— Ясно. Так что это за пленка?
Марина старательно раздавила бычок и продолжила:
— Единственным человеком, которого Андрюша подпускал на более близкую дистанцию, был Фотограф. То ли имел на него что-то очень серьезное, то ли просто был уверен, что никуда тот от него не денется. Короче, Киреев иногда с ним откровенничал.
— Откровенничал? — удивилась я.
— Ну, я неправильно сказала. Сейчас попытаюсь объяснить: например, со мной Андрей никогда не пил много. И всегда контролировал себя. Вообще-то он со всеми был настороже. А вот с Саньком… так, во всяком случае, сам Фотограф мне говорил…
— Давай по порядку.
— Ладно, давай, — тут же согласилась Марина и встала за новой порцией водки. — Санек сразу на меня глаз положил, я это почувствовала. И попытался пристать, но я его тут же обрезала. Обещала Андрею рассказать. Семенов отвял, но слюной исходил. А я, как говорила уже, начала подумывать, как бы мне из-под колпака у Андрюши вылезти. И тут меня посетила идея — скорефаниться для этого с Саньком. И чего я его отталкиваю? Лучше пусть он в числе моих приятелей ходит, чем в числе недругов. Да и что-нибудь полезное вытянуть из него можно будет. Как раз был будний день, где-то с полгода назад… Да, зимой! Зимой они в будни никогда на Флориду не приезжали. Разве что совсем редко. А уж под вечер точно никто не мог пожаловать. Сказано — сделано. Купила литр водки, поймала такси. Санек аж офонарел, как меня увидел. Скучно одной, говорю, стало. Короче, навешала ему лапши. Поверил или нет, не знаю. Только ему и думать об этом некогда было — он меня глазами жрал. Ну а после первого пузырька у него вообще кровь взыграла. Чего только не обещал! Вот тут-то он и поведал мне, что якобы шеф проговорился, будто сам к кому-то на крючок попал. Я тогда так же, как и ты, удивилась: о таком, мол, не говорят! А он мне в ответ: «Когда напьешься, говорят!» И рассказал мне, что хозяин иногда так делает: приезжает сюда, сажает с собой Санька и напивается до усеру. И вот тогда из него та-акое лезет! Короче, — продолжила Марина, — ублажила я Санька, вовсю старалась. Ну, и с тех пор иногда наведывалась. А у самой тайная мыслишка в голове была: кто же это такой, что на Киреева стойку сделал? Нужно было через сторожа обязательно это выведать. Думала-гадала, а вышел он на меня сам.
— Артист? — догадываюсь я.
— Он самый.
— Как это было?
— Так же, как и ты. Послал записку с предложением поговорить. Ну, поговорили. Артист обещал мне помочь с Киреевым разделаться. Говорил: неправильно, что такой человек живет и людей мучает. Нужно его обязательно наказать. Я, конечно, согласилась ему посодействовать. Рассказала ему про других, про Фотографа и Грача.
— Вот ты с этим Артистом общалась. Кто он такой, по твоему мнению?
— Блатной, — не раздумывая, ответила Марина. — Вор он там или авторитет, не знаю. Но повадки у него блатного.
— Ясно, — отметила я для себя, — давай дальше.
— Дальше… Дальше происходило так. Для связи с ним у меня был номер сотового. И вот где-то за пару месяцев до той ночи я узнала через Санька, что существует какая-то пленка, которую Киреев боится как огня. Что там заснято, до сих пор не знаю. Только я сразу же нашептала про это Артисту. Ну а в ту ночь… Короче, накануне на сотовый мне позвонил Санек и сказал, что нужно встретиться. Я подумала, что ему просто приспичило потрахаться. Но он убедил меня, что дело серьезное. Я приехала. Санек действительно был не в себе. Сообщил, что хозяин только что уехал и обещал всем сладкую жизнь устроить. Бесновался вовсю. А все из-за того, что вроде бы у него из сейфа что-то пропало. Пленка какая-то, которую он за огромные бабки купил. Говорил, что на пленке той самая настоящая бомба. Для кого только, не уточнил. Ну а той ночью, про которую ты спрашиваешь, мне позвонила сестра. Я приехала к ней. Анна рассказала, что Киреев вне себя, напился, полез к Антону выяснять отношения. Ане наговорил черт знает что. Она даже его ударить осмелилась. Орал, что утром правду-матку резать будет и всем покажет. Дескать, у него в сейфе спрятано такое…
— И ты туда решила отправиться под видом сестры, — высказала я свою догадку.
— Аня здорово приняла с расстройства. Она пила всегда мало, а тут… короче, уснула, я перекинулась в ее шмотки, мордаху подрисовала, парик нацепила и двинула.
— Код сейфа от сестры узнала или от сторожа?
— От Санька. Показать решил, как он мне доверяет.
— А сам от кого узнал?
— А вот этого я не спрашивала, — неожиданно нахмурилась Марина и некоторое время напряженно размышляла о чем-то своем.
— Ладно, дальше что было? — подстегнула я ее.
— Ну, приехала, Санек обалдел, когда меня узнал. Поначалу в темноте действительно за сестру принял, затем разглядел. Сказал, что Киреев напился вдрызг, спит в кабинете. Анька меня возила туда пару раз, когда ее муж в прошлом году с Катькой на Кипре отдыхал, потому расположение комнат я знала. Я сразу решила, что это мой шанс! Поднялась на второй этаж, смотрю: в кабинет Андрея дверь приоткрыта. И полоска света. Ну, думаю, облом. Проснулся. Но на всякий случай осторожно заглянула. И обалдела! Сейф выворочен, а Киреев… дальше, похоже, ты и сама все знаешь.
— Теперь вспомни точно, дословно, о чем у вас был разговор со сторожем, — попросила я ее, — это очень важно.
— Когда я увидела выпотрошенный сейф, то первым делом подумала на Санька. Решила, что он полез и Андрей застукал его за этим занятием. Но потом подумала, что Семенов уж больно спокойно выглядел, когда разговаривал со мной у калитки. О чем мы говорили, я дословно не помню. Мое состояние трудно передать. Кажется, наезжала на него, что это он пленку забрал.
Я напрягла память и вспомнила то, что слышала ночью.
— Ты обвиняла его, что он украл что-то из сейфа и хочет продать кому-то другому, кто даст ему больше денег. Тогда я еще не знала, что речь идет о пленке. Кому вы должны были продать ее? Артисту? А кто такие «он или она»?
— Ну… — Марина поняла, что попалась на вранье, и слегка замялась. — Действительно, мы в первый мой приезд накануне вечером говорили с Саньком о возможности продажи пленки. При условии, что сумеем ее достать. Я сказала, что есть человек, который заплатит за нее дорого. Санек мне тогда намекнул, что есть еще двое, кто может заинтересоваться ею. Вроде так ему Киреев по пьяни сболтнул. Мужчина и женщина. Потому-то я и наехала на него: решила, что он попросту хочет меня кинуть.
— Ты ему сказала, что Киреев убит?
Это был главный вопрос на данный момент. Если уже тогда Санек знал, что Киреев убит, зачем врал мне? Ночью и при следующей встрече? Только для того, чтобы выгородить себя! Значит, он и есть убийца! Подглядел за нами с Антоном, решил на свой страх и риск… стоп. Несостыковка получается. Мы выскочили из дома, потому что сигналила машина. Как теперь выяснилось, это приехала Марина. Мы с Антоном находились сначала у бассейна, затем — у беседки. Потом Антон ушел в дом за сигаретами. Вернулся, и опять мы были вдвоем. В это время в дом и проникла Марина.
«Сколько времени провели в парке в общей сложности?» — принялась подсчитывать я.
Прикинула в уме, получилось полчаса, может, чуть больше. В принципе времени достаточно для того, чтобы обшарить небольшой сейф и успеть выстрелить. Один раз. А Антон, когда возвращался за сигаретами…
Неожиданно всплыл закономерный вопрос:
— Но как ты решилась зайти в дом? Мы ведь тогда сидели в холле у камина. Мимо нас с Антоном ты бы просто не прошла!
— Санек сказал, что вы все, скорее всего, спать легли. Я потом уже удивлялась, как это никто не проснулся от выстрела. Но тогда мне было не до этого.
— Итак: ты сообщила сторожу, что Киреев убит?
— Конечно!
— Как он отнесся к твоим словам?
— Сказал, что валить срочно нужно.
— Хорошо, что произошло дальше?
— А что дальше? Дальше я уехала к Ане. Нужно было ее предупредить, что такое случилось!
— Так, выходит, она знала, что Катя не убивала своего отца?!
Изумлению моему не было предела. Мать спокойно отдала в камеру ребенка, заведомо зная, что та оговаривает себя. И вину-то Катя взяла на себя только потому, что думала, будто видела в коридоре свою мать.
— Катьке ничего не будет, даже условно не получит, — убежденно, со знанием дела принялась доказывать она мне.
Похоже, они все продумали с сестрицей.
— Мне же, с судимостью…
Ее мысль я поняла, только былого сочувствия к несчастной женщине у меня уже не возникло.
— А если с Катей получится так же, как с тобой? — спросила я Марину, вставая.
— Как — со мной? — захлопала она ресницами.
— А так: вместо «подчистую» девочка получит срок. Ты уверена на сто процентов, что такого быть не может? Или для тебя сейчас главное, чтобы ТЫ не села?
Она ничего не ответила, только опустила голову и закрыла лицо ладонями.
