Сашеньку! Нет, это надо было запомнить! Какой немой вопрос и невыразимое страдание отражались в его глазах в этот момент! Сашенька дорого бы отдала, чтобы точно такими глазами на нее смотрел бы не Юрочка, а кое-кто другой. Но Милорадов был далеко, приходилось довольствоваться тем, кто рядом.
— Узнаете кольцо? — спросила она у Вороной, которая разыскала очки и сейчас буквально впилась глазами в подарок Тимошки. — Это ваше кольцо?
— Да, да, то самое! Откуда оно у тебя?
— Все эти годы с момента пропажи кольцо находилось в семье вашего друга Пашки Озерова. Оно у них считается семейной реликвией, единственной вещью, которую их мама смогла взять на память, когда уходила жить из отчего дома к циркачу-мужу.
— Это мое кольцо.
— Мы вам верим. И все же оно было у Озеровых.
— Так что же… Кольцо у меня похитил Пашка?
— Получается, что так.
— Не могу в такое поверить. Вот лживый ублюдок!
— Заявление о краже кольца писать будете?
Вороная кивнула, а потом вдруг передумала и махнула рукой:
— Да ну его! Пусть живет. Жизнь его и без того уже наказала! Жена погибла, карьера не сложилась. Жизнь прошла зря. Кто он теперь? Ничтожество! Да и дело-то это с кражей у меня кольца очень уж давнее! Чего мне теперь былое ворошить. Главное, что кольцо все-таки вернулось ко мне!
И она протянула руку, словно ожидая, что Сашенька положит кольцо ей на ладонь. Но девушка проворно убрала кольцо за спину.
А Юра произнес:
— Пока еще не вернулось.
— Это еще почему?
— Пока что это кольцо является ценной уликой в деле о преступлении.
— Да я же сказала, что прощаю! Не имею претензий к Павлу, верните только мое кольцо.
— Невозможно. Дело в том, что есть вероятность того, что укравший кольцо человек недавно совершил еще одну кражу! Очень может случиться, что серьги и колье из сейфа украл у вас он же, ваш друг Павел Озеров! Так что до окончания этого дела кольцо останется в разряде улик.
— Ну что же, хорошо… Надо так надо, я все понимаю. Только пусть ваша помощница снимет его. Мне неприятно видеть, что кто-то другой носит мое кольцо. Вообще, что у вас за манеры, девушка? И придет же в голову примерять на себя улики из дела!
— Последний вопрос… Кем вам приходится худощавый молодой мужчина, из особых примет у него есть татуировка на ноге, то ли терн с колючками, то ли проволока с шипами.
Спрашивая, Сашенька не ожидала какой-то особенной реакции. Но Вороная неожиданно сильно побледнела.
— Где вы его видели?
— Его видели свидетели возле вашего подъезда. И было это в день, когда у вас из сейфа исчезли драгоценности и убили Аделаиду. И не просто в тот день, а в то время, когда произошло убийство.
— Так это он! — воскликнула Вороная. — Он и есть вор и убийца! Надо же… А ведь у меня уже были мысли на его счет. Когда стало понятно, что кроме убийства Аделаиды еще пропали и драгоценности, то я в первую очередь подумала о нем, об этом человеке.
— Вы знаете, о ком идет речь?
Вороная медленно кивнула:
— Этот юноша уже интересовался моим колье и серьгами. Предлагал мне за них кругленькую сумму, хотел их выкупить.
— У вас есть его координаты? Телефон? Адрес? Имя, наконец?
На каждый вопрос Вороная отрицательно покачивала головой.
— Он же должен был вам представиться!
— Гриша. Его зовут Григорий.
— Уже легче. А фамилия у этого Григория есть? Как вы держали с ним связь? Где встречались?
— Он поджидал меня возле театра. Подошел, попросил минутку моего внимания, а потом сказал, что я владелица колье и серег, которые являются достоянием его семьи. И бабушка поручила ему выкупить их у меня.
— Очень интересно. И что вы ему ответили?
— Отказалась наотрез. Объяснила, что это подарок дорогого мне человека, которого я потеряла. И колье с серьгами — это все, что у меня осталось от него на память.
— И как он отреагировал?
— Был сильно разочарован. Пробовал настаивать. Но знаете, что интересно, он точно знал, что в комплекте было еще и кольцо. И историю этого гарнитура графини Румянцевой он изложил мне очень подробно. Даже с такими подробностями, которых я и не знала. Гриша сказал, что этот гарнитур был в свое время подарен потомком графини своей метрессе, которая родила от него внебрачного сына. Граф признал его своим. Таким образом, эта дама и стала родоначальницей их семьи. Пусть графский титул ей и не достался, но дама считала этот набор драгоценностей своим счастливым талисманом. И комплект драгоценностей хранился в их семье вплоть до перестройки, когда они были вынуждены его продать, чтобы оплатить лечение бабушки. Что-то в этом роде рассказывал мне и мой любимый Толик, но без таких подробностей.
— А что же Гриша? Как его можно найти?
Вороная развела руками:
— Увы! Я не спрашивала у него контактов, потому что не собиралась ничего ему продавать. Хотя он был очень настойчив, я бы даже сказала, назойлив. Прицепился ко мне, стал говорить, что, как только дела в их семье пошли на поправку, они сразу же вспомнили про коллекционера, которому их продали. Стали искать, нашли и узнали, что его буквально на днях убили, а коллекцию украли, как они решили, вместе с гарнитуром графини. По его словам, бабушка тогда едва не захворала от огорчения. И когда он увидел на мне знакомое ему с детства колье и серьги, то сперва не поверил своим глазам. А потом сразу же примчался ко мне. Он сказал, что ему без разницы, как драгоценности попали ко мне. Он готов их выкупить, даже в случае если на них есть кровь прежнего владельца.
— То есть он страстно желал обладать драгоценностями?
— Во что бы то ни стало он хотел вернуть их в свою семью. И не он один. Как я поняла, это решение было принято на семейном совете. И деньги они собирали тоже всем семейством.
— Деньги?
— Да. Он принес мне большую сумку, в которой лежали доллары. Около ста тысяч. Сказал, что это все, что им удалось собрать. И что больше мне никто и никогда не даст за них, учитывая, что за драгоценностями тянется кровавый след. Их украли у коллекционера Захватова, который расплатился за обладание ими своей жизнью. Он так говорил, словно был уверен, я либо лично причастна к смерти Толика, либо что-то про нее знаю.
— Вы его разубедили?
— Я ему рассказала, как драгоценности попали ко мне, но он мне не поверил.
— Почему?
