– Когда я обратился в Москву с запросом на твою подругу, со мной очень скоро связались люди из одной организации, название которой тебе знать необязательно.
– А я и не претендую.
– Эти люди уже давно держат под прицелом твою подружку, Снежану Александрову. Дело в том, что после разговора с профессором Александровым один сотрудник НИИ связался с правоохранительными органами и сообщил, что профессор уже больше года занимается какой-то работой, которую скрывает от коллег, и связана эта работа с собаками.
– Подозреваешь, что это он и создал уникальную псину-убийцу?
– Это не я подозреваю, это там, в Москве, заподозрили Александрова-старшего в подобных экспериментах и решили за ним присмотреть.
– А Зина?
– А Зина твоя была правой рукой профессора. Она открыла салон красоты, но это был… не обычный салон. На самом деле он служил только прикрытием для действий Александрова и его невестки. В действительности они занимались продажей редких животных. В основном из Австралии, потому что именно в Австралии у Александрова были налажены связи, он долгое время жил там и работал.
– Подожди, подожди, что-то я совсем запуталась. – Я потерла глаза руками, они уже просто слипались от усталости и от контактных линз, которые давно пора было вынуть. – Александров с помощью невестки занимался продажей редких животных? А сын… почему он использовал невестку, а не сына?
– А вот на этот вопрос тебе смогут ответить лишь сами Александровы. На сегодняшний день за профессором Александровым и его невесткой велось только наблюдение. Я ведь говорил уже, работа у них отлажена, ничего криминального замечено не было, так что привлекать их к ответственности и допрашивать повода не было. Они работают чисто, и к ним пока не подкопаешься.
– Все равно, мне непонятно, от кого Зинка убежала – от мужа или от свекра? И для чего ей нужны были деньги? Похоже, она продолжала искать редких животных на заказ даже тут, в Тарасове.
– С твоей подружкой надо серьезно поговорить, иначе вопросов будет больше, чем ответов, – резонно заметил Порошин.
– И с мужем ее поговорить не помешало бы, – добавила я.
– Кстати, твоя Зинка к побегу готовилась давно и тщательно, хотя и не очень профессионально.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, что Зина Колыванова числится погибшей?
– Что-что? – Я нахмурилась.
– Она якобы погибла в автомобильной катастрофе. Был взрыв, машина полыхала, как костер. Опознать погибшую смогли только по документам, которые чудом уцелели в страшном пожаре. А потом и родственники подтвердили, что погибла именно Зинаида Колыванова.
– А Снежана Александрова?
– Зина Колыванова, которая, кстати, вовсе не брала фамилию мужа после свадьбы, превратилась в Снежану Александрову.
– Но как это возможно? Неужели так просто – на законном основании превратиться из одного человека в другого?
– А об этом мы тоже поговорим с твоей подружкой.
– Лишь бы она выкарабкалась, – сказала я с тревогой. – Надо бы позвонить в больницу.
– Давай я позвоню. – Порошин достал из кармана мобильный телефон. – Тьфу ты, тут связи нет.
– Еще бы, мы ведь в полуподвальном помещении сидим, в таких местах частенько связь недоступна.
– Придется на улицу выйти. – Он удалился, а я подозвала официантку и попросила принести еще чашечку кофе.
Володя вернулся минут через десять, я уже подумывала пойти за ним.
– Почему ты так долго? – поинтересовалась я.
– Я сделал пару звонков, хотел еще узнать, как поживают ребятки из «Ночной бабочки». – Он сел на диванчик и откинулся на мягкую спинку.
– Ну, как там у Колывановой дела?
– С ней все нормально. Состояние стабильное, врачи говорят, есть надежда, что она выберется.
– Это очень хорошо. – Я сделала глоток кофе. – А что с этими, из «Бабочки»?
– Оклемались, уже сегодня с ними можно будет побеседовать.
– Обещай, что сразу после разговора с ними ты свяжешься со мной. – Я внимательно посмотрела на Порошина.
– Женька, – он усмехнулся, – а хочешь, мы вместе с ними пообщаемся? Думаю, увидев тебя, они станут разговорчивее.
– Хорошая идея. – Я взглянула на часы. – Давай сделаем короткий перерыв, мне надо заехать домой, переодеться, привести себя в порядок.
– Согласен. Я тоже мечтаю о ванне и свежей рубашке. Я подброшу тебя. – Порошин подозвал официантку и расплатился.
Дороги в столь ранний час были не загружены транспортом, поэтому мы быстро доехали до дома тети Милы. Володя пообещал, что через пару часов заедет за мной, на том мы и расстались.
Я неслышно зашла в квартиру. Тетя еще спала в своей комнате, и я старалась ступать осторожно, чтобы не побеспокоить ее. В своей комнате быстро скинула грязную одежду и бросила ее прямо на пол. Затем вынула цветные линзы, убрала их в специальный раствор. Мне предстояло воспользоваться ими через пару часов, так что надо было дать глазам отдохнуть. Взъерошенный парик полетел на пол вслед за одеждой. Я накинула на плечи халатик и пошла в ванную. От горячей воды и ароматной пены неприятно защипало спину. Рана на пояснице была совсем свежая, и контакт с водой доставил мне массу неприятных ощущений. Я поняла, что понежиться в ванне мне не удастся, пришлось ограничиться прохладным душем.
Тетя Мила, разбуженная шумом воды, успела сделать для меня легкий завтрак, так называемый съестной аперитив, чтобы разжечь аппетит перед основным завтраком, который еще предстояло приготовить.
– Тертое яблочко с морковкой приведут тебя в чувство, – торжественно сообщила она, придвигая ко мне тарелку с красной кашицей.
– Спасибо, тетушка. – Я поморщилась и принялась поглощать эту детскую еду.
– Плохо выглядишь, не спала? – участливо поинтересовалась она.
– Нет, некогда было.
– Скоро это закончится?
– Скоро, тетушка, совсем скоро. Почти все уже.
– Хорошо, – сказала она, вздохнула и пошла жарить оладьи.
Я решила прилечь и немного отдохнуть, но, едва я прикрыла глаза, как услышала звонок мобильного телефона. Звонил Сашка с автосервиса.
– Женька, тут опять тебя мужик разыскивает, – сказал он, смеясь.
– Тот же мужик-то? – уточнила я на всякий случай, хотя не сомневалась, что муж Колывановой Альберт предпримет еще одну попытку встретиться со мной.
– Тот самый. Ты его просто околдовала, наверное. Он тут распыляется вовсю, требует тебя.
Я услышала на заднем плане какой-то шум и знакомый голос Александрова:
– Дайте мне трубочку, я сам с ней поговорю!
– Передаю трубку, – успел сообщить мне Санька.
– Женя, мне надо с вами срочно поговорить! – закричал Альберт.
– Давайте поговорим, – лениво предложила я.
– Это не телефонный разговор, – он был взволнован, – жду вас через полчаса на том же месте.
– Знаете что, Альберт. – Я перешла на деловой тон. – Не пытайтесь подогнать меня под свой график. У меня есть дела, и я сама буду решать, когда и где с вами встречаться.
– Вы не поняли, – он немного опешил, – это очень важно!
– Нет, это вы меня не поняли. Мои дела не менее важны, так что наша встреча состоится на том же месте, но в другое время. В два часа дня меня вполне устраивает.
– Но… я не хотел, я даже не думал, – он замялся и перестал кричать в трубку о важности своего дела, – если вы так решили…
– Рада, что мы нашли компромисс. Всего хорошего, Альберт. До встречи в торговом центре. – Я отключила телефон и вновь закрыла глаза.
Порошин заехал за мной в одиннадцать. Выглядел он значительно лучше, чем утром. Посвежевший, румяный, в чистой отглаженной рубашке.
– Ну что, подружка, – он игриво подмигнул мне, – готова к продолжению банкета?
– Готова, давно готова.
– Тогда поехали.
Мы приехали в центральный госпиталь города Тарасова. Там, под охраной бдительных стражей порядка, лежали мои вчерашние оппоненты из «Ночной бабочки». Сначала в палату к одному из раненых вошел Порошин в сопровождении коллеги. Они пробыли у больного не более десяти минут, после чего Володя высунулся из палаты и, улыбаясь, пригласил меня войти.
– Он пока упирается, но его можно разговорить, парень хлипкий, явно не герой.
Раненый парень с повязкой на голове лежал на больничной койке у окна и всем своим видом демонстрировал полное безразличие к происходящему. Его взгляд был прикован к потолку, левой рукой он перебирал край простыни. Я подняла голову и полюбопытствовала: что с таким интересом рассматривает раненый? Кроме пожелтевшего абажура из дешевого стекла, я ничего там не увидела.
– Любуетесь красотами потолка? – поинтересовалась я.
Парень немедленно перевел взгляд на меня и поморщился:
– Это ты, курва? Так ты мент?
– Ментовка, – усмехнулась я. – А вы кто, простите? – Я присела на стул, предложенный мне коллегой Порошина.
