Но вскоре занятие нашлось само собой. Лизка стала свидетельницей забавного шоу, устроенного Шухеровской. В коттедж пожаловали подруги Розалии, которых Гликерия Модестовна заставила встать лицом к стене, а сама начала проверять содержимое их сумок на предмет наличия режущих и колющих предметов. Сразу после обыска подружки вприпрыжку покинули «гостеприимный» коттедж Копейкиных. Лизавета складывалась пополам от хохота, а Розалия впала в ярость.
Обругав Гликерию последними словами, она закрылась в спальне и проорала:
– Убирайся с глаз долой! Сядь в свою комнату и сиди там до самого вечера.
Как только Шухеровская скрылась за дверью, Лизавета тенью прошмыгнула к спальне свекрови.
– Розалия Станиславовна, откройте.
– Я не хочу никого видеть.
– Откройте, не пожалеете.
Свекровь нарисовалась на пороге.
– Чего надо?
– Можно мне искупить свою вину?
– Интересно узнать, как?
Лиза юркнула в глубь комнаты.
– Гликерия Модестовна такая бешеная, потому что у нее мужа нет.
Розалия сузила глаза.
– Много ты понимаешь.
– Нет, серьезно, у нас соседка по этажу такая же ненормальная была. На всех кидалась, ко всем придиралась, точь-в-точь как ваша Гликерия. А потом вышла замуж и притихла. Веселой стала, хохочет постоянно, как идиотка.
– Куда ты клонишь?
– А давайте мы Гликерии Модестовне мужа найдем.
Розалия Станиславовна хрипло рассмеялась.
– Котенок, тебе удалось поднять мне настроение. Ой, не могу. Мужа! Гликерии! Мамочки, я сейчас умру от смеха.
– Чего смешного я сказала? Я ведь помочь готова.
Словно по команде, свекровь перестала смеяться.
– Помочь? Ты?!
– Ну да. Знаю способ, как выдать ее замуж.
– За кого?! Ты ее лицо видела?
– Так мы ей такого же «красавца» найдем.
– Где? В зоопарке?
Лизка надулась.
– Не хотите, как хотите. Живите и дальше с сумасшедшей теткой под одной крышей. Она скоро всех ваших подруг разгонит, а потом и Катку с Наткой из дома выставит. Тогда я посмотрю, как вы посмеетесь.
Розалия насторожилась.
– Куда пошла? Стоять!
Прежде чем повернуться, Лизавета хитро улыбнулась.
– Говори о своем способе.
– А сколько дадите?
– Пятьдесят подзатыльников!
– Не-е-ет, на таких условиях сотрудничать с вами я не собираюсь. А план у меня классный. Суперский! Я согласна на двести евро по курсу один к сорока. Идет?
– А тысячу долларов по курсу один к восьмидесяти не хочешь?
– Хочу!
– Чао, детка. Закрой за собой дверь.
– Сто евро, – пошла на уступку Лиза.
– Ауфидерзейн.
– Семьдесят.
– Бай-бай.
– Ну ладно, полтинник хоть дадите?
– По рукам.
Лизавета поудобней уселась на подлокотник кресла и пустилась в объяснения.
– Есть у моего папки давний знакомый – дядя Гриша. Ему около сорока лет, он холостой и никак не может найти себе подходящую жену.
– Да он не клюнет на Гликерию и за миллион баксов.
– Клюнет, – уверенно закивала Лизавета, – еще как клюнет. Их потом друг от друга не оттащишь. Я же не сказала вам главного. Дядя Гриша редкостный урод.
– По жизни?
– Нет, по лицу. Смотрели фильм «Зомби на каникулах»?
– Ага.
– Главного героя помните? Вылитый дядя Гриша.
– Жесть!
– Не то слово. На такого ни одна дура не взглянет, а ваша Гликерия очень классненько будет смотреться рядом с ним. Но и это еще не все. Рост дяди Гриши около двух метров, как и у Модестовны. У Розалии загорелись глаза.
– Я чувствую, их знакомство может перерасти в нечто большее. Только как ты собираешься подсунуть ему Гликерию?
Лиза посмотрела на свои пальцы.
– План гениальный.
– Я это поняла, но как их свести?
– Как нечего делать.
– Ну, не выводи меня. Говори!
– Нет.
– Что нет?
– Не скажу. Ввязываться в это дело за полтинник я не собираюсь. Лишняя головная боль. Короче, передумала я.
Но Розалия уже загорелась идеей познакомить Гликерию с неведомым ей холостым гигантом Григорием.
– Лиза, я даю тебе семьдесят евро, как ты и просила.
– Мало.
– Сто!
– Скупой платит дважды.
– Маленькая вымогательница! У тебя совесть есть?
– Есть, но она попала в плен к жадности, и чтобы ее выкупить, жадность требует двести евро.
Розалия Станиславовна погладила Волкову по голове.
– Как хорошо, что ты не моя родственница. В противном случае я бы тебя давно прибила.
– Время – деньги. Пока вы раздумываете, счетчик тикает.
– Двести евро, говоришь?
– И ни евро меньше.
– Крохоборка! – Свекровь достала две хрустящие ассигнации и протянула их Лизавете. – Довольна?
– Вполне.
– Но учти, если план не сработает и твой дядя Гриша не увезет отсюда Гликерию в ближайшее время, деньги придется вернуть.
– Сработает, Розалия Станиславовна, сработает. – Лизка спрятала купюры в карман. – Вы имеете дело с профи, у меня осечек не бывает. Значит, слушайте внимательно. Для начала надо привезти из нашей квартиры телефонную книжку, там записан номер дяди Гриши. У меня есть ключи, если Катка согласится меня подвезти, можем смотаться сегодня вечером.
Свекровь обнажила белоснежные зубки.
– Она согласится, не сомневайся.
– Потом я позвоню дяде Грише и под каким-нибудь предлогом попрошу приехать к вам в коттедж. А дальше думайте вы, как действовать.
– Главное, чтобы он согласился приехать, обратно я его не выпущу. С пустыми руками не уйдет.
Лиза победоносно посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Ну и замутим мы с вами, Розалия Станиславовна! Кстати, я могу называть вас просто тетя Роза?
– Нет.
– Хорошо.
В пять вечера, не успела Катка попросить Наталью приготовить крепкого чая, как к ней подбежала Лизавета.
– Катусик, отвези меня домой. Я забыла взять книги, которые нам задали прочитать за лето.
– Лизок, я устала, давай отложим поездку на завтра.
– Нет, поехали сейчас.
– Ты слышишь, о чем тебя просит ребенок, – прочеканила Розалия. – Ей надо читать, а книг нет. Немедленно отвези ангелочка домой.
– Катусик, ну, пожалуйста, я же выбьюсь из графика. Каждый день перед сном я прочитываю по две главы.
Копейкина сдалась.
– Ладно, собирайся. Какие хоть книжки читаешь?
– Э-э… хм… «Облапошенная».
– Облапошенная? Впервые слышу. А кто автор?
– Э-э… Иван Иванович, – заметив выглядывающую мордочку Парамаунта, Лизка выдала: – Персидский. Иван Иванович Персидский.
– Странно, никогда его не читала.
– Конечно, не читала, ты же не ученица пятого класса, – злилась свекровь.
– Кат, поехали, – Лизавета потянула ее за руку.
На пороге Волкова обернулась и, подмигнув Розалии, выскочила на крыльцо.
В машине Катка пыталась выяснить у Лизки, о чем именно пишет незнакомый ее писатель Персидский. Лизавета нагло врала прямо с ходу.
– Об одной женщине, которая приютила у себя бедного паренька.
– А дальше?
– Ну… они стали жить вместе. Жили-жили, а потом… с войны вернулся ее муж.
– И?
– Больше пока не прочитала.
– Как дочитаешь, дашь книгу мне.
– Зачем? – испугалась Лизавета.
– Тоже хочу прочитать.
– Тебе не понравится.
– Но ты меня заинтриговала.
– Если честно, книга полное дерьмо.
– Лиза!
– Я лучше тебе дам другую, более интересную. Ой, Кат, остановись. Давай купим мороженое. Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
Катка припарковалась.
– Мне клубничное.
Добравшись до дома, Лизка, умудрившаяся перепачкать мороженым и джинсы, и кофту, метнулась в комнату.
– Катусик, я мигом, одна нога здесь, другая там.
– Не торопись. Бери все, что необходимо, я не собираюсь каждый день возить тебя домой.
– Уже взяла. – Лиза появилась в коридоре, держа под мышкой толстую записную книгу.
– И где книги?
– Ах да, книги… сейчас. – Она вновь юркнула в комнату и на этот раз копалась там добрых десять минут.
– Лиз, тебе помочь? – крикнула Катарина из кухни.
– Нет, нет, сама справлюсь.
Пять книг, которые Лизка вынесла из комнаты, перекочевали в руки Копейкиной.
– А эту я понесу сама.
– Зачем тебе записная книжка?
– Подружкам звонить. В последнее время у меня что-то с памятью. Забываю номера телефонов, имена людей, путаю фамилии. Могу разговаривать с человеком, а потом забыть, кто он такой. Вот вас, женщина, я раньше нигде не могла встречать?
– Очень смешно. Закрывай дверь.
В лифте Ката пробежалась глазами по названиям книг и, не обнаружив вышеупомянутой «Облапошенной», нахмурилась:
– А где книга Персидского?
Лизка закусила губу.
– Я ее не нашла, наверное, мамка с собой в дорогу почитать взяла.
– Слушай, подруга, по-моему, ты чего-то недоговариваешь.
– Все я договариваю, это ты какая-то подозрительная стала.
Промолчав, Ката порулила в коттеджный поселок.
Розалия выхаживала по гостиной, ожидая появления Лизаветы. И когда та вбежала в гостиную, первым делом спросила:
