Ознакомительная версия.
– Я доверяю этому человеку, как самому себе, – сказал Ван-Ин. – Он честен и благороден, как Муций Сцевола.
– Мусий? Какого Мусия вы имеете в виду? – спросил Картон.
Картон был страстным поклонником телевидения. И он решил, что Ван-Ин говорит о герое из фильма «Крестный отец».
– Сцевола был римским аристократом, – стал объяснять Ван-Ин. – Он жег свою руку этрусским огнем, чтобы доказать…
– Хватит, Ван-Ин. Мне это совершенно неинтересно, – грубо оборвал его Картон. – Если у вас нет ко мне вопросов, можете идти.
– Как скажете, комиссар.
С трудом сдерживая гнев, Ван-Ин вылетел из кабинета. Картон не стал его задерживать. Он показал свою власть, и этого было совершенно достаточно.
– Как спалось, комиссар? – приветливо улыбнувшись Ван-Ину, спросил Версавел.
– Прекрасно, Гвидо. Я спал, как ребенок. Последнее, что я успел услышать перед тем, как заснуть, – это щелчок ключа в замке, когда ты закрывал дверь, – соврал Ван-Ин.
Несмотря на холодный северо-восточный ветер, который дул все эти дни и постоянные снегопады, Версавел был одет в рубашку с короткими рукавами. Это объяснялось несколькими причинами. Во-первых, в полиции всегда было очень жарко. Во-вторых, Версавел хотел похвастаться своим замечательным загаром. Он недавно вернулся из Лансароте. Загар был особым предметом его гордости.
– Надеюсь, у тебя не возникло проблем с этим старым тиккером? – спросил Версавел.
Ван-Ин пожал плечами.
– Босс всегда останется боссом, что бы ни произошло. Картон – типичный босс. Только и всего, – равнодушно констатировал он.
В половине десятого утра в кабинет, словно ураган, влетел Лео Ванмаэль. Этот жизнерадостный гном стал бурно отряхиваться от снега, словно такса после дождя.
– Я должен тебе сорок восемь порций «Дювеля»! – прокричал он.
Версавел уставился в монитор, сделав вид, что полностью поглощен работой и его не интересуют никакие глупые пари. Лео положил на стол Ван-Ина толстую папку.
– Не пугайся, тебе не нужно читать все это дерьмо, – насмешливо улыбнувшись, сообщил он. – Лейтенант Грамменс подтвердил мою версию о том, что преступники использовали «семтекс» для взрыва памятника. Я опущу технические детали. Скажу лишь, что преступники использовали профессиональную систему детонации. Так что действовали профессионалы.
– Значит, этот были не обычные вандалы?
– Боюсь, что нет, Питер.
Лео сел на стул и расстегнул куртку.
– Грамменсу даже удалось узнать, откуда мог быть завезен этот детонатор, – продолжил он с торжествующей улыбкой. – Вообще-то такие детонаторы используются только в военных целях.
– Это уже что-то, – оживился Ван-Ин. – Если детонаторы были украдены с какой-нибудь военной базы, то наверняка об этом сообщили в соответствующие службы.
– Нам нужно проверить три европейских страны, – начал Лео.
– Германию, Францию и Великобританию, – продолжил Ван-Ин.
– Как ты догадался? – удивленно глядя на комиссара, спросил Лео.
– Все очень просто, – с невозмутимым видом ответил Ван-Ин. – Фрицы изобрели детонатор, французы купили у них изобретение, а британцы получили их бесплатно от американцев.
– Может быть, мне стоит связаться с Европолом? – спросил Версавел и выключил свой компьютер, понимая, что должен принять в этом разговоре непосредственное участие.
– Связаться с Европолом? Не смеши меня, Гвидо. Мы будем ждать от них ответа до второго пришествия.
– Но ситуация действительно очень серьезная. Мы должны что-то делать, – сказал Лео. – У террористов такого уровня, как правило, нешуточные намерения.
– А я-то надеялся, что памятник взорвала кучка взбунтовавшихся студентов, – вздохнул Ван-Ин.
Он открыл папку, которую принес Лео, и прочитал первый абзац.
– Анализ письма и конверта ничего не дал, – сказал Лео. – Давай лучше я все расскажу тебе сам.
Ван-Ин отложил папку и стал внимательно слушать Ванмаэля.
– На письме были обнаружены только отпечатки мэра, Картона и твои, – начал Лео. – Преступники их не оставили. Что касается конверта, то, кроме вышеперечисленных лиц, мы смогли найти на нем отпечатки нескольких человек. Но, скорее всего, они принадлежат почтальону, фасовщице, секретарше мэра и еще десяткам людей, которые трогали конверт, но к нашему делу не причастны. Этих отпечатков нет в базе данных. Думаю, что, раз уж они не оставили отпечатков на письме, значит, позаботились и о конверте.
– Логично, – проворчал Ван-Ин.
– Но у меня есть и хорошая новость, – поспешил обрадовать его Лео. – Я показал письмо одному специалисту-филологу.
– Боже мой, Лео! – воскликнул Ван-Ин. – Ты же обещал мне…
– Не волнуйся, Питер. Я скопировал письмо и тщательно зачеркнул некоторые фразы. Так что этот специалист не понял, о чем в действительности идет речь, – заверил комиссара Лео.
– Слава богу, – вздохнув с облегчением, кивнул Ван-Ин.
В груди у Ван-Ина опять закололо, но он не обратил на это никакого внимания.
– В письме есть речевые конструкции, которые валлоны и французы никогда не используют, – продолжил Лео. – Филолог считает, что это письмо было переведено на французский с голландского. Такие речевые конструкции используют, как правило, голландцы.
– Голландцы… Это интересно, – задумчиво проговорил Ван-Ин. – Есть какие-то новости из голландской полиции, Гвидо?
Версавел нервно покрутил ус и ничего не ответил.
– Вчера я не успел с ними связаться, – виновато проговорил Версавел. – Я был занят тем, что…
– Да, это я виноват, – поморщился Ван-Ин. – Мы должны немедленно с ними связаться.
Версавел просиял и вскочил со стула.
– Я сейчас же отправлю им факс, комиссар, – заверил он.
– Я буду безмерно благодарен тебе за это, Гвидо.
– Кстати, нам поступила жалоба по поводу поддельного чека, – нахмурившись, сообщил Версавел.
Ван-Ин удивленно посмотрел на Версавела:
– Что еще за поддельный чек?
Сержант положил чек на стол перед Ван-Ином.
– Узнаешь? – спросил он.
Ван-Ин взглянул на чек и вдруг страшно побледнел. Конечно же он сразу узнал этот чек.
– Вот ведь сучка, – задыхаясь, пробормотал он.
– Нам еще повезло. Если бы обстоятельства сложились иначе, завтра утром этот чек лежал бы на столе у окружного прокурора, – мрачно констатировал Версавел.
– И что теперь? – с беспокойством спросил комиссар.
– Ты родился под счастливой звездой. Это произошло во время дежурства Вербека. Если бы дежурил какой-нибудь другой полицейский, ты полетел бы отсюда ко всем чертям, – заверил Версавел Ван-Ина.
– Ты просто ангел, Гвидо. Вербек составил рапорт об этом происшествии?
Версавел вытащил из кармана брюк лист бумаги.
– А он не стал возражать, когда ты решил забрать у него рапорт? – спросил Ван-Ин.
– Нет, не стал. Вообще-то Вербека уже ничем не удивишь. Даже если бы к нему в спальню среди ночи зашел голый сантехник, чтобы починить прохудившуюся трубу, Вербек и глазом бы не моргнул, – съязвил Версавел. – По правде говоря, я сделал это ради Ханнелоре, комиссар.
Ван-Ин опять вспомнил о Муции Сцеволе, который жег свою руку до тех пор, пока она полностью не обгорела, чтобы доказать Персенне, что в дальнейшей осаде Рима нет никакого смысла. Версавел, судя по всему, был скроен из того же теста, что и этот римский аристократ.
– Ты, как всегда, делаешь слишком поспешные выводы, – заметил Ван-Ин, чтобы как-то охладить пыл своего подчиненного.
– Думаешь, я поверю, что ты всю ночь рассказывал Веронике сказки? – с презрением спросил Версавел.
– Нет, я хотел получить от нее информацию, Гвидо.
– Совсем как Джеймс Бонд, – усмехнулся Версавел.
– Да, Гвидо. Я, как и он, хотел получить информацию. Не более того. Вчера она рассказала мне…
– Так, значит, ты действительно был там? – тоном прокурора, обвиняющего подсудимого во всех смертных грехах, спросил Версавел.
Ван-Ину стало стыдно. Он опустил глаза, чтобы не встречаться с Версавелом взглядом. Ван-Ин знал, что Версавел осуждает его за связь с Вероникой, и понимал, что он прав.
– Начнем с того, что я с ней порвал. Между нами все кончено, – сказал Ван-Ин. – И на этот раз все действительно очень серьезно. Я вычеркнул ее из своей жизни. Навсегда. Поверь мне.
– Ты уже столько раз это обещал, комиссар… Не беспокойся, сегодня же вечером я сам зайду в бар и заплачу этой шлюхе. А теперь вот что я тебе посоветую. Просто порви этот поддельный чек и давай поговорим о чем-нибудь другом.
В последний раз Ван-Ин плакал на похоронах своей матери. Но благородство Версавела тронуло его до слез. Он и предположить не мог, что Версавел так к нему относится.
Ознакомительная версия.
