Леопольд покачал головой.
— Но она не могла покончить с собой. Я не спускал с нее глаз ни на секунду. У нее в руках ничего не было, даже сумочки. И револьвер, из которого ее застрелили, находился в моей кобуре, на моем поясе. Я не доставал его, пока не прогремел выстрел.
Флетчер допил пиво и потянулся за другой банкой.
— Я не приглядывался к ней, капитан, но размеры дыры в платье и пороховые ожоги говорят о выстреле в упор. С этим согласен и медицинский эксперт. Стреляли в нее с расстояния одного, максимум, двух дюймов. В ране найдены даже гранулы пороха, хотя большую их часть и вымыло кровью.
— Но в руках у нее ничего не было, — повторил Леопольд. — И перед ней никто не стоял с револьвером. Даже я находился на расстоянии двадцати футов.
— Это невозможно, капитан.
Леопольд хмыкнул.
— Невозможно… если, конечно, ее не убил я.
Флетчер разглядывал банку.
— Сколько у нас времени?
— Если большое жюри признает меня виновным в убийстве первой степени, на следующей неделе я сяду в камеру.
Флетчер нахмурился.
— Что с вами, капитан? Вы ведете себя так, словно смирились! Да на рутинном задержании вы проявляете куда большую активность!
— Наверное, ты прав, Флетчер. Из меня словно выпустили всю кровь. Похоже, она мне отомстила.
Флетчер вздохнул и поднялся.
— Тогда я ничего не смогу для вас сделать, капитан. Спокойной ночи.
Леопольд не проводил его до двери. Остался сидеть, склонившись над столом. Впервые в жизни он почувствовал себя настоящим стариком.
В воскресенье Леопольд проснулся поздно, со странным чувством, что субботние события не более, чем сон. Перевернувшись на бок, он увидел воскресную газету, валявшуюся на полу. На первой полосе крупными буквами было набрано: «Капитан полиции задержан по подозрению в убийстве бывшей жены». Сон обернулся явью.
Леопольд поднялся, принял душ, оделся. По привычке, потянулся к кобуре, но вспомнил, что револьвера в ней больше нет. Посидел за кухонным столом, уставившись в пустые банки из-под пива, гадая, чем занять день. И всю оставшуюся жизнь.
В дверь позвонили. На пороге стоял Флетчер.
— Не думал, что вновь увижу тебя, — пробормотал Леопольд отступая в сторону, чтобы лейтенант мог войти.
Флетчер возбужденно затараторил, еще не переступив порога.
— Думаю, я что-то нарыл, капитан! Не много, но начало положено. Утром, придя в управление, я первым делом осмотрел платье, которое было на Монике, когда ее застрелили.
— Платье? — в недоумении переспросил Леопольд.
Флетчер уже разворачивал сверток, который принес с собой.
— Комиссар свернет мне шею, если узнает, но взгляните на эту дыру!
Леопольд оглядел дыру в материи, с рваными краями, потемневшими от засохшей крови.
— Большая. При выстреле в упор такое бывает. Порох сжигает ткань.
— Капитан, я видел достаточно входных отверстий, которые оставляли пули тридцать восьмого калибра. Даже те пули, что вылетали из моего револьвера. Но такой — ни разу. Черт, она даже не круглая.
— В чем ты пытаешься меня убедить, Флетчер? — Внезапно капитана осенило. Сердце учащенно забилось.
— Дыра в платье значительно больше и куда как более иззубренная, чем рана в груди, капитан. Вот о чем я толкую. Пуля, которая ее убила, не могла проделать такую дыру. Ни в коем разе! А это означает, что ее убили совсем не в пустой запертой комнате, как мы до сих пор думали.
Леопольд схватил телефонную трубку и набрал номер отеля "Замок".
— Надеюсь, они сегодня будут спать допоздна.
— Кто?
— Новобрачные, — и назвал телефонистке фамилию человека, с которым хотел поговорить.
Прошла целая минута, прежде чем в трубке послышался сонный голос Мура.
— Тед это Леопольд. Извини, что потревожил тебя.
Его собеседник разом проснулся.
— Все нормально, капитан. Я же сказал вам, звоните, если возникнет такая необходимость…
— Как видите, возникла. Вы с Викки должны знать, кого приглашали на свадьбу. Спросите ее и скажите мне, сколько врачей было в списке приглашенных.
Тед Мур отсутствовал несколько минут.
— Викки говорит, что вы — второй человек, который задает этот вопрос.
— Да? А кто был первым?
— Моника. За день до свадьбы, когда она приехала в город с доктором Турсби, мимоходом спросила, не встретится ли он на банкете с другими врачами. Но Викки ответила, что врачей среди ее гостей нет. Разумеется, мы его не приглашали, но из уважения к Монике попросили прийти.
— Значит, после выстрела ее осматривал Турсби? И больше никто?
— Он был единственным врачом. Сказал, что надо вызывать «скорую», и вместе с ней поехал в больницу.
— Спасибо, Тед. Вы мне очень помогли.
— Надеюсь на это, капитан.
Леопольд положил трубку и повернулся к Флетчеру.
— Все сходится. Она работала в паре с Турсби. Можем мы объявить его в розыск?
— Разумеется. — Флетчер снял трубку и набрал номер дежурной части. — Доктор Феликс Турсби? Так?
— Да. Единственный врач на банкете, человек, который помог Монике реализовать ее безумный план мести.
Флетчер отдал короткий приказ и положил трубку.
— Они свяжутся с его отелем и доложат мне.
— Звони комиссару. Расскажи ему о наших находках.
Флетчер начал набирать, но на третьей цифре остановился.
— А есть ли, о чем докладывать, капитан?
Комиссар сидел за своим столом, явно не довольный тем, что его вытащили в управление в воскресный день. Выслушав Леопольда и Флетчера, он забарабанил пальцами по столу.
— Отъезд доктора Турсби из города едва ли служит доказательством его вины, капитан. По вашей версии получается, что женщину убили позже, Турсби застрелил ее в «скорой». Но как такое могло случиться, если револьвер уже находился у лейтенанта Флетчера? И почему сотрудники «скорой» не слышали рокового выстрела?
— Я не знаю, — признался Леопольд.
— Капитан, я готов во всем пойти вам навстречу, лишь бы вы доказали свою невиновность. Но для этого вы должны представить более весомые улики, чем дыра в платье.
— Хорошо, — кивнул Леопольд. — Вы их получите.
— Большое жюри будет рассматривать ваше дело на этой неделе, — напомнил комиссар.
— Я знаю. — Леопольд поднялся и вместе с Флетчером вышел из кабинета.
— Что теперь? — спросил Флетчер.
— Теперь мы побеседуем с Имми Фонтанном, сводным братом моей бывшей жены.
Леопольд знал, где жил Имми, хотя и не поддерживал с ним дружеских отношений. Ему принадлежал большой дом, и теплым воскресным вечером они нашли его на заднем дворе, где Имми жарил гамбургеры на углях.
— Я думал, после случившегося ты сидишь в тюрьме, — удивился Имми.
— Я ее не убивал, — спокойно ответил Леопольд.
— Само собой, — пожал плечами Имми.
— Тебя, похоже, не слишком огорчила ее смерть, — заметил Леопольд, указав на мангал.
— Я вычеркнул Монику из своей жизни пятнадцать лет тому назад, — хмыкнул Имми.
— Что ты можешь сказать о мужчине, который был с ней? Докторе Турсби?
— Если он врач, то я — сантехник! У него пальцы хирурга, признаю, но, когда я спросил его о лучевой кости моего сына, которую он сломал, катаясь на лыжах, Турсби подумал, что она находится в ноге. Да Бог с ним, меня никогда не интересовало, с кем спала Моника. Помнится, я даже не возражал, когда она решила выйти за тебя замуж.
— Рад это слышать. Где остановился Турсби, когда приехал в город?
— В «Замке», вместе с Моникой.
— Оттуда он выехал.
— Тогда не знаю, где он. Может, он даже не придет на ее похороны.
— А если я скажу тебе, что Монику убил Турсби?
Имми пожал плечами.
— Я тебе не поверю, но, в принципе, мне без разницы. Будь у тебя побольше ума, ты бы убил ее пятнадцать лет назад, когда она бросила тебя. Я бы точно убил.
— И что мы имеем, капитан? — спросил Флетчер, когда они возвращались в управление полиции. — Похоже, мы ходим кругами.
— Возможно, и ходим, Флетчер, но сейчас перед нами стоят вопросы, на которые пока нет ответов. Если мы не можем найти Турсби, придется заходить с другой стороны. Например, заняться пулей. Мы согласились, что из моего револьвера стрелять не могли. Он находился или в кобуре, или у меня в руках, когда Турсби ехал в «скорой» с Моникой. Последний раз я стрелял в тире. Есть ли вероятность, пусть и самая маленькая, что Турсби или Моника смогли завладеть одной из пуль, посланных мною в мишень?
Флетчер с ходу отмел эту версию.
— Капитан, мы оба стреляли по одной мишени. Никто не сумел бы отсортировать пули и сказать, какие выпущены из вашего револьвера, а какие — из моего. Кроме того, как они могли попасть в подвальный тир полицейского управления?
— Возможно, в управлении работает мой недоброжелатель, — предположил Леопольд.
