Я вспомнила о том, что рассказывала Мария Петровна: Михеева вышла из квартиры, вызвала лифт, вскрикнула и бросилась обратно домой. Вероятно, Вера увидела там труп Демидовой, а потом догадалась, что это она должна была быть на ее месте. Скорее всего, Тамара позвала ее к себе, но по трагическому стечению обстоятельств вместо Веры в лифте оказалась отдаленно похожая на нее Ксения, и так называемый любовник, не разобравшись, нанес ей удар в сердце, после чего сорвал с шеи цепочку и отправил лифт вниз. Вот и все романтическое свидание! Выходило, что в сентиментальных небылицах Тамары, которыми она меня бесстыдно потчевала, утонула суровая правда жизни.
Дальнейшее развитие событий предугадать было тоже легко. Евстюхин узнал, что его план провалился, и не стал возвращаться из псевдокомандировки, а приказал довести дело до конца, то есть убить Михееву, которая стала опасней вдвойне. Каким образом Михаил, кажется, так звали «любовника» Тамары, проник в Веркину квартиру и задушил ее, это меня уже не слишком интересовало. Меня наняли для того, чтобы найти убийцу Демидовой и передать его в руки правосудия. Вот именно — найти!
Михаил взялся из ниоткуда и исчез также в никуда. Кстати, организатор преступления, Иван Евстюхин, тоже пока не вернулся домой, а под видом командировки залег где-то на дно. Что касается доказательств, то с ними тоже было не все так гладко. Точнее, можно было доказать, что ограбил магазин Евстюхин. Для этого надо было предъявить свидетельнице его портрет и узнать у водителя «Лексуса», получил ли он деньги от Евстюхина и когда. Наверное, можно было доказать, что Михееву убил Михаил. Менты говорили, что он оставил в Веркиной квартире какие-то следы. Но вот с доказательствами того, что Михаил убил Демидову, было сложнее. Точнее, их не было вовсе, поэтому я не могла считать свое расследование законченным. Признаюсь — один процент сомнений в том, что все именно так и было, у меня оставался.
Мне снова требовалась помощь Кирьянова, и я без зазрения совести позвонила ему.
— Володя, это опять я.
— Прости, но про ДТП, в котором погибла Полянская, я пока ничего не узнал. Был на совещании.
— Володя, даю тебе отбой. Версия о мести присяжным заседателям отменяется. Про Полянскую забудь, про Шурыгина тоже.
— Знаешь, Танюша, признаюсь тебе честно — такой груз с плеч свалился! В уголовном деле Шурыгина наверняка несколько томов. Теперь я могу тебе сказать, что искать в них ошибки следствия — дело безнадежное. Объяснять тебе это было бесполезно.
— Владимир Сергеевич, ты не слишком обольщайся! У меня появились новые вопросы, скучать я тебе все равно не дам. Меня очень интересуют паспортные данные одного человека. Когда милиция делала поквартирный обход, наверняка их записала. Он находился в тридцатой квартире, — я хотела еще попросить найти по милицейским сводкам информацию о ДТП с участием «Газели» и «Лексуса», но передумала — водитель иномарки мог просто-напросто не вызывать гаишников.
— Хорошо, — сказал Кирьянов и повесил трубку.
На этот раз мы обошлись без прощальных любезностей. Похоже, мои просьбы уже достали Кирю, и ангельское терпение стало его покидать. «Не беда, — сказала я себе. — Володька — человек отходчивый. Тем более он знает, что получит от меня солидное материальное вознаграждение. А морально подполковника Кирьянова должно согреть то, что благодаря его содействию будет раскрыто сразу несколько преступлений».
Наконец-то забрезжил свет в конце тоннеля — расследование вышло на финишную прямую, и я поймала себя на мысли, что имею полное право взять небольшой тайм-аут. Короче, я поехала домой, чтобы пообедать и привести себя, любимую, в порядок, ведь утром вылетела из дома без всякого макияжа.
Что бы я делала, если бы у меня не было таких друзей, как Володя Кирьянов, Андрюша Мельников и Гарик Папазян! Конечно, последний не принимал никакого участия в этом расследовании, но на то была уважительная причина. Я помнила о его прежних заслугах и о своем обещании, которое ни разу не выполнила, поэтому решила, что, закончив свои дела, возьму бутылку армянского коньяка, купленную сегодня в магазине на Нагорной улице, и навещу больного. Признаюсь, мною вдруг овладела эйфория. Настроение было приподнятым, хотелось чего-то неземного…
Даже очередной звонок Тучнова не смог вывести меня из себя.
— Татьяна, я все жду, когда за мной придут, даже узелок себе собрал, — злорадно пошутил страховой агент. — А в дверь все не звонят и не звонят. Скажите, сотовым телефоном в СИЗО можно пользоваться?
— Игорь Андреевич, вы не ждите, идите, работайте, страхуйте клиентов; если понадобится, вас из-под земли достанут! — Я приняла игривую манеру разговора, которую навязал мне Тучнов. — А пока вы на свободе, еще сможете сделать что-нибудь полезное для общества.
— Спасибо за совет. Я, пожалуй, так и поступлю. А вам, Татьяна, я тоже желаю успехов в работе.
— Вы очень любезны.
— Значит, вы на меня больше не сердитесь за вчерашнее?
— Конечно, нет. Только жалею, что свои любимые туфли не застраховала.
— Не понял?
— Каблук сломался, когда я из висящего в воздухе лифта прыгала.
— Значит, вы в этом меня вините?
— Нет, что вы! Только себя. Простите, у меня другой телефон звонит.
Я отключила мобильник и сняла трубку городского телефона. Это был Кирьянов, который деловито сообщил мне фамилию и отчество Михаила, а также его домашний адрес и, сославшись на сильную занятость, закончил разговор.
Разумеется, я решила наведаться к Реутову Михаилу Геннадиевичу, проживающему в доме номер триста восемьдесят девять на Тутовниковой улице. Володька не сказал мне номер квартиры, значит, это был частный дом.
К этому визиту стоило тщательно подготовиться, поэтому я пересмотрела содержимое своей сумки. Кажется, все было на месте: и диктофон, и газовый пистолет, и наручники, и отмычки. Положив туда на всякий случай еще несколько шпионских штучек, я застегнула на сумке «молнию» и решительно шагнула к двери.
* * *
Тутовниковая улица начиналась почти у Волги, проходила через центр Тарасова, потом прерывалась железнодорожным полотном, а затем продолжалась, круто поднимаясь в гору. Завокзальная ее часть была одноэтажной — сплошной частный сектор. Моя «девятка» отчаянно виляла между выбоинами, я боялась, что на очередной из них оторвется глушитель. Дальше дорога была еще хуже. Доехав до триста шестидесятого дома, я свернула в переулок, остановила машину около водопроводной колонки, на небольшом пятачке, более или менее подходящем для парковки, и отправилась разыскивать Реутова пешком.
Каково же было мое удивление, когда на месте триста восемьдесят девятого дома я увидела пепелище! По всей видимости, пожар был здесь не вчера и не неделю назад, а по меньшей мере полгода назад. Это обстоятельство осложняло поиск Реутова, но я не отчаялась, а постучалась в калитку к соседям.
На мой стук сначала откликнулся черный пес, похожий на помесь пуделя и дворняжки, а затем на крыльце дома показалась молодая женщина с годовалым ребенком на руках.
— Вам кого? — спросила она.
— Я ищу Михаила Реутова.
— Его найти сложно, — сказала хозяйка, оставаясь на крыльце. — Простите, что не подхожу к вам — у Саши ветрянка. А вы кто Мишке-то?
— Я из прокуратуры, — ловким движением я чуть приоткрыла «молнию» и достала из кармашка сумки красные «корочки», имеющие свое магическое действие даже на расстоянии.
Женщина сделала шаг вперед и сказала:
— С тех пор как его дом сгорел, он бомжует. Это он зимой напился до чертиков, заснул и забыл у печки заслонку открыть. Хорошо, что соседи напротив ночью огонь увидели и вызвали пожарку, иначе бы Мишка заживо сгорел, и на нас мог бы огонь переметнуться. — Ребенок заплакал, и мамаша стала его успокаивать. — Простите, сейчас я положу Сашу в кроватку и выйду к вам.
Она вернулась довольно быстро, остановилась примерно в метре от меня и спросила:
— Он натворил что-то, да?
Я неопределенно кивнула головой и спросила, чтобы избежать недоразумений:
— Вы могли бы описать внешность Михаила Реутова? Какого он роста?
— Наверное, он выглядит сейчас не так, как раньше. Я давно его уже не видела, но мой муж как-то встретил его и даже не сразу узнал. Миша так опустился! Одет в какое-то рванье, грязный, не бритый, борода лопатой! А раньше он таким красавчиком был! Спортом когда-то занимался, айкидо, кажется. Но все бросил, пить начал, потом этот пожар…
Слушая соседку Реутова, я стала сомневаться в том, что речь идет о «любовнике» Евстюхиной. Возможно, у него был чужой паспорт. Но на всякий случай я повторила свой вопрос:
— Вы так и не сказали, какого роста ваш сосед и какой он комплекции?
— А что случилось-то? Почему вы о нем расспрашиваете? Мишка живой?
