— Миз Мэри, я бы мог процитировать это стихотворение, но в нем много непристойностей, — все поняв, сказал Руп. — Гева я называю Тревом, когда на него сильно сержусь. А этот мерзавец только что лишил меня одного зуба.
— Но ты ко мне заявился не один.
— А одному мне с тобой не справиться. Только я просчитался — надо было прихватить еще одного помощника.
— Ничего, вы бы меня и вдвоем уделали. Вот только не пойму, зачем вам это понадобилось.
— Да это все Брего. А ты что подумал? Он весь день твердил нам, что мы моряки и должны друг другу помогать. Карл сказал, что один здоровяк, быстрый и верткий, желая увести у него подругу, дал ему — извините, миз Бролл, — под зад коленом. Вот я и предложил Арти подплыть на шлюпке поближе к отелю и проучить этого наглого туриста. Я же не знал, что это ты, Тр… Гев. Так что, извини, приятель. Теперь я хоть спокойно засну.
Я провел пальцами по царапине на щеке и, подойдя к Лайзе, обнял ее за талию:
— Дорогая, тебе есть что передать мистеру Брего?
— Через Рупа и Арти? Да, есть. Пусть он оставит надежду расквитаться с мистером Ли.
Руп засмеялся:
— Хорошо, передам.
— А вы не передадите Карлу его вещи?
— С удовольствием.
— Тогда я их сейчас соберу. Я вас долго не задержу.
Руп послал своего молодого напарника проверить шлюпку, а когда тот ушел, мы сели с ним в тени под деревом.
— А что с твоей «Марианной»?
— Два неудачных сезона, долг банку вернуть не смог, пришлось ее продать. Но я не очень сокрушаюсь. Работаю у хороших людей, получаю прилично.
— Спасибо, что прикрыл меня.
— Да ладно. Что ж, старый капитан не сообразит, что друга надо выручать? Меня и просить об этом не надо. Я сразу понял, что к чему. А бабенка ничего. Правда, на острове есть и получше. А этот клоун Брего, наверное, первым начал?
— Да. Пришлось дать отпор.
— Трев, да ты явно скромничаешь! Представляю, как ты его здесь метелил!
— Рад, что ты доволен. А как Салли?
— Нормально. Во всяком случае, так я слышал. Она вернулась к родителям, нашла себе вдовца с четырьмя детьми. Наших трое плюс его четверо — огромная семейка!
— Жаль, что вы с ней расстались. Очень жаль.
— Конечно, обидно немного, но я ненавижу землю и все, что на ней находится. Ненавижу деревья, горы… Нет, по мне, если и умирать, так только на море. Имея права моряка, я до конца своих дней буду плавать. Знаешь, когда наша старшая утонула, Салли от горя чуть с ума не сошла. Сказала, что хватит мне плавать. Вот буду писать ей, так непременно сообщу, что видел тебя. Она обрадуется. Салли к тебе, Трев, хорошо относилась.
Лайза вернулась с бумажным пакетом и отдала его Рупу:
— Большое вам спасибо. Надеюсь, вас это не затруднит?
— Совсем нет, миз Мэри.
— Еще раз спасибо. Извините, а ваш молодой напарник всегда такой молчаливый?
— Да нет. Просто Арти нечего сказать, вот он и молчит.
Мы проводили Руперта до шлюпки, в которой уже находился Арти. Он положил в нее коричневый пакет, затем уселся сам и отчалил от берега. Рассекая волны, шлюпка медленно двинулась в сторону стоянки яхт.
— Надо же, Карл все же подослал к тебе своих ребят!
— А у них поначалу здорово получилось.
— Дорогой, они тебя здорово побили?
— Не то слово. Но ничего. Месяц в постели — и я как новенький.
— Нет, я серьезно?
— Лайза, адреналин в моей крови пока еще действует. Поэтому боль притуплена. Так что только завтра утром я пойму, здорово они меня побили или нет.
— У Рупа такие огромные кулачищи.
— Как у боксера.
— А его напарник даже очень симпатичный. Заметил?
— Мне было не до этого. Может, сходим в ресторан?
— Давай закажем еду в мой номер. Там нам будет гораздо уютнее. Напитки сами приготовим. А до тебя больше пальцем не дотронусь. Правда.
Лайза и в самом деле оставила меня в покое. После ужина прошло довольно много времени, прежде чем она подошла к дивану, на котором я сидел, и, наклонившись, чмокнула меня в щеку.
— Дорогой, по твоей щеке только что пробежала маленькая мышка, — сказала она.
— Я это почувствовал.
Лайза распрямилась:
— Знаешь, Макги, никак в тебе не разберусь.
— Макги? Это кто такой?
— Персонаж из стишка. Может, ты мне его прочитаешь?
— Сказать по правде, я его забыл.
— Он что, и в самом деле такой скабрезный?
— Да вроде бы не очень.
— Надо же, ты встретил своего знакомого. Да еще при таких обстоятельствах. Одно только странно — ведь Руп перед тем, как сюда отправиться, наверняка сказал Карлу, что ты его закадычный дружок. Нисколько не сомневаюсь, что Карл назвал ему твое имя.
— Но Ли — очень распространенная фамилия.
— Возможно. А сколько на свете Ли с такими габаритами?
— Лайза, дорогая, никак не пойму, чего ты от меня хочешь?
— Не знаю. Но мне кажется, что ты что-то скрываешь.
— Ровным счетом ничего.
— Дорогой, а что мы будем делать, когда разбогатеем?
— Красиво заживем.
— Как сейчас в «Спайс Айленд»?
— В мире много красивых отелей. В Акапулько, на Сардинии. «Королева Кристина», например.
— А где это?
— В Испании. Рядом с Гибралтаром.
Лайза села чуть в отдалении от меня, поджала губы и, предавшись мечтаниям, закрыла глаза.
— Мы туда вместе поедем? — спросила она.
— Если разбогатеем.
— Думаешь, у нас это получится?
— Во всяком случае, попытаемся.
— А ты ко всему готов?
— Что ты имеешь в виду?
— К приходу незваных гостей, например. Учти, что твой Руперт пришел не один.
— Знаешь, я не люблю обращаться в полицию и всегда полагаюсь только на себя. Так что пусть все идет своим чередом. Хорошо?
Я поставил стакан на столик, поднялся и, поморщившись от боли, согнул в колене ногу. От долгого сидения она у меня, как всегда, затекла. Потом поцеловал Лайзу в лоб и пожелал ей приятных сновидений. Она ответила, что перед тем, как заснуть, помечтает о больших деньгах. А мечтать о них, как сказала Лайза, она начала почти с пеленок.
Среди ночи я проснулся от жуткого сна. Он был настолько страшным, что, едва открыв глаза, я тут же забыл, что видел. Просто лежал в холодном поту и трясся.
Этот сон заставил меня вспомнить про письмо, о котором я солгал Лайзе. А оно могло бы мне здорово помочь. Нет, до утра ждать не следует, решил я. Пойти оно должно было адвокату Леонарду Сибелиусу.
Еще до рассвета оба письма были готовы. В первом, сопроводительном, я просил адвоката вскрыть второе письмо в том случае, если я до конца мая ему не позвоню.
Вложив один конверт в другой, я спрятал письма и снова лег в постель. Да, будет смешно, подумал я, если на суде защитником у Бролла окажется Ленни Сибелиус. Такой адвокат, как он, обдерет Гарри как липку, но обязательно защитит.
Едва я закрыл глаза, как тут же вспомнил про страшный сон. Что же меня в нем так напугало?
Утром в пятницу я вновь совершил увлекательную поездку в город. Заскочил на почтамт и отправил конверт заказным письмом, с доставкой и авиапочтой. Затем, проехав по однорядному тоннелю под Госпитальной горой, я очутился на Эспланаде, в центральной части города. Пароход «Королева Елизавета Вторая», из которого толпой валили пассажиры, стоял у причала. На его фоне быстроходные катера и моторки выглядели белыми водяными жуками. В этом сезоне заход «Королевы Елизаветы» на Гренаду был последним. Сойдя на берег, туристы, а их прибыло порядка двух тысяч, устремились кто на пляжи, кто в город. Те, кто отправился в город, обсуждали друг с другом обменный курс, искали несуществующие на острове магазины с беспошлинными товарами, отбивались от назойливых таксистов и глазели по сторонам.
Я смотрел и удивлялся, как мало среди туристов красивых женщин — всего лишь одна из пятидесяти заслуживала того, чтобы на нее обратили внимание. Сделав покупки, я поехал в отель. На обратном пути мне вновь пришлось проявить незаурядное мастерство водителя и железную выдержку.
В тот день, а это было двадцать второе апреля, я снова рисковал, причем не только своей жизнью, но и Лайзы тоже. Я повез ее на обед в «Красный краб». В пивном ресторанчике мы сели за стоявший в тени белый металлический столик. Официант подал нам огромные сандвичи с крабами, сильно охлажденное пиво «Туборг» и овощной салат. После обеда мы поехали обозревать окрестности и несколько раз останавливались, чтобы полюбоваться красотой залива Прикли-Бей. Взобравшись на вершину горы, мы вышли из машины и стали спускаться по каменистому склону. Внизу под нами раскинулось море. На этот раз оно было синего цвета. Его огромные волны, ударяясь о прибрежные скалы, пенились и, недовольно шурша, откатывались назад. В маленьких бухтах по песку среди камней неуклюже ползали черные крабы.
Изучив карту местности, я нашел на ней тропинку, которая привела нас к шоссе с разделительной полосой, вероятно единственному на этом маленьком острове. В трещинах его асфальтового покрытия росла высокая трава. Пройдя по шоссе, мы оказались в том месте, где несколько лет назад проводилась выставка под названием «Гренада Экспо». Как я слышал, фирм-участников съехалось на нее мало. Многие ее павильоны так и остались недостроенными, а со стен тех, что были сданы в эксплуатацию, слоями сходила краска. На территории бывшей выставки то там, то здесь из-под земли проступали бетонные фундаменты с торчавшими из них толстыми железными прутами. У входа в бывшее административное здание мы увидели мощный куст спорыша, сумевшего дорасти до уровня дверной ручки. Затем мы вышли к большому красивому отелю, пустому и заброшенному. Однако лужайка и садик вокруг него были тщательно ухожены. Видимо, владельцы или правительство старательно поддерживали этот удивительный порядок.
