась:
— Нет, до этого я пока не дошла. Я слышала твой разговор, причем неоднократно.
— Это по работе, — нехотя ответил Василий, избегая пронзительного взгляда жены. — Она проходит по одному делу…
— Это ей ты купил розового кролика? Я видела, как ты садился с ним в машину.
Василий почувствовал, как его лицо заливает краска.
— Оля, давай не будем сейчас ссориться. Ты заставляешь меня оправдываться, а я это ненавижу. Приеду, и все обсудим.
И прежде чем она успела что-то сказать, он пулей вылетел из квартиры.
— Ну, как настроение? — спросил Евгений, когда Василий вошел в кабинет.
— Лучше всех, — усмехнулся полицейский. — Вот только никто не завидует.
Он добавил, заметив, как выгнулись брови психолога:
— Это просто шутка.
— Расскажите о своих ощущениях. Что-то изменилось?
— Гм… Знаете, я попробовал, как вы предлагали… И, как мне кажется, все запуталось окончательно. Теперь этой девушке известно о моих чувствах, но она не знает, что я за ней слежу. Это как-то… ну, подло. Если думать о ней, как о женщине. А если думать как об аферистке — вроде как нормально… Понимаете?
— Интересно, — протянул Евгений. — Но давайте мы пока обойдемся без оценок. Вы в целом как себя чувствуете?
— Да не знаю я! — с раздражением ответил Василий. — Но если это какая-то большая афера, и мне удастся ее распутать — это мой реальный шанс вернуться в ОБЭП!
— Значит, на чашах весов отношения с этой девушкой и шанс снова работать в ОБЭП… Что-то перевешивает, по вашему мнению? Первое или второе?
Василий ненадолго задумался, потом ответил:
— Вероятно, второе. Но и оставить просто так эту девушку я не могу. И знаете что?
Психолог вопросительно посмотрел на него.
— Мне, кажется, полегчало. На самом деле.
* * *
Вечером неожиданно позвонил отец.
— Привет, принцесса, — услышала Анна знакомый голос, и ее сердце встрепенулось, словно раненая птица. В этой бесконечной суете она то и дело забывала о том, что отцу грозит опасность.
«Проклятые деньги, — подумала она. — Но я все равно достану эти пятнадцать миллионов. В лепешку разобьюсь, но достану…»
— Привет, папуля! По твоему вопросу осталось совсем немного, буквально пара дней.
— Я верю тебе, радость, — успокоил ее Лев. — Как ты в целом?
— Да все нормально, за меня не переживай.
— Я хотел сказать, что если ничего не выйдет, не вини себя. Главное, что я всегда тебя любил. Запомни это, принцесса.
— Все выйдет, — твердо сказала Иванушкина. — Дай мне еще два дня.
— Хорошо. Все, больше не могу говорить, — заторопился отец. — Крепко целую!
Как только его голос умолк, телефон вновь зазвонил. На этот раз это был Алексей.
— Ты дома? — вместо приветствия спросил он, и, судя по его тону, Анна поняла, что дела неважные.
— Да. Что-то случилось?
— Все потом. Я за тобой заеду, Серкан хочет с тобой поговорить.
— Почему он сам не позвонил? — поинтересовалась она, сев на переднее сиденье.
— У него сейчас были непростые переговоры, — ответил Алексей, выезжая со двора.
— Может, все-таки объяснишь в двух словах? — не выдержала Анна. — Я все-таки в деле или как?
Некоторое время телохранитель молчал, затем коротко произнес:
— Смирнов с бабками слинял.
Иванушкина мысленно прокрутила в голове брошенную фразу.
«Вот ведь жук навозный! — скользнула у нее мысль. — Он что, совсем ничего не боится?!»
— Паскудный поступок. Но зачем я Серкану понадобилась? — спросила она. — В том, что его партнер оказался крысой, моей вины нет.
— Не знаю. Наверное, просто хочет посоветоваться.
— Ну-ну, — вздохнула Анна, откинув голову на мягкий подголовник.
— И еще, Ань, — вдруг совершенно другим голосом проговорил Алексей. — Хотел тебе спасибо сказать.
— За что?
— Мы с Диной за город ездили, все прошло замечательно. Вспомнили ту ссору, когда ты от моего имени с ней переписывалась. Я, конечно, не рассказал ей про это, но Динка обмолвилась, что если бы тогда ты, то есть я, вовремя не написал, она бы меня заблокировала.
— Что же вы нервные все такие… Дверью хлопнуть проще всего, куда сложнее после ссоры ее открыть!
— Это уже неважно. Главное, сейчас между нами нет недомолвок и все отлично.
— Что ж, я очень рада за вас, — улыбнулась Анна.
Когда они вошли в номер, Серкан был мрачнее тучи. На нем были вытертые джинсы и белая
