– Смотри!
– Куда?
Она указала за окно.
– Нат!
Новая волна жаркого воздуха поднялась с лестницы. Я посмотрел в окно. Увидел ярко-оранжевые языки пламени.
– Я знаю. Это пороховая бочка. Мне нужна твоя помощь, Эрин.
– Нет!
«Нет» в смысле «не пороховая бочка»? Или – «Нет, помогать тебе не буду?»
– Смотри! Автомобиль выезжает из ворот. Пожалуйста, мы должны уходить. Немедленно! Или ты идешь со мной, или отдай мне ключи от автомобиля и продолжай играть в детектива в одиночку.
Я не ответил. Не мог уйти из этой комнаты, не разобравшись, что к чему. Осточертела та беспомощность, которую я испытывал все последние дни. Чем здесь занимались?
Эрин все указывала в окно. Я видел языки пламени, поднимающиеся выше подоконника. Подошвами ощущал идущий снизу жар. Придвинулся к окну, чтобы посмотреть, что там увидела Эрин. Ничего не увидел. Может, автомобиль что-то заслоняло? Может, он уже скрылся за деревьями?
Поджог.
Эрин.
– Эрин, это ты… – У меня перехватило дыхание. – Ты?..
– Что – я?
Она не слышала, не понимала, прикидывалась, что не понимает?
Я покачал головой. Бессмысленно. В голове все путалось. Не было времени подумать. И в мыслях никакой ясности. Я посмотрел на Эрин. Она перехватила мой взгляд, потом двинулась к двери. Побежала. Но выглядело все, как в замедленной съемке.
Слетела вниз по ступеням.
Я шагнул следом за ней.
Потом развернулся. Хотел еще раз осмотреть комнату, где «Стробэрри лабс» проводила свои эксперименты. Может, сумел бы найти какую-то зацепку. Что-то важное, чтобы потом мои показания не казались голословными.
Перед глазами все начало расплываться. Крысы, лабораторное оборудование, компьютеры. Ничего особенного. Никакого дымящегося пистолета.
Я бросил последний взгляд на единственную оставшуюся в живых крысу, A11. Распахнул дверцу. Зверек выскочил из клетки, я скинул его со стола. Крыса пробежала три шага, остановилась, принюхалась, бросилась к лестнице. Спустилась на одну ступеньку, опять остановилась, поднялась обратно, в панике закружила по комнате. Мой взгляд упал на что-то белое. Под углом клетки лежал листок бумаги. Я вытащил его. Какие-то напечатанные слова, цифры. Что-то техническое и при этом неуловимо знакомое. У нижнего края кто-то написал корявым почерком: «Пароль: „Вестидж“».
Стиснув зубы, я глубоко задумался. Но подошвам становилось все горячее.
Первый этаж горел.
Плинтус пульсировал красным: прелюдия к танцу огня уже на втором этаже.
Я сунул листок в передний карман.
Пора сматываться.
Посмотрел на лестницу и увидел язык пламени. Шагнул к лестнице. Снизу мне навстречу поднялся клуб черного дыма. Опасность.
Окно.
Я посмотрел налево, поверх стола, на котором стоял монитор компьютера. Еще окно. Выходящее на боковую стену. Я подбежал к нему, выглянул. Языки пламени плясали по эту сторону дома, но еще не сформировались в огненную стену. Вырывались они из гаража. А может, поднимались с первого этажа.
Я схватил монитор, швырнул в окно. В комнату ворвался холодный воздух. Я залез на стол.
Шагнул к окну. Внезапно прогремел взрыв, взметнулось пламя. Я посмотрел вниз. Море огня. Все равно что прыгать в котел с кипящей смолой. Я вновь посмотрел на лестницу. Оттуда тянуло черным дымом. Побежал к ней, но меня остановил потянувшийся ко мне длинный язык пламени.
Вот тут я и осознал, в какую попал передрягу. Я видел только восемь ступеней, а потом лестница поворачивала на девяносто градусов. То есть вторую половину лестницы я сверху увидеть не мог. Восемь ступеней, маленькая площадка, а за ней меня ждала неизвестность.
Я огляделся, вспоминая, как нужно вести себя в случае пожара (зря, что ли, учился в медицинской школе), прикидывая, что может оказаться полезным. Нашел. Небольшой зеленовато-синий ковер.
Выдернул его из-под ножек одного стола, подтащил к лестнице, накинул на плечи.
– Теперь или никогда.
Сделал шаг с верхней ступеньки. Плотнее обернул плечи ковром. Осознал, что в момент поворота мне придется принимать решение: если огонь не такой сильный, до двери дойду на своих двоих; если очень сильный, мне останется только улечься на пол и катиться, завернувшись в ковер. Не забывая, конечно, про молитву.
Я спустился на следующую ступеньку и почувствовал необходимость загадать последнее желание. «Господи. Позволь мне прожить достаточно долго, чтобы выяснить, что случилось с Энни».
Еще ступенька. Шерстяной ковер спускался с моих плеч и ниспадал на лестницу, словно длинный плащ. Последняя ступенька перед поворотом… взрыв. Что-то ухнуло в глубинах дома. Что-то легко воспламеняющееся соприкоснулось с открытым огнем. Взрыв этот вызвал эффект домино. Шум, тепловая волна, пламя поднимались из-за угла, мне навстречу. Инстинктивно я отпрянул. Наступил на ковер, заскользил на нем вниз. Выставил ногу, чтобы не врезаться в стену.
Рукой сумел нащупать поручень. Затормозил, а потом полностью остановил падение. Поднялся на ноги уже на площадке. Обогнул угол. Огонь пылал на первом этаже и на лестнице в каком-то футе от меня.
От пола первого этажа меня отделяли восемь ступенек.
Я ухватил ковер за угол, подтащил к себе, сел на него, накинул сверху, превратившись в начинку такого вот коврового пирожка, начал съезжать по ступенькам вниз и вдруг вспомнил Сонни Эллисона. Буквально наносекунду думал об этом молодом человеке, которого доставили в отделение реанимации, где я проходил практику. Его автомобиль, «хонда-цивик», на скорости пятьдесят миль слетел с морского обрыва на скалы. Бак взорвался. Эллисон не умер, и мне теперь никогда не забыть, что может выдержать человеческое тело. Мысль эта вдохновляла меня во время спуска. А потом я резко остановился.
Очутился у подножия лестницы, окруженный огнем.
Взмахнул ковром в надежде, что движение воздуха прижмет пламя к полу в непосредственной близости от меня.
Мне повезло. Прижало. В несколько прыжков я выскочил на крыльцо. Оно еще не успело загореться. Споткнувшись на бетонных ступеньках, я чуть не грохнулся на засыпанную гравием площадку, на краю которой теперь полыхали здания «Стробэрри лабс».
Увидел Эрин. С посеревшим лицом, вся в копоти, она стояла рядом с автомобилем.
– Что происходит, Эрин?
– Слава Богу! Я уже подумала, что ты там сгоришь.
Я двинулся к ней, пытаясь истолковать ее слова. Искренность? Страх? Откровенное манипулирование?
Внезапно схватил ее за плечи.
– Что ты делаешь, Нат?
– Ты оставила меня там умирать!
– Ты сошел с ума! Что ты несешь?
Она отскочила от меня, настаивая, что видела красный спортивный автомобиль, отъезжающий от «Стробэрри лабс».
– Мы тоже должны уехать отсюда! – крикнула она. Еще окончательно не придя в себя, я влез в машину. Пожар ревел, в горящих зданиях что-то взрывалось. На нас накатилась тепловая волна. Другая поднялась изнутри. Дико разболелась голова. Эрин взяла ключ из моей руки, вставила в замок зажигания. Я не дал ей завести двигатель. Оглядел участок, который занимала фирма, пылающие здания.
– Что случилось с Энни? – спросил я.
– О чем ты говоришь?
– Что такое «Вестидж»?
Она повернула ключ в замке зажигания.
– Пора обращаться в полицию, – добавил я.
Я мчался вниз, оглядываясь в поисках мифического спортивного автомобиля. Неподалеку от центра Фелтона увидел щит-указатель. Прочитал на нем, что до Санта-Круса десять миль. В прошлое вернуться невозможно, но у человека есть шанс заглянуть туда в гости. И я понял, что пришло время для посещения аллеи памяти.
– Тебе нравится огонь, – холодно сказал я. – Тебе нравится смотреть, как что-то горит.
Крысиная лаборатория, кафе, порнографическая студия, дом Саймона Андерсона.
– О чем ты говоришь? – спросила Эрин.
– Давай начнем с самого простого.
– Простого?
– Я хочу знать истинную причину, по которой ты терпеть не могла Саймона Андерсона.
Все это и раньше вертелось у меня в голове: определенная холодность, с которой она говорила о нем, тот факт, что она не вышла из автомобиля на его похоронах или около горящего дома. Как-то не вязалось все это с ее отношением к людям, пусть она и сказала, что Саймон Андерсон не пропускал ни одной юбки.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Перестань, Эрин.
Я повернул к Санта-Крусу.
Она молчала.
– Как ты узнал? – спросила после долгой паузы.
Эрин подтянула колени к груди. Смотрела сквозь окно в далекую даль, во взгляде читалось признание поражения.
– Он не мог так сильно тебя достать только тем, что ухлестывал за другими официантками.
Эрин повернулась ко мне:
– Его выдала грязь Напы.
Напа-Вэлли. Центр виноделия северной Калифорнии, в трех часах езды от того места, где мы сейчас находились.
