— Но я никак не мог приехать раньше, у Аленки разболелся животик, и мне пришлось подождать, пока она заснет, а она долго не засыпала, все время спрашивала, где мама, и плакала. — Вздохнув, он пожал плечами и снова добавил: — Что ж, очень жаль…
— Аленка — это ваша сестра? — поинтересовалась я скорее из вежливости, а может, из жалости, потому что выражение лица у моего собеседника и в самом деле свидетельствовало о сильных переживаниях.
— Нет, Аленка — это моя дочка.
— Дочка?! — удивленно переспросила я, так как и представить себе не могла, что у этого человек может быть дочка — он и сам еще выглядел ребенком.
— Ну да, а почему вы так удивляетесь?
— И где же ее мама? — спросила я уже из чувства любопытства.
— Исчезла, — вздохнув и печально опустив глаза, ответил Гордеев, — еще вчера вечером, вот об этом-то я и хотел с вами поговорить.
Я с сомнением оглядела Гордеева. Ветер, несмотря на все свои попытки заигрывания, так и не смог нарушить идеальной формы его прически, видимо, он пользовался хорошим закрепителем и при этом его не экономил. Но в глазах у этого безупречного с виду парня было такое отчаяние, что я наконец его пожалела.
— Может быть, вам не следует так сильно переживать по этому поводу? Знаете, ведь не исключено, что с вашей женой не случилось ничего страшного, она просто заночевала у подруги.
— Это невозможно, — произнес он без всякого сомнения в голосе, и это, пожалуй, была первая фраза за все время нашего с ним общения, которую он произнес уверенно. — К тому же ее подруга, кажется, тоже исчезла… Надежда Александровна, вы мне поможете?
Мысленно скорчив гримасу, я собралась было решительно отказаться, но он, видимо предугадав мою реакцию, вдруг произнес уже совсем потерянным голосом:
— Аленка целый день сегодня плачет, она так привыкла к тому, что Марина всегда рядом.
Конечно, с его стороны это был удар ниже пояса, потому что в данной ситуации мой отказ прозвучал бы слишком жестоко. Глубоко вздохнув и мысленно распрощавшись со своей мечтой об отдыхе, я обреченно ответила:
— Хорошо, давайте, в самом деле, пойдем куда-нибудь посидим и все обсудим.
Он кивнул, и я впервые заметила в его глазах едва различимую надежду.
— Ну что вы, об этом не может быть и речи! — категорично заявил мой собеседник, когда я рискнула предположить, что его жена ему изменяет, и, возможно, просто резко решила от него уйти к другому, без предварительного предупреждения.
— Но почему? — не сдавалась я. — Почему вы в этом так уверены?
— Вы не знаете Марину. Она не такой человек, она на это не способна.
Мы сидели за столиком в небольшом уютном кафе недалеко от парка Клены. Я потягивала из соломинки фруктовый коктейль, а Гордеев не стал себе ничего заказывать, заявив, что его тошнит от одного вида пищи. Прошло уже минут пятнадцать, а я так и не узнала ничего существенного, кроме того, какой замечательный человек эта самая Марина.
— Мы познакомились три года назад, а уже спустя три месяца поженились, — поведал он мне.
— Что так поспешно? — поинтересовалась я лениво, предположив наверняка, что сейчас услышу очередную историю о неземной любви и о предначертанности этого брака на небесах. Однако причина оказалась значительно более прозаической — оказывается, Марина забеременела.
— Что ж, — миролюбиво согласилась я, — давайте больше не будем ничего предполагать. Лучше расскажите мне, каким образом она исчезла.
Он вздохнул. Рука его лежала на столике, и пальцы нервно выстукивали какой-то марш, подрагивая от напряжения.
— Вчера вечером, часов около семи, Марине позвонила Лиза, ее подруга. Они долго разговаривали — насколько я понял из разговора, у Лизы случились какие-то неприятности и она уговаривала Марину приехать. Марина сперва не соглашалась, ведь ей предстояло идти на работу.
— На работу? — почему-то удивилась я. — Она, что, по ночам работает?
— Ну да, — ответил он, — по ночам. Она работает медицинской сестрой в больнице.
— Понятно. Пополняет семейный бюджет.
Гордеев грустно улыбнулся.
— Честно говоря, на семейном бюджете ее зарплата не особенно отражается. Получает она немного, и зарплаты ее хватает ей лишь на косметику. Конечно, эту самую косметику и всю прочую ерунду я могу и сам ей купить. У меня своя фирма, может быть, слышали, «Корона-авто» называется, продажа и лизинг автомобилей. Правда, последний год дела идут не так уж и хорошо, и все же Маринкины семьсот рублей ничего бы нам, конечно, не прибавили. Но Марина… Понимаете, она такой человек, очень сложный… Она решила, что просто обязана заниматься хоть каким-то делом, ведь почти за три года, что мы прожили вместе, она нигде не работала. И вот полгода назад стала жаловаться на то, что чахнет дома, что больше не может сидеть без дела и начинает чувствовать себя обузой. Поэтому и пошла работать в больницу. Она ведь медицинское училище закончила, так что работает по специальности.
Прикрыв глаза ладонью, я опустила голову. На мой взгляд, все это был бред чистейшей воды. Конечно, желание супруги обеспеченного мужчины хоть как-то проявить себя на ниве общественно полезной деятельности — не редкость в наше время. Я прекрасно понимаю скучающих и изнывающих от безделья дам, вынужденных целыми сутками торчать в четырех стенах только потому, что им нет нужды себя обеспечивать. Работающая жена обеспеченного мужа — явление вполне объяснимое.
Однако в этом случае меня смущало именно место работы пропавшей Марины Гордеевой. Медсестра в больнице, да еще ночные дежурства, и все это — несмотря на то, что у Марины двухлетний ребенок… Здесь было над чем задуматься. Не исключено, что больница была не только местом работы Гордеевой, но и местом ее свиданий.
Высказывать свои предположения ее мужу я не стала, опасаясь в очередной раз услышать тираду о непорочности супруги. Но на ус себе все это намотала и продолжила беседу.
— Значит, она не хотела встречаться с Лизой потому, что ей пора было собираться на работу… Но, насколько я понимаю, в конце концов все же отправилась на эту встречу.
— Отправилась, — со вздохом подтвердил Гордеев мое предположение, — и не вернулась…
— А на работу ей вы звонили? — поинтересовалась я. — Может быть, она прямо от этой Лизы пошла на работу?
— Нет, на работу ей я не звонил. Вернее, пытался позвонить, но там, наверное, что-то со связью или все время занято… Только понимаете, Надежда Александровна, если бы даже она пошла на работу, она все равно бы уже давно пришла. Ее смена заканчивается в пять часов утра, и в шесть она всегда дома. А сейчас время уже половина пятого вечера.
— В каком отделении работает ваша жена? — уточнила я.
— В отделении гинекологии.
— Понятно, — протянула я. — И все же, вы напрасно не поехали к ней на работу. Возможно, там что-нибудь о ней знают. По крайней мере, вы бы тали, появлялась она в больнице или же исчезла сразу после встречи с Лизой. Кстати, ей больше никто не звонил перед тем, как она ушла из дома?
— Нет… — задумчиво произнес он, — хотя, вообще-то, да. Ей звонила Лиза.
— Еще раз звонила? — уточнила я.
— Ну да, еще раз, минут пять-десять спустя после первого звонка. Я взял трубку, она попросила Маринку, они сказали друг другу несколько слов, и Марина сразу же ушла.
— Где они собирались встретиться, дома у Лизы? — предположила я.
— Честно говоря, я не совсем понял. Наверное, дома…
— А вы знаете адрес?
— Адреса Лизы я, к сожалению, не знаю. Но знаю номер ее телефона. За последние несколько часов уже успел выучить его наизусть, потому что набирал, наверное, раз сто, — грустно улыбнулся он. — Не отвечает. Лиза исчезла вместе с Мариной.
— Ну, предположим, тот факт, что у Лизы не отвечает телефон, еще не говорит о том, что она исчезла. Вы со мной не согласны?
— Согласен, в определенной степени, но согласитесь и вы, что в подобных обстоятельствах такое длительное, тем более ночное отсутствие девушки может выглядеть странно.
