Я приехал и увидел, что там идет обыск. В следственных мероприятиях участвовали сыщики МУРа, которые вели оперативное сопровождение дела Артема. Обыск проходил медленно и занял в общей сложности около пяти часов. Оперативники ничего не нашли, и было непонятно, что они искали. Зато в «Матроску» к Артему в этот вечер я не попал.
На следующее утро я был уже в следственном изоляторе, но, когда я протянул листок вызова с фамилией Кобаева в картотеку, сотрудница мне сказала, что он в них не числится.
– Его что, перевели в другой изолятор? – спросил я.
– Я не знаю, информации по нему у нас в картотеке нет. Обратитесь к заместителю по оперативной работе.
Когда я пришел к главному оперативнику спецкорпуса, то он оказался на месте. Он сразу поинтересовался, кем я являюсь. Когда я назвал себя адвокатом, то он сказал, что ему срочно необходимо уточнить у начальника учреждения. Когда майор вышел, у меня в голове появились тревожные мысли.
Может, Артема перевели в Лефортово или Бутырку, но тогда мне об этом бы сказала дежурная по картотеке. А раз оперативник пошел советоваться с начальником, значит, что-то случилось.
Пока я сидел у дверей замначальника оперчасти, по коридору проходило много людей. В основном это были конвоиры, другие сотрудники изолятора. Никто из них на меня особого внимания не обращал. Я достал из портфеля газету и стал читать, чтобы убить как-то время ожидания. Неожиданно перед мной остановились два человека. Вдруг один из них громко сказал:
– Слышь, начальник, дай мне перетереть с моим бывшим адвокатом?
Я поднял голову, перед мной стоял заключенный, одетый в спортивный костюм фирмы Пума. Лицо его мне было знакомо.
Стоп. Это же приятель и сподвижник Кобаева авторитет Геша по кличке Отвертка. От неожиданной встречи я даже привстал.
– Вот так встреча, – сказал Отвертка.
– Привет, я тоже не ожидал тебя увидеть здесь. Как дела?
– Дела лучше некуда! Вот здесь гнию. За ерунду.
– Подожди, ты сидишь за ту корочку? Кто у тебя адвокат?
– Теперь обвинение расширилось. Теперь у меня полный набор – от убийства до бандитизма. Короче, лет на двадцать и выше светит.
– Артема не видел?
– Он здесь. По крайней мере, был здесь на спецу до вчерашнего дня.
– Вот пришел к начальнику узнать, куда его перевели.
Но в этот момент появился замначальника по оперработе, он тут же сделал замечание конвоиру о недопустимости разговора заключенного с посетителем и затем прошел к себе в кабинет. Я прошел за ним.
– Мы вашего клиента перевели в отделение милиции на Юго-Западе.
– Зачем?
– Там скоро будет проводиться следственный эксперимент.
– Какой?
– Я не в курсе. Следователи говорят, что он хочет признаться в одном заказном убийстве.
От такого заявления я был в шоке. Вскоре я покинул следственный изолятор.
Ирина
Очнувшись, я увидела перед собой двух врачей в белых халатах.
– Все, пришла в себя, – сказал один из них. – Как вы себя чувствуете?
– Где я?
– Вы в тюремной больнице. И сейчас вы родились второй раз, – сказал один из них.
Позже я узнала, что Валентина меня придушила насмерть, но совершенно случайно одна из девчонок ночью проснулась и увидела эту сцену. Она сразу разбудила девчонок, а те оттащили Валентину. Меня в бессознательном состоянии доставили в больницу СИЗО и откачали. Саму же Валентину срочно перевезли в психбольницу. На сей раз комиссия нашла ее больной, а позже суд признал ее невменяемой. Я поняла, что Валентина предпочла психбольницу, а не колонию, поэтому она и выбрала меня в качестве своей жертвы. Никакого уголовного дела против нее не заводили.
На следующий день я вышла из СИЗО. Меня встречала моя подруга Машка. Я провела дома с ней весь вечер, а утром я приехала к следственному изолятору «Матросской Тишины», чтобы передать продукты для Артема, но в окошке СИЗО мне сказали, что такой больше у них не числится.
Вскоре на мой мобильник раздался звонок. Я услышала голос своего адвоката:
– Все отлично, они прекратили против вас уголовное дело. Постановление об этом у меня на руках.
Позже адвокат мне сообщил, что Артема перевели в другой изолятор.
Я молча выключила телефон, села в машину и поехала домой.
Но дома меня ждало новое потрясение. Ближе к вечеру в моей квартире раздался телефонный звонок. Я не стала брать трубку, потому что разговаривать ни с кем я не хотела. Но телефон продолжал настойчиво звонить. По непрерывности звонка я поняла, что кто-то звонит из-за границы. Я медленно подошла к телефонному аппарату и взяла трубку.
– Алло. Это квартира Долговых? – услышала я незнакомый мужской голос.
– Да, – ответила я.
– С кем я говорю?
– А кто вам нужен?
– Мне нужен кто-нибудь из родственников Максима Долгова.
– С вами говорит его… – и я сделала паузу, пытаясь назвать свой правовой статус. Но незнакомец словно предугадал мои сомнения и опередил меня:
– Вы, вероятно, его гражданская жена? – сказал он.
– Допустим. А с кем я говорю? Поверьте. Я не знаю, где мой бывший гражданский муж. Я сведений о нем не имею уже почти четыре месяца.
– Мы знаем. С вами говорит работник консульства России на Кипре. Моя фамилия Вершинин Николай Егорович. Боюсь, у нас для вас плохие новости. Сегодня утром вашего супруга Максима Долгова нашли мертвым в гостинице «Шератон». Вы можете приехать за его телом или нам сообщить другим родственникам?
Хоронили Максима на одном из московских кладбищ. Я стояла близко к его гробу и молча смотрела на его мертвое лицо. Смуглая его кожа представляла собой сочетание желтого и коричневого цвета. Несмотря на то что меня Максим бросил, я простила ему все. И мне, конечно, было жалко его.
Среди провожающих Максима в последний путь народу было немного. В основном это были сотрудники банка и еще несколько однокашников, с кем Максим вместе учился в институте. Когда вся эта печальная процедура закончилась и я молча шла к выходу с кладбища, ко мне подошел солидный мужчина, который обратился ко мне по имени и отчеству.
– Примите наши соболезнования! – сказал он. – Мы ведь нашли его, но опоздали буквально на несколько минут. Вы помните меня? Я Николай Николаевич, акционер банка.
– Почему он умер? Вы знаете подробности его смерти? – спросила я.
– Его убили. Они задушили его простым жгутом. Поняли, что нашли его. И чтобы спрятать концы, расправились с ним. Ну, ничего, несмотря на смерть Максима, мы знаем, у кого искать наши деньги.
Дальше Николай Николаевич еще что-то говорил о деньгах, но я его не слушала и молча направлялась к воротам кладбища. Проблемы акционеров банка меня не интересовали. Мне нужно начинать жить снова, но уже в одиночестве.
Ирина
Спустя десять месяцев Время пролетело быстро. Казалось, все еще было недавно. После похорон Максима дни в заботах стали быстро лететь.
Однажды, роясь в письменном столе своего умершего мужа, я нашла запечатанный конверт. На лицевой стороне была написана странная запись: «Вскрыть в случае моей гибели!»
Взяв этот конверт, я вскрыла его. Из него тут же выпал маленький ключик и пропуск в один коммерческий банк.
Я сразу догадалась, что ключ и пропуск от хранилища банка, где у Максима была оборудована банковская ячейка.
В этот же день я была в банке, но там меня ждало неприятное известие. Формально, как мне объяснил банковский клерк, я не имела прав на доступ к этой ячейке по причине того, что наши отношения с Максимом официально зарегистрированы не были. Клерк мне посоветовал нанять адвоката и через суд получить право наследования на эту ячейку.
Я снова обратилась к своему бывшему адвокату Виктору, который стал мне оказывать помощь в этом вопросе. Через некоторое время, пройдя все формальные процедуры, банковская ячейка была вскрыта, и мне достались отложенные Максимом пятьсот тысяч долларов.
Я решила изменить свою жизнь, решила заняться собой всерьез. Благо случай подвернулся весьма многообещающий.
Однажды я случайно встретила своего бывшего школьного товарища Александра Смагина, который стал успешным бизнесменом. Он открыл крупный торговый центр у метро на окраине города.
Обрадованный нашей встречей, Александр пригласил меня поужинать в ресторан. Там мне Александр рассказал про свой бизнес. Бизнес у него был самый простой – он выстроил комплекс павильонов и сдавал их в аренду коммерсантам. Торговый центр стал быстро развиваться, и Александр предложил мне в одном из павильонов открыть магазин. Я охотно приняла такое предложение.
Вскоре я создала свою собственную торговую фирму. Набрав людей – администраторов, менеджеров, коммерческого директора и нескольких продавцов, – я вышла на оптовиков и стала завозить товар.
Мой первый небольшой продовольственный магазинчик, состоявший вначале всего лишь из двух отделов, стал разрастаться. Но пока что у меня пустовала большая неосвоенная площадь, примыкающая к магазину, за которую у меня брали небольшую арендную плату.
