Мистер Ип опустил взгляд на стол и поморщился при воспоминании о нанесенных ему побоях.
— Почти сто, — тихо сказал он.
— Восемьдесят шесть, согласно вашему досье, — сказал инспектор Чжан. Сингапур был одной из немногих стран, где все еще верили в телесные наказания, в частности в использование ротанговой трости. — Конечно, сейчас, когда вам уже больше пятидесяти лет, порка тростью не актуальна, — сказал инспектор Чжан. — Но полученные вами удары и приговоры наводят на мысль, что вам лучше было бы поискать альтернативную карьеру.
Судебная порка была введена в Сингапуре и Малайзии в период британского колониализма и до сих пор применяется за многие преступления, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом, включая грабежи, изнасилования, незаконное предоставление денег в долг, захват заложников, торговлю наркотиками и взлом домов. С течением времени правительство Сингапура расширило число преступлений, за которые можно наказывать розгами, и увеличило минимальное количество ударов. При этом существовали строгие правила применения порки, включая положение о том, что наказываемый должен быть мужчиной, старше восемнадцати и моложе пятидесяти лет, и никто не должен получать более двадцати четырех ударов за один раз. Преступник должен был быть признан медицинским работником здоровым, а закон предписывал, что трость не должна превышать полдюйма в диаметре и быть не длиннее 1,2 метра. Трость вымачивали в воде, чтобы сделать ее более тяжелой и гибкой, а перед использованием протирали антисептиком, чтобы предотвратить заражение. Если преступнику не исполнилось восемнадцати лет, то максимальное количество ударов составляло десять, и использовалась более легкая трость. По какой-то причине, которую инспектор Чжан так и не понял, преступника, приговоренного к смерти, нельзя было бить тростью.
— Господин Чжан, я грабитель. Я этого не отрицаю. Но вы видели мое досье. Я когда-нибудь причинял кому-нибудь вред?
— Вы ударили полицейского, который приходил к вам в квартиру в воскресенье вечером.
— Это другое. Он напал на меня, а я защищался. Он хотел войти в мою квартиру, а я сказал, что без ордера он не может. Но дело не в этом, инспектор Чжан. Дело в том, что за все годы моей воровской деятельности я врывался только в пустые дома. Я бы никогда не вломился в дом, если бы там кто-то был.
— Возможно, вы не знали, что мисс Чау дома. Возможно, она застала вас врасплох, поэтому вы ее и убили.
— Но я был в камере, когда ее убили. Если я был в камере, как я мог ее убить?
— Ваши отпечатки были на ноже.
— Это не значит, что я убил ее. Возможно, я прикасался к ножу в другое время.
— А на ее руке был след от укуса, совпадающий с вашей стоматологической картой.
Мистер Ип покачал головой.
— Это невозможно, — категорически заявил он.
— Вы знали мисс Чау? Мисс Синди Чау?
Мистер Ип нахмурился.
— Я так не думаю.
— Она работала стюардессой в «Сингапурских авиалиниях».
— И что?»
— Думаю, вы знаете, почему это так важно, мистер Ип. На последнем процессе вы признались в ограблениях домов более десятка сотрудников «Сингапурских авиалиний», в частности пилотов и стюардесс. Обвинение утверждало, что вы получали помощь от кого-то из сотрудников авиакомпании, кто сообщал вам о расписании рейсов. Так что чаще всего вы знали, когда человек будет в отъезде, а также женат он или нет.
Мистер Ип усмехнулся.
— Это была идеальная схема, — сказал он. — Я знал, что дома пустуют, и у меня было все время в мире, чтобы войти и выйти. Меня поймали только потому, что один из пилотов установил на своей вилле бесшумную сигнализацию. — Мистер Ип облокотился на стол, облизывая губы. — Но разве вы не видите, инспектор Чжан, это доказывает именно то, о чем я вам говорил. Я бы никогда не проник в дом, который не пустует. Да мне и не пришлось бы. Я бы точно знал, когда мисс Чау должна вылететь, и дождался бы, пока она улетит из страны.
— К сожалению, смена мисс Чау изменилась накануне вылета. Рейс, которым она должна была лететь, был отменен из-за проблем с двигателем. Ваш осведомитель, вероятно, не знал об этом.
— Инспектор Чжан, клянусь, я не убивал мисс Чау. Даже если бы я был там, и она меня видела, я бы не стал ее убивать. Это не в моем характере. — Он наклонился через стол. — Между нами говоря, человек, который давал мне информацию, покинул компанию несколько месяцев назад.
— Мне нужно имя этого человека, — сказал инспектор Чжан.
— Зачем?
— Он понадобится мне для подтверждения того, что вы мне только что рассказали.
Мистер Ип покачал головой и откинулся в кресле. "
— Я не могу этого сделать, инспектор.
— Воровская честь?
— Просто не могу, — сказал мистер Ип. — Это было бы неправильно.
— Тогда как мы сможем поверить, что вы не получаете информацию о сотрудниках «Сингапурских авиалиний»?
— Даю вам слово, инспектор Чжан.
Инспектор Чжан медленно покачал головой.
— Боюсь, этого будет недостаточно, — сказал он. — Это расследование убийства, а когда людей обвиняют в убийстве, они, как правило, не говорят правду. — Он посмотрел на сержанта Ли, которая писала в своем блокноте. — Думаю, мы сделали все, что могли, — сказал он. — Теперь нам нужно осмотреть место преступления.
— А как же я? Я могу идти? — спросил мистер Ип.
Инспектор Чжан встал и покачал головой.
— Боюсь, что нет, мистер Ип. На данный момент вы по-прежнему являетесь главным подозреваемым в убийстве Синди Чау. И как только мы выясним, как вы выбрались из камеры, вам будет предъявлено обвинение в этом преступлении.
Мистер Ип застонал и положил голову на руки.
— Это кошмар, — сказал он.
Сержант Ли собрала папку и вслед за инспектором Чжаном вышла из комнаты для допросов. Они вышли на улицу и сели в машину сержанта Ли. Адрес дома мисс Чау был указан в папке, и дорога туда заняла менее получаса.
Им пришлось предъявить свои удостоверения охраннику у ворот в таунхаус, и он показал им, в какую сторону идти. Место преступления невозможно было перепутать: дверь была обтянута сине-белой полицейской лентой. У сержанта Ли был ключ от входной двери, и она впустила их внутрь.
— Полагаю, нам на кухню, — сказал инспектор Чжан. Он прошел по коридору в кухню с терракотовым кафельным полом и самой современной техникой. На нескольких плитках возле раковины виднелись темные пятна, которые, как понял инспектор Чжан, были засохшей кровью.
— Не могли бы вы передать мне одну из фотографий с места преступления? — спросил он, и сержант Ли передала ему одну. Инспектор Чжан сравнил пятна крови с фотографией и содрогнулся. — Такая молодая, и так умереть, — сказал он и снова посмотрел на фотографию. — Я не вижу на ее руке никаких следов защиты.
— Там был след от укуса, — сказала сержант Ли.
— Но порезов от ножа нет. Следователи решили, что она схватилась за нож левой рукой.
Сержант Ли просмотрела папку, достала отчет о вскрытии и быстро его прочитала.
— Вы правы, ран от зашиты не было, — сказала она.
— Что странно, — заметил инспектор Чжан. Он вернул фотографию и подошел к французским окнам, выходящим на задний дворик. Одна из панелей была разбита, и на полу валялись осколки стекла. На остальных стеклах и дверных ручках внутри и снаружи были обнаружены отпечатки пальцев.
— Были ли найдены отпечатки пальцев мистера Ипа на двери или стекле? — спросил он.
Сержант Ли достала отчет криминалистов и изучила его, после чего покачала головой.
— Отпечатков нет, — сказала она. — Кроме отпечатков мисс Чау.
— Но его отпечатки были на кухонном ноже?
Сержант Ли кивнула.
— Верно.
Инспектор Чжан нахмурился.
— Значит, мы должны поверить, что мистеру Ипу удалось проникнуть в дом, не оставив никаких отпечатков, а когда он зарезал мисс Чау, то держал нож голой рукой?
— Странно, не правда ли? — покачала головой сержант Ли.
— Действительно, странно, — сказал инспектор Чжан. — Это значит, что он надел перчатки, когда взламывал дверь, а затем снял их, чтобы убить мисс Чау. В этом нет никакого смысла. — Он вздохнул. — Что ж, думаю, нам нужно тщательно обыскать дом сверху донизу.
