– Это почему же? – удивилась я.
– Шалопай он. С детства таким был. Мы ж с ним в одном классе учились. Двоечник первостатейный и бедовый. Постоянно в какие-то неприятности попадал. А все потому, что трудиться не хотел. Ему бы денег побольше и чтобы ничего не делать!
– Ну, повзрослев-то, остепенился, наверное? – спросила я.
– Какое там! Еще хуже стало. Он дня нигде не работал. Только махинации свои проворачивал. Сшибет деньжат по-быстрому и гудит месяц. А на что гудит? За какие такие шабашки в наших краях столько отстегивают, чтобы на месяц на пропой хватало? – вопросительно глядя на меня, поинтересовался Додон. – Вот и я говорю: нечистыми делами Филька промышлял.
– Может, он в районе калым находил. По строительству там или еще какой-то солидный, – предположила я.
– Ага! По строительству! Еще скажите, банком руководил! Банкир хренов, – зло усмехнулся Додон. – Говорю же вам: не учился он толком. А раз не учился, то и профессии у него никакой порядочной не было. Кто такого в серьезную организацию возьмет?
– Ну, не знаю. Только вот непонятно, чем таким нечистым в вашей, простите за откровенность, глухомани заработать можно? Это же не мегаполис, где для мошенников чистый рай, – возразила я.
– А вот чем! Братец его в областном центре шишка какая-то. То ли в администрации крутится, то ли еще где. Только наши в селе поговаривали, что он тендерами какими-то заведует! А Филька у него – первый помощник. Вот вам и глухомань. Да знаете, сколько городские тузы на сельских проблемах зарабатывают? – разошелся Додон.
– Об этом я как-то не подумала, – виновато призналась я.
– Об этом никто не думает. Совести у них нет, – пристыдил неизвестно кого Додон. – А вы к Ерофеичу едете?
Вопрос Додона застал меня врасплох. Оказывается, я в Иванихе фигура известная! Придется признаваться.
– Да, к Ерофеичу. Еду, смотрю, народ на дороге столпился. Остановилась узнать, что стряслось. А тут такое. Жуть! – поежилась я.
– Не сделал ваш драндулет Ерофеич, – радостно проговорил Додон. – Вы бы ему не особо доверяли. А то пока машина в его распоряжении, он, чего доброго, по запчастям ее всю и пропьет.
– Спасибо за предупреждение, – ответила я и возобновила прерванный разговор: – Что полиция говорит, кто мог такое зверство совершить?
– Об этом не слыхал. Участковый наш со следователем о чем-то шептался. Вроде как знает, кто мог Фильку прибить. Но я подробностей не расслышал. Может, Ерофеич знает? Он тоже тут отирался. Потом к себе ушел, – сообщил Додон.
– Участковый – это не Роман Александрович, случайно? – спросила я.
– Вы и его уже знаете? На Ерофеича заявляли? – обрадовался чему-то Додон.
– Нет. Случайно встретились, – не желая откровенничать с таким сплетником, ответила я. – Не слышали, когда несчастье произошло?
– Врачи со «Скорой» сказали, что от полуночи до трех часов ночи. Точнее покажет вскрытие, – ответил Додон.
– А кто парня обнаружил, не знаете? Ночью, поди, в этой части дороги движения никакого? – снова задала я вопрос.
– Как не знать? Соседка его, бабка Зоя. Да вон она стоит, в фартуке. Она и полицию вызвала, и «Скорую», – указывая на бабульку, что Фильку о вреде алкоголя предупреждала, сообщил Додон.
– Интересно, она-то что на дороге в неурочный час делала? – искренне удивилась я.
– Откуда мне знать? У нее самой и спросите. Мне об этом не докладывали, – настроение у Додона резко ухудшилось. Он проворчал что-то невразумительное себе под нос и поплелся к оградительной ленте, высматривать подробности аварии.
Похоже, местные жители Додона не жаловали, и я их понимала. Десять минут разглагольствовал о покойнике и ни одного доброго слова для него не нашел. А тот, между прочим, когда-то за одной партой с ним сидел. И чего это Додон на него так взъелся? Впрочем, это не моя забота, быть может, он по жизни такой. Склочник и язва первостатейная. А вот моя забота, похоже, навострила лыжи и с минуты на минуту скроется с моих глаз. Бабка Зоя бодрым шагом направилась в сторону хутора, на котором проживал погибший Филька. Я припустила за ней. Догнав бабку Зою, я поздоровалась и спросила:
– На хутор направляетесь? Могу подвезти.
– С чего это вдруг? – невежливо проворчала бабулька, опасливо оглядывая меня с ног до головы.
– Просто я тоже туда направляюсь. Почему не подвезти, если по пути? – невинно моргая ресницами, ответила я.
Бабка Зоя оглянулась на толпящийся народ и спросила:
– Додон, что ли, чего наплел?
– Он самый, – не стала отпираться я. – Додон сказал, что это вы Филькину машину нашли, верно?
– А вам-то с этого какая радость? Или зазноба Филькина? – усмехнулась бабка Зоя.
– Увы, познакомиться с Филиппом у меня возможности не было. Вчера приезжала к нему, да не застала, – ответила я.
– А я вас помню. Вы с мужиком моим балакали, – вспомнила бабка.
– Наверное. Я вас вчера не видела, – призналась я.
– Понятное дело. Я в коровнике была, когда вы на двор приходили, – сообщила старушка. – Зачем вам этот непутевый понадобился? Ой, простите, никак не свыкнусь с мыслью, что его уж нет. А о покойниках, сами знаете, либо хорошо, либо ничего. Видно, молчать придется.
– Не получится, – заявила я. – Мне как раз противоположное требуется. Не откажете в беседе?
– Ну, если так приспичило, то уж ладно, побалакаем. Только сразу предупреждаю, приятного о Фильке сказать ничего не смогу. Если вы его поклонница, то лучше бы вам оставаться в неведении относительно характера этого… мертвого человека, – бабка сделала ударение на слове «мертвого».
Я улыбнулась и махнула рукой своему водителю. Тот понял жест и подкатил к нам с бабкой. Выскочив на дорогу, сосед распахнул заднюю дверцу и, согнувшись в шуточном поклоне, изрек:
– Карета для очаровательных дам. Прошу занимать места согласно купленным билетам.
– Это что ж, за деньги нас повезешь? – подбоченилась бабка Зоя. – Шел бы ты куда подальше, шкурник.
– Да я ж пошутил, – обиделся сосед. – Чего сразу ругаться?
– Не обращайте на него внимания, – проговорила я. – Садитесь на заднее сиденье, никто плату с вас взимать не собирается.
Я усадила бабку Зою в машину, сама заняла переднее сиденье, и мы поехали к хутору.
Глава 7
Двор у бабки Зои был широкий, просторный, а дом еще просторнее. Чтобы польстить хозяйке, я удивленно ахала, обходя ее владения.
– Да, дом у вас превосходный. Не дом, а хоромы, – нахваливала я.
– Мужик мой постарался. Дом-то дед его строил, а он расширял. Шесть комнат, сени, летняя кухня, теплая кухня, три чулана, подпол и чердак, – перечисляла старушка. – При его отце тут только четыре комнаты было и летник отсутствовал. А мой уж расстарался.
– Дети с вами живут? – увидев кучу разнокалиберной одежды, приготовленной для глажки, спросила я.
– Где ж им жить? И сын с семьей, и дочь с детьми, все у нас, – вздохнула бабка Зоя. – В последнее время тесновато становится. Внуки подрастают, своих метров требуют, а где их взять? Мой подумывает еще пару комнат пристроить, да я пока отговариваю. Сыну в районе квартиру обещают. Работает он там. А если он уедет, чего строиться?
– В этом случае действительно лучше подождать, – согласно кивнула я и, поняв, что про своих домочадцев бабка Зоя может вести беседы часами, плавно направила разговор в другое русло. – А ведь мы с вами познакомиться не успели. Меня Татьяна зовут, можно просто Таня. А к вам как обращаться?
– Бабка Зоя я, – охотно переключилась на новую тему старушка. – Полное-то имя Зоя Федоровна, но так меня отродясь никто не звал. А на хуторе все бабкой Зоей кличут. Я тут у них одна. За шестьдесят девять годков ни одной Зойки больше не завелось.
– Баба Зоя, скажите, это вы Филиппа обнаружили? Как это произошло? – спросила я. – Ведь это же глубокой ночью было, правильно?
– Верно, глубокой, – подтвердила она. – Я к поросям встала. Свинья наша, Кнопка, опоросилась на днях. А приплод ее хилый какой-то, так и норовит сдохнуть. Да и Кнопка сама на ладан дышит. Мой даже ветврача из района привозил. Тот порошков разных целительных понавыписывал, вот я и таскаюсь к ним каждый час. Проверяю, живы ли, и снадобьями пою.
– Расскажите подробно, как все происходило? – попросила я.
– Да как? Так и было. Вышла я порося проверить, гляжу, на дороге шевелится кто-то. Я к забору. Любопытство взяло. Чего это, думаю, делается там? Мужики местные беды бы не натворили. А то у них нет-нет да сносит чердак. То напьются, пойдут сельсовет в Иванихе громить. То решат письмо президенту писать, с требованием выделить на хутор автобус, чтобы людей до Иванихи возил, когда им вздумается. А то дорогу перекроют, чтобы целинные через наше село на трассу не гоняли. Вот я и подумала, что хуторские мужики опять что-то задумали, – начала рассказ бабка Зоя.
