сторон здоровенными парнями, я не могла не то чтобы шевелиться, мне было трудно перевести дыхание.
— Раздавите! — проговорила я, наконец.
— Что? — спросил тот, что справа.
Я посмотрела на него и тут меня прорвало.
— А-аа!
Ещё бы. Прорвет, кого хочешь. Я узнала мужчину, который на видеозаписи вбегал в номер Платовой первым. Он сходу ударил новоиспечённого евнуха ногой…
— Отпустите! — взмолилась я. — Никто вашей кассеты не видел. Я никому ничего не говорила. Вернее вру. Вру! — стала я каяться. — Мишка смотрел! Но он всё равно никому не скажет. А если не верите, можете его убить и дружка его тоже! Бармалей зовут. Если вы меня убьете, то вам некому будет показать, где этот бомж живет, и тогда зря потратите на меня время…
— Вот тараторит! — восхитился тот, что слева.
— А-аа!
— Заткнись! — приказал кто-то и я замолчала.
Машина неслась куда-то от центра города. Кто бы сомневался? Конечно, меня сейчас вывезут из Москвы, чтобы закопать где-нибудь в лесочке. Наверняка у этих бандитов есть целое кладбище в укромном месте. И возможно меня похоронят рядом с тем бедолагой, которого лишили мужской гордости.
«Вот же гад! — Я вдруг разозлилась на этого страдальца. — Зачем он сделал подлость? Ведь жил бы спокойно и никто его убивать не стал, а если бы не убили, то и записи той злополучной не было. Из-за одного подонка столько людей погибнет!»
Мне стало жалко себя, и я заплакала.
Машина переехала через МКАД. Я престала соображать и тупо смотрела перед собой. Неожиданно меня осенило. Нет, такая как Платова, не может быть совсем уж злой. Да, она изувечила негодяя. Но так мужикам и надо. Ведь просто так не будет женщина хвататься за нож. Но если он заслужил, то я-то причём?
— А вас как зовут? — спросила я того, что сидел справа.
Судя по записи, он был самый злой из всех. По принципу Кольки Контекста в драке надо бить первым самого сильного я здесь решила начать с самого злого. Раз он самый злой и вбегал первый, значит самый авторитетный. Конечно, в прямом смысле я его и пальцем не собиралась трогать. Но из всех определила как главную цель своих чар и других качеств, которыми мне придётся воспользоваться, чтобы остаться живой. «А может мне и вовсе удастся влюбить его в себя, и он устроит побег? — мелькнула мысль. — А я в благодарность выйду за него замуж и нарожаю детей…»
— Макс меня зовут, — представился между тем мужчина.
«Ну, конечно тебя зовут по-другому, — подумала я, — но какая разница?»
— Макс, миленький, позвони, пожалуйста, — взмолилась я, и тут у меня напрочь вылетело имя Платовой из головы. А поскольку я не хотела называть по фамилии, словно какая-то крутая, то замолчала.
— Маме? — стал гадать тот, что слева.
— Нет!
— Папе?
— Да нет же! — выкрикнула я. — Своей хозяйке!
— А откуда ты знаешь мою хозяйку? — сходу поинтересовался Макс.
— Ну как, — я растерялась. — Вы ведь меня похитили.
— Похитили, — подтвердил он. — А причём тут хозяйка?
Не зная, как ответить, я спросила:
— А куда вы меня везёте?
— Один арабский шейх тебя нам заказал, — громко сказал из-за руля бритый наголо парень. — Вот сейчас привезём в аэропорт, а оттуда в гарем полетишь…
Все грохнули со смеху.
— Издеваетесь?
Машина сбавила ход и свернула в лес.
— Ы-ыы! — завыла я.
Кто бы знал, что я вот так вот закончу? Но почему так несправедливо? Почему Вика, эта бледная моль с бесцветными ресницами будет жить, а я нет? Почему кто-то будет любоваться травкой и солнышком, а я лежать в сырой и холодной земле среди червяков?
Я выла и размышляла, а машина ехала. Вот уже кончился лес, и мы оказались в каком-то посёлке. Я замолчала.
Машина проехала через его центр. Мимо промелькнули автобусная остановка и магазин. Меня снова охватила тревога, когда машина встала перед высокими железными воротами, створки которых медленно поехали в стороны. Машина въехала во двор красивого коттеджа. Я немного успокоилась. Если бы решили убить или замучить, то сделали бы это в лесу. А раз привезли сюда, значит, намерены торговаться. Я принялась моделировать в голове разговор.
— Выходи! — приказал Макс, когда все вышли из машины.
Я подчинилась.
— Надо было мешок на голову надеть! — спохватился рослый парень с бритой наголо головой.
— Точно! — Макс ударил себя по бокам руками.
— Да ладно, — длинноносый громила криво и недобро усмехнулся и ошарашил: — Всё равно её убивать здесь придётся…
Земля под ногами вдруг сделалась мягкой и гулкой. Это я поняла от того, как упала на неё. Во-первых, мне было ничуточки не больно, а во-вторых, после того как голова коснулась её, я услышала протяжный и тяжёлый гул. Гул навалился на меня темнотой и растворил в себе.
Глава 16. Принц на белом коне
Я не чувствовала тела. Его попросту не было. Странным, газообразным облаком непонятных ощущений я была растворена в невесомости, среди непонятных, прерывистых звуков. В какой-то момент умиротворение и спокойствие сменилось тем, что эти звуки стали заполнять определённую форму нудной болью, пока я не ощутила ноги и руки. Перед глазами возник силуэт, и я услышала собственный крик.
— Перестарались! — раздалось из темноты.
— Кто же знал, что она такая слабенькая? — оправдывался кто-то.
— Такого кто угодно испугается, — сказал кто-то голосом Макса. — Надо же, сказать человеку, что его сейчас убивать будут!
Услышав последнюю фразу, я всё вспомнила. Одновременно с этим я обрела способность воспринимать окружающий мир. Как оказалось, я сидела на чём-то жёстком, на полу в тускло освещённой дневным светом комнате без мебели. Мало того, сены, пол и потолок в ней были бетонными и без намёка на краску. Унылости серым тонам добавляло единственное оконце, размером с тетрадный лист, под самым потолком. Вокруг меня стояли все четверо парней и разглядывали, словно животное в зоопарке. Я огляделась по сторонам и ужаснулась аскетизму интерьера, который говорил сам за себя: Это место, где держат людей, которые уже наверняка не увидят солнца. Наверное, за матрац, брошенный прямо на пол, я должна была благодарить этих нелюдей, равно как и за заботу об отхожем месте, которое заменяло ведро. Да что там! Я даже заподозрила их в гуманизме, увидев справа от себя пластиковую бутылку с водой.
— Мама! — протяжно провыла я.
Макс присел передо мной на корточки и заглянул в глаза.
— Ну что, рассказывай! — потребовал он.
— Погоди, Макс! — заторопился лысый и достал камеру, которую тут же направил мне в лицо со словами: — Вот теперь можно.
— Что рассказывать? — спросила я.
— Всё, — лаконично объяснил Макс.
— Я ехала на
