— А ты не вырубишься? — на всякий случай поинтересовалась я. — Не придется еще раз в душ тащить?
Маринка только криво усмехнулась, протопала к холодильнику и повторила процедуру со стаканом. Только лишь с небольшим отличием: на этот раз она закусила чем-то прямо из холодильника, а уж потом запила. Потом начала свой рассказ.
* * *
Когда Киреев женился на Анне, Марина очень завидовала старшей сестре. Мечтала, что, когда придет ее черед, муж ей достанется не хуже Андрея — такой же обеспеченный. Красотой ее бог не обделил, так же как и старшую. Не думала она тогда, что через семь лет будет ненавидеть его всеми фибрами своей души.
Жизнь текла своим чередом, сестра стала заметно отдаляться от младшей. Да и вообще, Марина сразу заметила, что ни ее, не их с Анной родителей Андрей не разрешает привечать в своем доме.
Аня помогала им как могла, украдкой от мужа. Один раз честно призналась, что если Андрей узнает, что она дает деньги родственникам, то ей не поздоровится. Грозился развестись сразу же.
Затем… затем в жизни Марины и Ани случилось большое несчастье — почти в один год умерли их родители. И Марина, считай, осталась одна.
— Андрей всегда попрекал жену прошлым, — глубоко затягиваясь, говорила она.
Я сразу же вспомнила ту безобразную сцену, невольной свидетельницей которой стала.
— А что с прошлым?
— Ну, они познакомились на одной вечеринке. Аня там была с приятелем Андрея. Потом говорили… Языки, знаешь, длинные.
Глубоко затянувшись, она продолжила повествование, поставив пока точку на отношениях ее зятя с сестрой.
Дальше, как рассказала Марина, ее жизнь была полна испытаний и невзгод. Неудачно вышла замуж и в результате развода оказалась в этой самой коммуналке. Бросила все и подалась на заработок в столицу. Однако там ее никто не ждал. Очень быстро очутилась на панели. Сообразив, что выше статуса проститутки ей подняться не светит, Марина ринулась обратно, в родной Тарасов. Случилось это четыре года назад. И, как ни странно, зять ее возвращению почему-то обрадовался.
— Я дура, как последняя лохушка, обрадовалась. Думала, человеком стал. Как же! — потянувшись за очередной порцией водки, с очевидной горечью призналась она. — Обещал устроить, на квартиру помочь заработать. Аня тоже, как дура, радовалась! А он, сволота, уже свои виды на меня имел.
Идиллия длилась недолго. Через неделю Андрей неожиданно поздно пришел к ней сюда, в коммуналку. Вроде как для серьезного разговора. Притащил с собой водку. Когда уже прилично выпили, вдруг объявил, что хочет ее. Даже бывшая проститутка ошалела от такой наглости: все же муж ее сестры. Марина отказала ему, тогда Андрей просто избил ее и изнасиловал.
— Но дальше было хуже, — продолжала она свой полный горечи рассказ. — Сказал, что, если не стану делать то, что он мне велит, расскажет сестре, будто я клеилась к нему. Падла, последнего родного человека лишить хотел! Я молчала, а он подкладывал меня под всех, кто был ему нужен. И все же я терпела, но он не унимался! В очередной раз пришел, оттрахал меня и заявил, что задумал новое дело. Было это как раз три года назад.
— И что за дело?
— Как раз то самое, про которое вы Аню пытали.
— Шантаж?
— Ага! — поддакнула Маринка, раздавила очередную стопку и продолжила: — Короче, радостно объявил мне, что теперь не просто меня подкладывать будет, а еще и скрытно фотографировать при этом. А затем деньги отжимать. Ну, я девочка была уже опытная. Понимала, что за подобное можно запросто либо головы лишиться, либо за решетку загреметь. Так Андрею и сказала. А он ухмыльнулся: не ссы, говорит, от всех напастей защищу! Защитник хренов! Сам и был самой большой напастью, крыса. Короче, наотрез отказалась. Он, конечно, избил меня до полусмерти. Но я все равно стояла на своем, хоть на куски режь. Андрей тогда ушел. Я думала, что кончились мои муки. Оказалось, только начались!
Она порывалась совершить еще один марш к холодильнику, но вовремя вспомнила, что водка кончилась. Незлобно ругнулась и вытащила из пачки сигарету. Которую по счету за последние полчаса, я не берусь сказать: пепельница уже здорово смахивала на ежика.
— Андрей, падла, пострашнее вещь придумал, — после пары глубоких затяжек продолжала она, — пару деньков от него ни слуху ни духу не было, затем неожиданно заявились ко мне менты и «нашли» героин. Я сначала даже не догадалась, что это зять, сволота, меня так наказать решил, сообразила, лишь когда «маляву» от него в СИЗО передали. Если, говорит, хочешь чалить на полную катушку — пожалуйста. А если согласна делать то, что я скажу, — вытащу. Куда мне было деваться?
— Так это ему ты своим сроком обязана?
— Ему, родному. Чтоб он там в гробу перевернулся! Обещал, что подчистую отмажет, но и тут обманул. Год пришлось отбухать. Зато потом, когда встретились, заявил, что специально так устроил. Мол, наука мне на всю жизнь будет. Точно, научил, мразь. В «Бункер» устроил работать. Опять же — с определенной целью. Чтобы «чайников» для дойки приглядывала.
— Так, говоришь, не ты его убила?
Спросила, потому что Марина надолго замолкла. Видно, невзирая на алкогольную эйфорию, рассказ ей давался нелегко. Если все это правда, то я ее понимала отлично!
— Знаешь, с удовольствием собственноручно прибила бы эту гниду. Да только кто-то вперед меня успел.
— Расскажи, как дело было.
— Слушай, может, отпустишь меня в магазин? А то такое рассказывать, — неожиданно попросила она.
— Пойдем вместе, — предложила я.
— Не доверяешь? — Марина криво усмехнулась. — Думаешь, сбегу? Да только куда мне бежать!
— Нет, не в том дело. Просто у меня тоже сигареты кончились.
Магазин оказался недалеко. И вот мы снова в квартире.
— Что тебя еще интересует? — спросила Марина.
На этот раз она налила водку в стакан на два пальца и аккуратно выпила. Закусила только что купленной колбасой. Но все эти детали волновали меня только в одном отношении — как бы дама не вырубилась раньше времени. Но она была еще далека от этого, хотя действие алкоголя уже заметно отразилось на ее поведении.
— Давай про Артиста, — задала я направление ее дальнейшему рассказу.
— Артист… про Артиста еще рано. Ты же про пленку, которую все ищут, знать хочешь? А там и до него дойдем.
— Давай про пленку, — согласилась я.
— С Фотографом я встречалась часто. И Санек каждый раз балдел, когда смотрел на меня. Аж слюнки по харе его гнусной текли. Это уже после моей отсидки.
Марина потянулась за новой сигаретой и, после того как закурила, продолжила:
— Нужно вот что сказать. Конечно же, я не простила Андрею свой срок. Да и как можно такое простить?! Я делала вид, что полностью покорилась ему, сама же думала, как от него избавиться. Тут не только месть за себя, но и чисто практический подход. Когда-нибудь нужно было поставить точку в нашей деятельности. А как? Киреев никогда бы от этого не отказался!
— Слушай, а зачем ему все это понадобилось? — задала я давно назревший вопрос. — Ради денег?
— Денег у него и так куры не клевали, — отмахнулась Марина. — Просто натура у него такая.
На моем лице читалось недоумение. Заметив его, Марина объяснила:
— Ему нужно было, чтобы вокруг него плелись интриги. Андрей жил этим. Чтобы можно было кого-нибудь унизить. «Прижать к ногтю», как он любил выражаться. И чем круче попадался мужчина или женщина, которых он «давил», тем больше кайфа Киреев испытывал. Так что шантаж для него скорее был хобби. Такое хобби, без которого он жить не мог. Ну, и плюс деньги, конечно. Хотя, как я уже говорю, это для него было не главное.
После этих слов теперь уже я крепко задумалась. С таким объяснением становилось отчасти понятно желание покойного Андрея Викторовича во что бы то ни стало затащить меня к нему на выходные. Интрига, опять интрига! Мое присутствие должно было, скорее всего, послужить своеобразным катализатором. Чтобы активировать какой-то процесс. Возможно, я и сыграла эту роль! Только финал вышел не тот, каким прогнозировал его Андрей Викторович.
Кстати, на эту же черту характера намекал и Вершинин. Интересно, как они дружили? Или Антон тоже вынужден был терпеть своего студенческого дружка, потому что тот что-то знал про него? Такой своеобразный садизм — заставить построить Флориду, встречаться там по выходным и каждый раз испытывать тихое наслаждение? Я поспешила поделиться этой мыслью с Мариной.
— Вряд ли, — покачала головой та. — Тут, скорее всего, другое. Даже у такой гниды, каким был Андрюша, должен оставаться хоть один нормальный друг. Такая вот отдушина. Человек, в глазах которого он чист, как полярный снег. Тоже своего рода кайф. Мне так думалось, хотя я его приятеля совсем не знала. Только со слов самого же Киреева. А тот соврет — недорого возьмет. Да и потом, Андрей был страшно двуличный человек. Для кого-то он представлялся одним, для кого-то — совершенно другим. Я когда с Аней вчера разговаривала, она мне призналась, что только недавно стала догадываться, чем занимался ее муж!
