– А других долгов у него не было? – продолжал расспрашивать отец Матео. – Каким образом они будут оплачены?
– У нас есть немного сбережений, – сказала Сато. – И жалование Нобухидэ.
– В завещании написано, что вы должны оказывать поддержку Акеши Хидэтаро, – сказал священник. – Вы по-прежнему будете ее оказывать, даже если перестанут платить пособие?
– Такова воля моего отца, – сказала Ёсико.
– А при жизни ваш отец оказывал брату такую поддержку?
– Это был его долг, как наследника Акеши.
– Часто Хидэтаро просил денег в последнее время? – спросил Хиро.
Похоже, Ёсико поняла, что разговор перешел в некое подобие допроса. Прежде чем ответить, она долгое время думала.
– Да, просил. Он не сказал зачем, но в ночь смерти моего отца он приходил и просил денег. Отец ему отказал.
– Не знаете, зачем они ему? – задал очередной вопрос Хиро.
Глядя ему в глаза, Ёсико отрицательно покачала головой.
– Они спорили?
– Нет. Если нет денег, нет предмета для спора. – Ёсико немного отклонилась назад. – Но ваши вопросы говорят о том, что, наряду с неизвестным шпионом, вы подозреваете и моего брата.
– Я прошу прощения, если в моем вопросе вы услышали подобный подтекст. – Хиро смиренно склонил голову. – У меня не было таких намерений.
Ёсико кивнула, принимая его извинения, но в ее прищуренных глазах сквозила подозрительность.
Отец Матео встал и поклонился.
– Благодарю вас за то, что рассказали мне о ваших традициях. Могу я еще раз помолиться за вашего отца перед уходом?
– Мне бы этого хотелось, – быстро сказала Сато. Ёсико, словно возражая, поджала губы, но промолчала.
Сато подвела их к раздвижной двери, ведущей в оружейную Хидэёши, и отодвинула створку. Комната выглядела почти так же, как и день назад, за исключением того, что рядом с гробом у головы Хидэёши стояла миска отваренного риса. Когда Хиро вошел внутрь, он заметил еще один предмет, стоящий рядом с миской. Это была тонкая ваза с одним цветком гортензии того же сорта и цвета, что были в той комнате, где умер Хидэёши.
Совпадение казалось большим, чем простая случайность. Версия про шпиона засияла в голове Хиро новыми красками.
Отец Матео опустился на колени рядом с телом Хидэёши и склонил голову в молитве. Хиро в комнату не вошел. Он стоял в дверном проеме и изучающе разглядывал ее на предмет каких-то новых зацепок. Но синоби не увидел никаких изменений.
Его взгляд задержался на токонома. Казалось, неко-те издевательски поглядывают на него со своих колышков. Хиро никак не мог расстаться с мыслью, что именно эти когти убили своего хозяина, несмотря на все объяснения Сато насчет сломанного лезвия.
Священник закончил молиться. Пока Ёсико вела их к выходу, Хиро сказал:
– Ваша мать сделала прекрасный выбор погребальных доспехов.
Женщина-самурай посмотрела на него, почти не повернув головы.
– Это не мама выбирала доспехи. Нобухидэ.
– Ну, вы проделали отличную работу, подготовив тело к... – отец Матео растерянно замолчал.
– К кремации, – сказала Ёсико. – Моя мать просила о христианском захоронении, но Нобухидэ настоял на том, что отец не должен гнить в земле. Я согласилась с этим решением, хотя не согласна с облачением.
Она помолчала, словно внутри нее шла какая-то борьба. Хиро гадал, о чем она хотела сказать, но чувствовала, что не должна об этом говорить.
– На отце должны быть его боевые доспехи, – наконец, сказала Ёсико. – А не тот церемониальный нагрудник, который выбрал брат.
Хиро все понял. Самураи не критикуют членов свой семьи, но Ёсико хотела, чтобы он знал: столь неподходящие доспехи – это не ее выбор. Хиро было интересно, почему она решила, что ему есть до этого дело. Учитывая ее недавний комментарий насчет женской походки, Хиро был твердо уверен, что ей абсолютно безразлично его расследование.
– К тому времени, когда я вернулась со своей утренней прогулки и узнала о смерти отца, Нобухидэ уже омыл тело и облачил его в одежды, – продолжила Ёсико. – Было слишком поздно что-то менять.
Хиро кивнул. Не было никакого смысла высказывать банальности или ложные заверения. Они оба понимали, что Нобухидэ сделал неправильный выбор, и дальнейшее обсуждение не прибавит умершему чести. Некоторые вещи изменить невозможно.
У входной двери они обменялись поклонами.
– Если позволите, могу ли я уточнить, кому было известно о завещании вашего отца до его смерти? – спросил Хиро.
– Только матери, – ответила Ёсико. – Она была рядом, когда он его писал. Я впервые увидела его вчера.
– Но вы все же знали, кто будет наследником?
Ёсико улыбнулась:
– Отец всегда благоволил ко мне. Так что мне не нужно было завещание, чтобы сказать, каковы его намерения.
– А кто сейчас знает о нем?
– Нобухидэ, конечно, и мой дядя Хидэтаро.
– А кто рассказал Хидэтаро?
– Я. Вчера, когда он пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение и помолиться за душу отца. Я сама не верующая, хотя и понимаю, что многие находят утешение в религии.
– И как долго он молился?
Она задумавшись посмотрела на дверь.
– Наверное, около получаса. Возможно, он не все время молился. Я оставила его с отцом наедине. Потом я увидела его, когда он уже уходил.
Хиро поклонился.
– Еще раз благодарю вас за вашу любезность.
* * *
Когда мужчины подошли к реке Камо, к ним на сером мерине подъехал Нобухидэ. Он, похоже, направлялся домой, но, увидев чужеземца, остановил коня.
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросил Нобухидэ.
– Это общественная дорога, – ответил Хиро. – По ней мы и идем.
– Вы идете от моего дома, – обвинительным тоном сказал Нобухидэ. – Распоряжение судьи запрещает вам преследовать мою мать.
– Или вашу сестру, – согласился Хиро.
Нобухидэ фыркнул.
– Эта хитрая лиса и сама о себе может позаботиться. Я полагаю, она рассказала вам, как обманула меня, лишив наследства.
– Она показала завещание вашего отца, – сказал Хиро. – У вас есть причины подозревать ее в обмане?
– Ничего нового, – нахмурился Нобухидэ. – Она всегда была его любимицей, но я и подумать не мог, что он оставит ей все. Не удивительно, что свое завещание он держал в секрете.
Он показал на священника.
– Но у меня все же есть право на отмщение, и я намерен им воспользоваться. Завтра твоя голова скатится с плеч.
– Не скатится, если мы найдем убийцу, – сказал Хиро.
– А я вам в этом помогу, – ответил Нобухидэ. – Убийца находится в чайном доме под охраной.
– Возможно, да, – сказал Хиро. – А возможно, и нет. Вы знакомы с человеком из Нагои, который посещал Сакуру в ночь смерти вашего отца?
Нобухидэ выглядел удивленным.
– О чем вы говорите?
– И когда в последний раз вы видели брата вашего отца?
– Хидэтаро? – Нобухдэ, словно от вони, сморщил нос. – Вы считаете, что он причастен к смерти отца?
– Мы рассматриваем разные варианты. Но дело в том, что ответы пока еще далеко.
– Для меня они достаточно близко.
– А как насчет вашей сестры? – спросил Хиро. – Где она была в ночь смерти отца, не знаете?
– Дома, как обычно. – Нобухидэ помолчал. – Она говорила, что сказала вам об этом вчера.
– Так и есть. Просто я хотел убедиться, что вам нечего добавить на этот счет, тем более, что ее нет рядом.
– Вы полагаете, я боюсь женщину? – Нобухидэ нахмурился еще сильнее. – У меня нет проблем с тем, чтобы назвать ее лгуньей. И я назвал бы, если бы она солгала.
– А где именно были вы два дня назад?
Левая рука Нобухидэ выпустила поводья и легла на рукоять катаны.
– Я – ёрики, помощник судьи Ишимаки и слуга сёгуна. Как вы смеете подозревать меня в намерении убить собственного отца.
– Я просто спросил о том, где вы были. В вопросе не было никакого подтекста.
Нобухидэ фыркнул:
– Если хотите знать, я всю ночь был в Доме Плавающих Слив. С девушкой, которую зовут Умеха. Поговорите с ней, если есть такое желание.
Хиро поклонился.
– В этом нет необходимости.
Нобухидэ улыбнулся, но в его улыбке не было ни веселья, ни доброты.
– Убедитесь, что завтра священник будет в чайном доме. Если мне придется его искать, я убью вас обоих.
Как только Нобухидэ ускакал, Хиро повернул на юг и пошел вдоль реки Камо.
– Я так понимаю, домой мы не идем? – спросил отец Матео.
– Нет времени, – ответил Хиро. – Мне нужно поговорить с Саюри.
– Саюри? Зачем?
– Я хочу узнать больше о ее отношениях с Хидэтаро. Вполне возможно, что наш шпион из Нагои так и не уехал из города.
– По-твоему, Хидэтаро шпион? – недоверчиво спросил отец Матео. – Что заставило тебя так подумать?
– Я не совсем уверен в том, что думаю, но это убийство не такое уж простое, каким кажется, – сказал Хиро. – Ёсико заявляет, что всю ночь была дома, но ее гета все в грязи. У Хидэтаро тоже все сандалии в грязи, как и кимоно. Человек из Нагои появляется и исчезает, а Маюри на следующее утро сжигает свои учетные книги. Я бы сказал, что-то здесь не то, чем кажется, но это нисколько не помогает понять, в чем дело.
