Когда Клифф наконец вырвался от хозяев, он обнаружил, что Норны, несомненно, дожидались его. Они хором выразили признательность за приятный вечер и остались сидеть, укутанные шалями, сжимая морщинистыми лапками ящериц сумочки, и в трех парах глаз светилось любопытство.
Клифф опустился на стул и тихо произнес:
— Наша Элси, похоже, очень привязалась к миссис Рейнард, как я понял. Полагаю, ничего плохого в этом нет.
Он посмотрел на Норн. Те никак не отреагировали. Склонив голову набок, Клифф пытался проникнуть в смысл их молчания.
— Ну, как дом? — наконец спросила миссис Моран.
— А… О, вполне подходящий.
— Они его берут? — осведомилась миссис Линк.
— Думаю, да, — мягко пробормотал он.
Миссис Кимберли опять обменялась с подругами взглядом.
— Ну, ладно, девочки.
Она поднялась.
Только когда они исчезли, Клифф смутно почувствовал, что новости о доме много значили для них. Он прислушался в надежде услышать голоса из-за перегородки с женской половины, но ничего не услышал.
Клифф покинул дом через парадную дверь. Проклятие и еще раз проклятие. Он усомнился в своей власти. Вполне возможно, что Норны догадались о том, что ими манипулировали, и более того, что то же самое проделали с обоими Пибоди. И если они обсуждали это, не могла ли услышать их разговор Шерри Рейнард?
Ладно, что с того? Предположим, она узнает о его махинациях. Клифф убедил себя, что это, скорее всего, никак не скажется на результатах его действий. Так почему же ему так не по себе?
Вначале он собирался направиться к Соне, но почувствовал, что настроение не то, и отправился в бар. Проклятие и еще раз проклятие. Он сидел за доской (говоря языком шахмат) и двигал фигуры, но те не оставались на своих местах. Некоторые делали самостоятельные ходы, совершенно непредсказуемые.
Как узнать, что происходило на женской половине, доступ на которую для Клиффа был закрыт?
Там же ничего не происходило. Дамы молча разошлись по своим комнатам. Как и Шерри Рейнард.
В воскресенье утром, пока Эмили была в церкви, пришел врач. Через некоторое время он, спустившись в кабинет к Эдварду Рейнарду, долго беседовал с ним. После этого разговора отец, казалось, обратился в камень. Затем он позвонил домой Мерчисону, задал несколько вопросов и получил на них откровенные ответы.
Поговорив с адвокатом, Эдвард Рейнард позвонил в пансион миссис Пибоди и попросил позвать Клиффорда Сторма.
— Я хочу знать, что именно тебе удалось раскопать — если ты вообще что-либо узнал, — резко начал он.
— Хорошо, — поспешно ответил Клифф. — Завтра утром я зайду к вам в кабинет.
— Я хочу знать сейчас.
— Будет довольно неосмотрительно говорить об этом по телефону, — сказал Клифф. — Кстати, надеюсь, вы подготовите кое-какие бумаги, которые я должен буду просмотреть?
— Утром, — проворчал Рейнард, — и точно.
Они условились о часе. Клифф расстроился и почувствовал себя подавленным. Он не любил, когда его подгоняли.
Рейнард сказал жене, как только она вернулась из церкви, что Вард, похоже, будет болеть дольше, чем они предполагали.
Эмили взглянула на него округлившимися от ужаса глазами.
— Ну, не надо, — нетерпеливо пробормотал Эдвард Рейнард. — Ради всего святого, не плачь. Тебе прекрасно известно, что у него самые лучшие врачи, они делают все необходимое. Слезы не помогут. Потерпи.
У Эмили дрогнули уголки рта.
— С ним все будет в порядке, — воскликнула она. — Я знаю это!
— Кстати, — сказал ей муж, — не хочешь ли отправиться к Тэндисам поиграть в карты? Они намекали, что в воскресенье после обеда у них будет игра.
Теперь Эмили поняла, что болезнь действительно была очень серьезной. Более серьезной, чем ей об этом говорили.
Но она бодро ответила:
— О, это будет замечательно! Я позвоню Джеральдине.
Так было проще. Рейнарду не нужно было выслушивать стенания Эмили. А Эмили не нужно было плакать. Таким образом, делая вид, что мать ничего не знает, они избавляли друг друга от расстройств.
В это воскресенье Шерри вернулась домой на целый час раньше обычного. Если местное время шесть часов, значит, в Нью-Йорке девять. Не слишком поздно. И не слишком рано.
Льготные тарифы на междугородные переговоры действуют в течение всего воскресенья, так ведь? Шерри подумала, сможет ли она уложиться в один доллар. Хотя, с другой стороны, если она закажет разговор наложенным платежом, ей это не будет стоить вообще ничего. Но Шерри не была уверена, что льготные тарифы распространяются на наложенный платеж.
Она отбросила все беспокойства по поводу тарифов. Ей нужно было знать точно; денег у нее осталось очень мало, поэтому она просто закажет разговор наложенным платежом. Если деньги уже высланы — замечательно. Если нет, она попробует поторопить их отправку. Переводы можно оформлять по телефону. Как только деньги придут, она тут же срочно переедет отсюда. Подыщет какую-нибудь небольшую дешевую квартиру с обстановкой, куда при необходимости можно будет перевезти Джонни. Если даже миссис Пибоди не возвратит двадцать пять долларов, по большому счету это будет все равно.
«Я помешалась на деньгах, — сказала себе Шерри. Они превратились в навязчивую идею. Это просто глупо. Чем я занимаюсь? Забиваю голову арифметическими расчетами, чтобы больше ни о чем не думать?»
Подойдя к телефону, висевшему в прихожей, она заказала разговор наложенным платежом с мистером Корнелиусом Флауэром. Это был ее самый старый друг, он был свидетелем жениха на свадьбе бабушки Шерри, так что, можно сказать, являлся членом семьи. Помимо этого, данная в долг сумма в пятьсот долларов для него не могла быть значительной. Давным-давно удалившись от дел, мистер Флауэр имел безбедную старость, хотя и не отличался крепким здоровьем. И это обстоятельство делало его присутствие дома наиболее вероятным.
Он был дома. И ответил на звонок. Шерри слышала, как голос телефонистки спросил, ответит ли мистер Флауэр на междугородный разговор наложенным платежом, который заказывает из Лос-Анджелеса миссис Шерри Рейнард. К ее полному изумлению, пронзительный старческий голос ответил:
— Нет, я не буду разговаривать. Я не желаю иметь никаких дел с миссис Рейнард.
Шерри была поражена. Мистер Флауэр положил трубку. Она подумала: «Надо было бы потратить доллар. Но что случилось со стариной Флауэром?»
Она заметила, как сверху на нее упала чья-то тень. Шерри подняла голову. Прямо над ней через перила свешивался Клифф Сторм.
Он сказал:
— Прошу прощения, я не хотел беспокоить вас.
Затем, спустившись по лестнице и быстро пройдя мимо Шерри, он вошел в гостиную.
Молодая женщина, достав из-под мышки сумочку, проверила наличие в ней мелочи. Хорошо, у нее нашлись пять четвертаков и обязательный гривенник.
Что ж, к старости у людей, вероятно, появляются всяческие причуды. Она позвонила снова, на этот раз своей соседке по комнате в общежитии — лучшей подруге, которая теперь звалась миссис Рой Андерсон.
Ответила не Пат — ее муж.
— Рой, это Шерри. Которая прежде была Шерри Коулман.
— Понятно. — Его голос был холоден.
— Послушай, я писала Пат. Я могу поговорить с ней?
— Ее нет дома.
— Тогда, Рой, скажи, пожалуйста, она получила мое письмо?
— Полагаю, что да, — холодно ответил Рой.
— Я просто хотела сказать, что то, о чем я ее просила, мне очень сильно требуется, и в самое ближайшее время. Так что, как ты думаешь, может быть, ей лучше воспользоваться телеграфом? Я сама возвращаюсь на Восточное побережье, как только…
— Пат не имеет желания отвечать на твое письмо.
И тут Шерри отчетливо услышала голос Пат: «Рой, кто это?»
— Пожалуйста, дай мне поговорить с Пат, — взмолилась Шерри.
— Думаю, это нежелательно, — ответил Рой. — Раз ты связалась с дурными людьми, Пат не собирается иметь с тобой каких-либо дел.
Он положил трубку.
Шерри повесила трубку на рычажки. Деньги со звоном провалились внутрь.
Но дело было даже не в деньгах. («Помни об этом, — повторяла она себе, — ты слишком много тревожишься из-за денег».) Все равно у нее защемило сердце. Где она сможет приютиться с Джонни, когда вернется в Нью-Йорк, раз Пат отвернулась от нее?
— Я не верю в это, — произнесла она вслух.
— Неприятности? — Рядом с ней стоял Клифф.
— У меня такое ощущение, словно кто-то пытается отрезать меня от окружающего мира. — Шерри улыбнулась. — Разве это не глупо?
Он напомнил:
— Так мы сегодня ужинаем, не правда ли?
— Конечно. Я буду готова через пятнадцать минут. — Растопырив пальцы, она посмотрела на них. — Я собиралась покрыть ногти лаком, но, думаю, я слишком голодна, чтобы ждать, пока он высохнет.
