защищая вас, видя, как вы пострадали, Варя, что Ольга выбила вам зуб, набросился на нее, возможно, ударил, она упала и ударилась головой об острый угол стеклянного стола. Вот такой должна была бы выглядеть полная картина подставы. Подставы Макса.
– Постойте… Но если так, то на столе должна была остаться кровь…
– Да. И эта кровь принадлежит Ольге. Кстати, ее зовут не Ольга… – И тут Павел, словно тотчас пожалев о сказанном, замялся: – Это уже не важно.
– Как это? Ее зовут не Ольга?
– По паспорту там другое имя, но это, повторяю, неважно…
– А труп… Женский труп? – вспомнила Варвара. – Кто эта женщина? Удалось установить ее личность?
– Да. Это агент по недвижимости Анна Савкина.
– Не слышала… не знаю такую. И какое отношение она имеет к Максу?
– Хотелось бы узнать, – устало проговорил Луговой. – Вы тоже постарайтесь вспомнить эту фамилию, может, имя… Может, Шахлевич при вас произносил ее имя – Анна Владимировна. Может, хотел продать недвижимость или, наоборот, купить?
– Не знаю. Мне он во всяком случае ничего такого не сообщал. Я и понятия не имею, сколько у него квартир, к примеру. Но свой дом он очень любил и в жизни бы его не продал. Он сказал мне, что душу туда вложил.
Она вздохнула, вспомнив, как еще совсем недавно они крепко ссорились с Максом в клинике, на лестнице, когда он своими подозрениями в убийстве Ольги просто разрывал ей сердце и когда она сказала, что за свое молчание будет требовать от него квартиру. Это как же они докатились до такого? Он увидел в ней убийцу, а она готова была превратиться в шантажистку. Как стыдно. Стыдно и больно.
– Варя, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Что-нибудь болит?
И тут с ней произошло нечто удивительное. Она вдруг придвинулась к нему, положила ему голову на плечо и заплакала.
– Ну-ну, не надо… Вот увидите, все будет хорошо.
Он обнял ее и принялся гладить ее плечо. Разве могла Варя знать, как же ему хотелось в этот момент поцеловать ее лицо, губы…
Но как хорошо, тепло и уютно ей было в его руках, словно она впервые за всю свою сознательную жизнь почувствовала себя в полной безопасности.
– Павел Семенович…
– Можно просто Павел, – просипел, слегка прокашлявшись от волнения и выпуская Варвару из своих объятий, Луговой. – Извините, что я так… близко…
– Нет-нет, что вы… – Она готова была признаться ему в том, что ей его объятия были приятны. Но сдержалась, конечно. – Я не об этом.
И она рассказала ему о визите Макса и о его просьбе сопроводить его на встречу с инвестором.
– Я как раз вот прямо перед вашим приходом собиралась ему позвонить и отказать. Я просто физически не готова к таким мероприятиям. Мало того что лицо ужасное, да и просто чувствую себя слабой… Еще тошнит… У меня же было сотрясение. И на теле тоже множество синяков, сильных ушибов…
– Конечно! А что за инвестор?
– Да не знаю… Просто человек, который хочет вложиться в бизнес. Я в этом ничего не понимаю. Но он намекнул, что сам будет с женой и что Максу тоже хорошо бы прийти на встречу со своей супругой. Но Ольга-то пропала. Вот он и попросил меня. Я поначалу согласилась. Знаете, просто пожалела его. Когда он пришел, я как раз сделала макияж, и как-то так удачно получилось замазать синяки… А вечером прошлась по коридору, увидела себя в белом свете ламп… и ужаснулась. Даже без пудры я выгляжу сейчас лучше, чем под ее слоем, я была похожа на покойницу.
– Так звоните и откажитесь, пока не поздно. Пусть он идет один или найдет кого-нибудь еще.
– Да-да, я позвоню ему.
– Варя… – Луговой привстал и, сделав знак рукой, быстрым шагом направился в сторону сестринского поста, откуда тотчас вернулся с несколькими магазинными пакетами, в которых помимо фруктов и сладостей оказался большой букет розовых кустовых роз.
– Это вам, Варвара. Поправляйтесь. Сейчас главное для вас – это здоровье. И спокойствие. И вот… – и Луговой, уже окончательно смутившись, вложил ей в руку банковскую карточку. – Примите, пожалуйста. Просто от чистого сердца.
И он продиктовал ей код.
– Павел… Но я не могу… вот так… Мне неудобно.
– Вы пострадали от мужчин… Я тоже мужчина, поэтому позвольте хотя бы немного помочь вам…
Он и сам, вероятно, понял, что все это прозвучало нелепо, во всяком случае, у него было такое выражение лица, к тому же он сильно покраснел. И Варя приняла карточку.
– Просто на всякий случай… – сказала она, убирая ее в карман больничного халата.
– Только увидел, что у вас ладонь повреждена…
Варя повернула руку и посмотрела на корку подсыхающей раны на коже.
– Да уж… Видимо, волокли меня, что ли… не помню…
– Знаете, а я смотрю на ваши раны, синяки и сам испытываю боль… Простите…
Луговой встал, обнял Варвару за талию, привлек к себе и поцеловал.
– Еще раз простите… Звоните мне. Прошу вас…
И бросился от нее прочь.
Варя взяла в руки букет и приложила к своему пылающему лицу, коснулась россыпи мелких розочек губами. Розы были волшебными, красивыми, но не пахли.
«Это тот красавчик, который уже был у вас…» – вспомнила она слова медсестры Верочки.
Да, Павел Луговой – фантастический красавец. И не замечала она этого лишь потому, что видела в нем следователя, человека, один вид которого таил в себе опасность.
Блондин с темными глазами. Высокий, широкоплечий, стройный. Его лицом можно любоваться бесконечно. Смотреть в его глаза, касаться губами его губ…
Варя улыбнулась – теперь, после его поцелуя, она почувствовала себя гораздо сильнее и готова была позвонить Максу, чтобы сказать ему «нет!».
16–17 сентября 2022 г. Макс
– Блин, Варя, а раньше ты не могла мне позвонить и сказать, что не пойдешь со мной? – вскричал рассерженный ее отказом Макс, не желая воспринимать ее доводы.
Она отключила телефон.
– Вот сучка! – прошипел он в трубку, зная, что его все равно не услышат.
Но когда он сам услышал это слово, словно произнесенное им помимо воли, на эмоциях, его покоробило от собственной грубости. Никогда прежде не воспринимал он Варю как злую, коварную и мелочную бабенку, и это грубое, оскорбительное определение к ней уж точно не могло быть отнесено. И получалось, что вместо того, чтобы вымаливать у нее прощение за то, что это из-за него ее втянули в
