— Ну как же он может выгнать тебя из твоей собственной квартиры? — спрашивала Нина с укором.
— Он сможет, — плакала Аня. — Он меня по щеке ударил, вот сюда...
— Потому что ты тюха, — сказала Нина, снисходительно обнимая ее за плечи. — Успокойся, дурочка, мы не позволим ему выгнать тебя.
— Нина,— всхлипнув еще, предложила Аня,— а давай напьемся? Так, чтобы все забыть!.. А потом я пойду и брошусь под поезд в метро...
— Ты говоришь глупости, — сказала Нина с укором. — Что за решение, бросаться под поезд из-за какого-то негодяя?
— Ты бы слышала, как она смеялась! — горько вздохнула Аня.
— Я надеюсь, последними будем смеяться мы, — сказала Нина. — Так что пошли пока ко мне, и думать забудь про всякие глупости.
Аня жалобно всхлипнула, после чего вновь заплакала, но уже без прежнего надрыва.
— А почему ты в белье? — спросила Нина.— Он что, платье с тебя сорвал?
— Я сама, — вздохнула Аня, понемногу успокаиваясь. — Такое там устроила! Стыдно, знаешь...
— Вот уж не ожидала от тебя, — заметила Нина с улыбкой.
У подъезда Аня остановилась как вкопанная.
— Не пойду, — сказала она испуганно. — Они опять смеяться будут!..
— Да мы ко мне идем, глупышка, — сказала Нина. — У меня тебя никто не тронет. Не волнуйся.
Нина отнюдь не представляла собой внушительную фигуру, она была тонка и стройна и в свои тридцать с небольшим сохраняла формы подростка. Но Аня привыкла доверять каждому, кто говорил с ней твердо и решительно, так что воздействовать на нее было легко. Это обстоятельство делало поступок Алексея совсем уж подлым.
Они вошли в квартиру Нины, и та заметила, как Аня испуганно поглядывает на потолок, будто боится, что Леша услышит ее сверху и снова начнет смеяться.
— Все, успокаивайся, — сказала Нина. — Сейчас сварганим легкий завтрак и будем смотреть телевизор. Ты почему так рано ушла с работы?— спросила Нина.— Случилось что?
Аня горько кивнула.
— Ну да, случилось... Я беременна. Думала его порадовать!..
— Ну и дуреха... — проговорила Нина. — Ты умеешь готовить?
— Да, конечно,— рассеянно отвечала Аня.— Что тебе приготовить?
— На яичницу ты способна?
Аня кивнула, потом посмотрела на Нину чуть виновато и улыбнулась.
— Извини, Нинуль, я что-то плохо соображаю. Ты хочешь, чтоб я тебе яичницу приготовила, да?
— Именно так,— подтвердила Нина.— Я тут выйду по делам. Если мне кто позвонит, скажи, что я буду через несколько минут. Ага?
— Ладно, — вздохнула Аня. — Где у тебя яйца?
Выйдя за дверь, Нина закрыла ее на ключ, потом решительно пошла наверх. Ей не очень хотелось скандалить, но в нынешней ситуации иначе было невозможно. Она нажала кнопку звонка и почувствовала легкую нервную дрожь. Она еще не знала, что ей следует говорить, а дверь уже открывалась.
Леша стоял перед ней в джинсах и майке, он был определенно нетрезвый, в углу рта торчала сигарета.
— Ба! — произнес он весело. — Какие люди! Всегда рад приветствовать женщин твердых и высоконравственных... Только Аньки дома все равно нет, а на меня твои проповеди не действуют.
— Так и будем через дверь разговаривать? — спросила Нина.
— Ладно, заходи, — буркнул Леша и прошел в комнату.
Нина вошла, прикрыла за собой дверь, но на замок ее закрывать не стала. Леша хоть и не выказывал агрессивных намерений, но от него можно было ожидать чего угодно.
— Я не собираюсь читать проповеди,— сказала Нина, входя в комнату. — Это не мое дело. Я зашла узнать, когда ты думаешь съезжать?
— А-а-а...— протянул Леша удовлетворенно,— значит, ты уже в курсе? Тем лучше. Передай моей любимой, что я вовсе не собираюсь ее покидать. И хотя я получил от нее незаслуженную оплеуху, я готов простить ее, но только до следующего раза. Имейте в виду, следующий раз будет последним!
— Ты что-то не так понимаешь, — сказала Нина чуть насмешливо. — Тебя никто не жаждет возвращать. Тебе следует сваливать отсюда как можно быстрее, потому что участковый уже знает про твой дебош и намерен поинтересоваться твоей пропиской.
— Вот что тебя волнует, — рассмеялся Леша. — Похоже, ты не в курсе, милашка. Я прописан на этой жилплощади уже две недели! Так что теперь я здесь законный жилец и могу послать твоего участкового так далеко, где он еще никогда не бывал.
— Так она тебя прописала? — ахнула Нина.
— А ты и не знала? — рассмеялся Леша. — Увы, тут ваши не пляшут.
— Как это тебе удалось? — спросила Нина. — Сунул кому-нибудь взятку?
Леша легко рассмеялся.
— Какую взятку, тетя, откуда у меня такие деньги? Просто надо уметь ладить с людьми. Знаешь, кто у нас паспортистка? Очень милая женщина. Я представить не мог, как много она может сделать.
— Я так и думала. Но имей в виду, она не все может. Я подниму такой скандал, что вас обоих погонят пинками.
— Да? — с любопытством посмотрел на нее Леша. — Это интересно. И хотя я совершенно не боюсь твоего скандала, но хотел бы знать: а чего ты-то дергаешься?
— Наверное, потому, что ненавижу таких подонков, как ты, — сказала Нина очень спокойно. — И еще мне нравится Аня, и я бы не хотела, чтобы она плакала.
— Вот оно что! — радостно засмеялся Леша. — Она тебе нравится!
— Да, представь себе.
— Признавайся, ведь у тебя к ней томительное чувство притяжения.
— Не говори глупости, — произнесла Нина сквозь зубы.
— А почему, собственно, глупости? — пожал плечами Леша. — Я давно подозревал в тебе какое-то извращение. Но это только украшает современную женщину.
— Я не хочу продолжать этот нелепый разговор, — сказала Нина. — Речь идет не о моих извращениях, а о твоих. Ты здесь не останешься, так и знай.
— Ты так думаешь? — спросил он с явным интересом. — Но пока я не слышал в твоих словах никаких убедительных аргументов. Может, если ты продолжишь свою мысль, получится лучше?
Нина почувствовала, как внутри нее поднимается волна раздражения против этого беспринципного, наглого и безусловно обаятельного мерзавца. Не желая продолжать разговор, она поднялась, но тут Леша вдруг приблизился к ней.
— Ты куда? — Он схватил ее за руку. — Разве мы закончили? Ты же не затем пришла, чтобы пилить меня за Анютку. Ведь так?
— Пусти меня, — процедила Нина, пытаясь вырваться.
— Нет, голуба, от меня еще ни одна женщина не уходила неудовлетворенной. — Он обхватил ее руками, прижал к себе, и его громкий шепот буквально оглушил ее: — Могу признаться, мне нравятся самые невероятные варианты. Почему бы нам с тобой не составить пару?
— Подумать только, — отвечала Нина насмешливо, — и это после Надюхи?!
— Да забудь ты эту дуру,— проговорил он сквозь зубы. — Вообще про все забудь. Сегодня наш праздник, детка... Пошли.
— Как бы не так, — сказала Нина и резко ударила его коленкой в пах.
Леша заорал от боли, кажется, даже собирался замахнуться и вмазать ей. Но тут он ненароком увидел глаза Нины — и словно получил второй удар, еще сильнее первого. Он мигом отшатнулся от нее и, согнувшись, вернулся в комнату, кряхтя и ругаясь.
— Ну ты дура, — только и смог проговорить он, покачивая головой. — Так ведь и весь наследственный аппарат порушить можно!
Нина рассмеялась.
— Меня мало интересует твой наследственный аппарат, — сказала она. — Но если ты не съедешь отсюда в ближайшую неделю, я буду приходить каждый день, и вот тогда тебе придется всерьез задуматься о продолжении своего рода.
— Пошла в жопу, дура, — буркнул Леша со злостью.
— Я хотела бы убедиться, что ты меня понял.— Она была уже рядом с дверью.
— Я тебя понял, — отвечал Леша. — Мы решим эту проблему в ближайшее время, будь уверена.
Нина рассмеялась не столько оттого, что ей было весело, сколько от очевидности той перемены, что произошла с Лешей. Теперь он уже не был роковым любовником, но заурядно злился на свою неудачу и потому терял всю свою инфернальность.
— Я зайду завтра в это же время, — сказала она и вышла.
— Ну сука, — проскрипел ей вслед Леша. — Я тебе устрою сеанс прямой космической связи...
Нина спустилась к себе в бодром состоянии и нашла Аню на кухне рыдающей над сгоревшей яичницей.
— Ну-ну, глупая, — рассмеялась Нина. — Ничего страшного... Сварим макароны с томатным соусом...
— Что он тебе сказал? — спросила Аня, вытирая слезы.
— Как ему удалось у тебя прописаться? Аня горько вздохнула.
— Он обещал на мне жениться
— Поразительно, — рассмеялась Нина. — Какие же вы, бабы, дуры, даже представить трудно.
Аня виновато улыбнулась, но спросила:
— Почему «вы»? Ты разве сама не баба?
Нина тяжело вздохнула, задумчиво хрустнула пальцами и произнесла:
— Нет, я не баба. Ну ладно, ставь кастрюлю с водой, будем варить макароны. Мне никто не звонил?
