информацией, но и ключами, к примеру. Другое – совсем незнакомый следователь Луговой. Не представляю себе, как Ребров обратится к нему с просьбой взять на время ключи от квартиры Савкиной. Луговой может поднять его на смех. А когда об этом узнает Борис, нам, то есть мне, вообще несдобровать! Тоня, как ты думаешь, чем можно сюда заманить Лугового?
– Уж точно не блинами или сырниками, – рассмеялась Антонина. – Может, запечь баранью ногу?
– Баранья нога! – воскликнул появившийся на кухне Петр. – Помнится, мы в молодости запекали в общежитии университета… Не знаю, по какому поводу вы собираетесь приготовить это волшебное блюдо, эту роскошь…
– Петр! – резко оборвала его Женя. – Баранья нога – это приманка для следователя Лугового, и только. Могли бы сразу догадаться. Вы узнали про Савкину?
– Вы не поверите, но на самом деле эту даму когда-то звали вовсе и не Анна.
– А-а-а-а… – протянула в каком-то радостном удивлении Женя. – А вот это уже интересно!
– Пятнадцать лет тому назад, в две тысячи седьмом году она была Надеждой Владимировной Финягиной и проживала в городе Тамбове на улице Октябрьской.
– Ого! Вот как даже? – воскликнула Тоня. – То есть она мало того что сменила фамилию, так еще и имя?
– Я же говорила, говорила, вернее, верила, что мы раскопаем что-то интересное и пойдем своим путем, возможно, даже опередим расследование Лугового! Петр, вы же обещали мне помощь?
– Да я как бы и помогаю…
– А теперь прошу вас – никому ни слова про Тамбов и смену фамилии и имени Савкиной!
– Заметано! – расплылся в улыбке Петр. – Надеюсь, мы не рванем прямо сейчас в Тамбов?
Теперь улыбнуться была очередь Жени. Как смешно он начал говорить. «Заметано», «рванем»…
– Именно это мы сейчас и сделаем. Рванем в Тамбов!
– Я буду молчать при условии, что поеду с вами. Я просто не имею права отпускать вас одних. – На этот раз он был серьезен. – И машину поведу я. То есть мы поедем на моей машине.
– Женя, но отсюда до Тамбова четыреста километров, у нас уйдет на поездку только в одну сторону целый день. Мы же, когда приедем, потратим какое-то время на то, чтобы разыскать ее следы… – сказала озабоченно Тоня. – Что ты скажешь Борису?
– Позвоню ему и скажу, что мы все трое отправились к тебе домой, чтобы… Может, тебе обои где подклеить нужно? Или…
– У меня на лоджии стекло разбито, – нашлась Антонина, быстро сообразив, что можно поправить, отремонтировать дом. – Можно сказать, что стекло разбили вот буквально сегодня и что Петр согласился помочь мне проконтролировать рабочих, которых я, типа, сейчас и вызвала… Ну а потом мы просто остались там ночевать.
– Борис не поверит, – сказал Петр уверенно. – И приедет за нами. Это же рядом! Кроме того, он будет постоянно названивать и тебе, Женечка, и мне. Это уж как пить дать.
– Так что же делать?
– Все очень просто. Скажем ему правду. Что поехали в Тамбов.
– Что-о-о?! – хором переспросили Женя с Тоней.
– Да, в Тамбов, чтобы, к примеру, собрать кое-какой материал для моего романа. Что я собирался поехать туда один, но вам здесь было так скучно, что вы попросились сесть мне на хвост.
Женя расхохоталась. Такой сленг был так нетипичен для интеллигентнейшего Петра!
– И давно это вы начали говорить на таком, мягко говоря, нелитературном языке?
– Это мне тоже для романа надо, – лицо Петра порозовело. То ли от стыда, что ему приходится разговаривать таким не свойственным ему образом, то ли оттого, что он прибегает к сленгу, чтобы показаться девушкам моложе и современнее.
– Так куда это мы попросились сесть к вам? На хвост? – хохотала уже во весь голос Женя.
– Кажется, я правильно сказал, подразумевая – поехать со мной.
– Ну да, все правильно.
– Только таким образом, – продолжал невозмутимо Петр, – мы сможем объяснить Борису свое присутствие в Тамбове. Он все равно рано или поздно узнал бы. Я-то его знаю. И детские истории про ремонт лоджии или поклейку обоев не прокатили бы.
– По-моему, гениально, – вдруг оценила придумку Петра Женя. – Жаль, что я не писательница, иначе постоянно моталась бы туда-сюда, типа, я собираю материал для романа. И поди потом докажи, что это не так.
– Вообще-то обманывать мужа – это не очень хорошо, – не смог удержаться от комментария Петр.
– Так мы едем или нет? – решила подвести черту Тоня.
– Конечно, едем! – воскликнула Женя.
– Тогда надо собраться, взять в дорогу еду. Мало ли что может случиться.
– Твоя домовитость и практичность меня восхищает!
– Меня тоже, – улыбнулся Петр. – Тогда плащ мне точно не подойдет. Надену дорожную куртку, вельветовые брюки, кроссовки…
Женя прыснула. Какой же он был еще ребенок. Словно советовался с ними, как ему лучше одеться.
– Кроссовки – точно! – на полном серьезе поддержала его Тоня, и Женя вдруг подумала, что, в отличие от нее, подруга, у которой был муж и дети, восприняла слова Петра как само собой разумеющееся.
В Тамбов! Женя была счастлива! Хватит уже этого «беременного» затворничества. Впереди – свобода, раскрытие каких-то тайн, встречи с людьми, невероятные события, риск! Мысль о том, что она обманывает мужа и отправляется в дальний путь, только придавала куража, сил и желания действовать – ведь все это она собирается делать для него, чтобы помочь ему защитить невиновного человека!
– Главное – взять шерстяные носки, – сказала она. – Правда, зачем – пока не знаю… Вдруг в гостинице будет холодно…
И от собственных мыслей расхохоталась.
16 сентября 2022 г.
Городская клиническая больница им. В.В. Варвара
Едва они расстались с Максом, как Варвара принялась изучать свое лицо. Она заметила, что при желтоватом электрическом освещении оно, густо покрытое слоем крем-пудры, кажется более-менее гладким и однотонным. Но стоило ей выйти в коридор и встать под люминисцентные лампы, как лицо ее приобретало мертвенную бледность, сквозь которую просвечивали темные и желтоватые пятна, и тогда она была похожа на покойницу!
Нет-нет, она не пойдет с Максом на встречу. Мало того что опозорится сама, так еще подставит и самого Макса. Тем более если инвестор придет с женщиной, и женщина эта будет наверняка не из бедных, а, скорее всего, шикарная и отлично разбирающаяся в косметике, то без труда оценит и дешевую пудру, и, главное, поймет, что ею хотели скрыть синяки. И даже при более-менее положительном исходе дела, достигнув определенной договоренности, вернувшись домой, этот инвестор такого наслушается
