Знатную. С форелью и сазанчиками.
— А акулу он тебе не обещал? Говорят, из акул обалденная уха получается, — подмигнул приятелю Ерофей Игоревич, усаживаясь за стол.
— Акулу? Так ведь они только в море водятся… — не понял юмора Сапун.
— Да какая разница? С Гулькиными способностями? Стоит ему захотеть, в Валюшке не то что акулы, киты водиться будут! Правда, Ванятка?
Зашедший на террасу со стороны сада Иван Иванович Гулькин широко улыбнулся, сладко потянулся и принялся энергично размахивать руками.
— Производственная гимнастика, — хихикнул Жук, — не рано ли?
— Утренняя, дурень! В самый раз! Я — за здоровый образ жизни…
— Разве что по утрам. С вечера ты о здоровье напрочь забываешь. А о ночи я лучше умолчу.
— Ты мне на двух телок намекаешь, что ли? Подумаешь! Да мне с моей утренней гимнастикой и три нипочем! Гулять так гулять! В кои-то веки свободный вечер нарисовался…
— А жена не заругает?
— Если ты не проболтаешься… а хотя — на здоровье! Видал я ее в гробу в подходящих ситуации тапочках! Самой под сорок, а жиром заплыла от пяток до макушки. Где зад, где перед — не разберешь. Только и знает, что жрет. Хоть ты киллера нанимай! Достала! И вроде с бабой живу, а в сплошном воздержании! А ты говоришь: две телки… Да мне хоть пять дай, я с голодухи…
Гулькин частил и пытался уловить реакцию по лицам. Поверят или нет? Боялся, что правда выплывет на поверхность, и все эти пересмешники, не имеющие за душой ничего святого, поймут, что имеется у несгибаемого Ивана слабинка. Да, он обожал свою красавицу жену и готов носить ее на руках до скончания только что начавшегося века. И сдувать пылинки. И молить Бога… если бы она позволила. Если бы!
Увы, Карина не особо жаловала супруга. Презирала. Тайно ненавидела. И при любом подходящем случае пыталась уйти из его жизни. Но Гулькин попытки предупреждал, удерживая любимую всеми силами и возможностями. Ревновал. Задаривал подарками. Стелился. И до ужаса боялся выдать себя горе-приятелям.
А посему на всех мальчишниках имитировал ярко выраженную сексуальную озабоченность — с одной стороны и пренебрежение к супруге — с другой. Пока удачно. Хотя и сил отнимало — будь здоров! Но что не сделаешь ради имиджа? Одной рыбалкой и спасался. Тут уж никакой конкуренции. И самим собой можно остаться. Так и жил…
— Слышь, Санек? У тебя компаньон на баньку объявился.
— А как же рыбалка?
Гулькин перешел к приседаниям:
— Только не надо намекать на мою непорядочность: сказал — сделаю, значит, сделаю. Прямо после завтрака и рванем. А хотите: на вечерней зорьке? Тут по заводям красота на закате неописуемая… А ночью…
— Ну, на ночь у нас другие виды имеются. Мотя с Николенькой на заседки собрались. Роберт фейерверк обещает. С сюрпризом. Опять же девочки… Купание под луной. Романтические прогулки. Что мы не люди? Давай уж либо сейчас, либо вечером.
— Вы мне конкретно скажите. Мне ж людей напрягать надо. Рыбалка — дело серьезное. А хорошая рыбалка — очень серьезное.
— А вот как все соберутся, так и договоримся.
— Заметано. Тогда я на пробежку. Кто со мной?
— Вон, Джека возьми. Он с цепи сегодня ночью сорвался. Не сидится кобелю. Вот и пробежитесь в охотку. Два кобеля — уже пара.
Гулькина проводили злорадным хохотом. Странная дружба связывала эту компанию…
Все собрались к половине десятого. Румяная ухватистая горничная принесла самовар, блюдо с пирогами и расстегаями, заветный графинчик.
— Кому кашки? — спросила распевно. — Сегодня перловочка — пальчики оближешь.
— Давай я лучше тебя оближу, — ухватил девицу за роскошное бедро Санек. — На кой мне твоя кашка?
— Ой, скажете тоже! — прыснула горничная, довольная вниманием гостя. — Не положено персонал облизывать! Маруся Михална заругает.
— А мы и ее, того… оближем…
— Скажете тоже! Так она и далась!
— Кончай, Санек, шашни! — проворчал Ерофей Игоревич. — Нашел тут секс-бомбу, понимаешь. Ну, чё рот разинула? Не обломится тебе, поняла? Брысь отсюда! И кашу принеси!
Горничную ветром сдуло.
Прислуга на заимке Рака была вышколена по высшему классу. Правда, новая горничная работала всего два дня, но распоряжения понимала с полуслова. Остальное, что называется, приложится. А что горячая, так и тут имелись свои плюсы — не каждый раз девок с собой привозить. Вот и сгодится на худой конец…
Рак посмотрел девице вслед. А ничего, аппетитная. Значит, и не на худой тоже…
Они собирались вместе частенько. Сильные губернского мира, своей честной компанией становились еще сильнее. У каждого — теплое местечко и неограниченные в крае возможности. За каждым — крепкое плечо, мохнатая рука, зоркий глаз и прочие составляющие неограниченных возможностей в масштабе уже федерации. По меньшей мере. Если уж совсем припечет, можно распространить эти самые возможности и на континент. Да что там континент!
Возьми хотя бы Мотькиного тестя — одних плантаций в Аргентине хватит, чтобы перекрыть доступ воздуха любому недоброжелателю. От вонючего бомжа до президента какой угодно страны. И какой неугодно — тоже.
За известным бабником Саньком — российская мафия. Ну, если и не вся пока, то при желании будет. Он, правда, держит это в строгом секрете, но какие могут быть секреты от представителя Президента?
Ерофей довольно хмыкнул и потянулся за графином:
— Ну что, накатим по маленькой?
Никто не сопротивлялся. Да и с чего бы? Предпочтения (как и слабости) сидящих за столом были хорошо известны. Да и со взаимностью в их стройных рядах все было в порядке.
Ребята чокнулись и занялись пирожками. Сегодня Маруся постаралась на славу — тесто таяло во рту, стремясь поскорее порадовать желудки гостей. Начинки источали волшебные ароматы — визига, ливер, парная оленина с черемшой, капустка с грибочками, судачок… М-м-м… пальчики не то что оближешь, проглотишь!
— Ну, Игоревич, удружил! Рай земной! И как тебе это удается?
— И правда, рай! Что заимка, что банька, что девочки!
— А повариха! Такие и в раю наперечет!
— А у нас рай особый! Сюда не всякого праведника впускают — только избранных!
— А на воротах Светлов личных ключников держит!
— С полосатыми ключами наперевес…
Тишину летнего утра разорвал очередной взрыв грубого мужского хохота.
— Мужики — чего с них взять, — пожала плечами Маруся Михайловна, ощипывая на заднем дворе гуся. На обед повариха готовила свое фирменное блюдо. Впрочем, для таких клиентов всегда подавались самые лучшие блюда. Остальное только для Любани с Прохорычем годилось. Но это когда гости уедут. А пока… пока все только самое-самое, многократно отведанное и одобренное. Вон, Ерофей Игоревич и менюшечку составил. Самолично!
И к лучшему —
