Вскоре мы вышли из квартиры, расселись по своим машинам и разъехались в разные стороны. Хохлова направилась в третью городскую больницу, а я – в Трубный район, в Кавказский переулок. Не скрою, в это раннее субботнее утро я надеялась застать Касаткиных если еще не в постели, то, по крайней мере, дома. По дороге я вовсю напрягала свою фантазию, пытаясь придумать легенду, благодаря которой Маша и Сережа пустили бы меня к себе. А дальше – уже дело техники, причем в прямом смысле этого слова. В моем арсенале был и диктофон для записи их чистосердечных признаний, и наручники, и даже «макаров». Но я очень надеялась, что до оружия дело не дойдет.
Через каких-то полчаса я нажимала на кнопку звонка. Дверь распахнулась без всяких вопросов, и предо мной предстал низенький мужичок лет сорока пяти.
– Здравствуйте! Маша дома? – спросила я, гадая, кем приходится Касаткиным этот гражданин.
Его ответ был коротким:
– Нет.
– А Сергей? – уточнила я.
– Милая девушка, вы, вероятно, не в курсе, но ваши знакомые здесь больше не живут.
– Как не живут? – я почувствовала себя одураченной.
– Да вот так, они продали эту квартиру.
– Давно?
– Недавно. А если точнее, сделку совершили вчера.
– Куда же они переехали? – осведомилась я, начиная потихоньку приходить в себя.
– Без понятия, – мужчина пожал плечами. – Да меня это и не интересует. Мне предложили квартиру, я ее и купил. Сделаю здесь ремонт и продам ее.
– Так вы риелтор?
– Да, так и есть. Кстати, вот моя визиточка, – незнакомец достал из нагрудного кармана рубашки-поло визитную карточку и протянул ее мне. – Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, связанные с недвижимостью, – обращайтесь. Купля-продажа, обмен, сдача в наем – решу все проблемы!
– Буду иметь в виду, – сказала я, убирая визитку в сумку. – Скажите, если я правильно поняла, Касаткины продали свою квартиру в большой спешке?
– Да, можно сказать и так, – подтвердил риелтор. – Но подобные случаи не редкость. Обычно так поступают, когда у людей имеется потребность в деньгах.
«Или когда надо быстренько замести следы», – мысленно продолжила я.
– Спасибо. До свидания, – скороговоркой выпалила я и стала спускаться вниз по лестнице.
Снова эта детдомовская парочка меня опередила! И где же теперь их обоих искать? Когда еще в милицейскую базу данных внесут изменения о новом месте регистрации Касаткиных? А что, если они, как Волгарев, тоже укатили в Москву? Я села в машину и посетовала на то, что не прихватила с собой мешочек с гадальными двенадцатигранниками. Мне сейчас совсем бы не помешал их совет! Я почувствовала, что мое расследование зашло в тупик. Но была ли в этом моя вина? Я ведь не раз просила клиентку заглянуть в свое прошлое, но она все время твердила одно и то же – там все было гладко и безоблачно. К своим сотрудникам Хохлова тоже не сумела приглядеться как следует. Даже увольнение Касаткиной могло бы натолкнуть ее на определенные размышления, но Анастасия Валерьевна об этом забыла. Короткая у нее, однако, память! Или она забита не тем, чем надо? Я вспомнила, как моя гостья критиковала сегодня утром интерьер моей квартиры. Ну какое ей дело до этого, в ее-то положении?!
Я была уже на полпути к своему дому, когда зазвонил мой мобильник.
– Алло! – сказала я, включив громкую связь.
– Таня, срочно приезжайте в больницу! – потребовала Хохлова.
– Что-то случилось с Дмитрием Олеговичем? – быстро спросила я.
– К сожалению, он все еще без сознания, но есть кое-какая информация. Это не телефонный разговор.
– Поняла, через двадцать минут буду на месте.
– Встретимся в отделении.
Я ехала в центр и, вместо того чтобы думать о том, какое очередное происшествие заставило клиентку вызвать меня в больницу, размышляла о том, где бы мне раздобыть белый халат. Следовало уже давно приобрести его и держать в багажнике, ведь мне очень часто приходилось бывать в больницах, естественно, в связи с моими расследованиями. Увы, мне совершенно не хватало времени на то, чтобы заняться такими важными мелочами.
В вестибюле отделения токсикологии я увидела главного врача. Он разговаривал со своими коллегами. Заметив меня, он тут же свернул свой разговор, подошел ко мне и громко поприветствовал:
– Здравствуйте, Татьяна Александровна!
Все присутствующие в вестибюле сразу же обратили на нас свое внимание – и персонал, и больные, и посетители.
– Здравствуйте! – сказала я, но спрашивать о ЧП в больнице не стала.
– Вы пришли справиться о здоровье Хохлова? – уточнил громогласный Шторм.
– Да.
– Я как раз был на обходе. К сожалению, нет никаких сдвигов, ни в ту ни в другую сторону. Его состояние стабильно тяжелое. Если я не ошибаюсь, к нему пришла супруга? Очень стойкая женщина – никаких слез, истерик.
– Да, она такая, умеет держать эмоции в себе. Я вот тоже хочу пройти в отделение, только у меня нет белого халата.
– Не проблема. – Шторм жестом подозвал санитарку и попросил ее найти для меня халат.
– Да-да, Николай Арнольдович, сейчас организую, – любезно ответила та.
– Ну что ж, Татьяна Александровна, мне пора в другое отделение. Не болейте!
– До свидания, – я посмотрела ему вслед с некоторой растерянностью.
Мне с трудом верилось в то, что в больнице случилось какое-то ЧП, связанное с Хохловым. Главврач непременно дал бы мне знать об этом. А зачем же тогда клиентка меня сюда вызвала в таком срочном порядке? Информация, вспомнила я, у нее появилась некая информация… Санитарка подала мне халат, я накинула его на плечи, поднялась наверх и стала искать палату, в которой лежал Дмитрий Олегович. Приоткрыв несколько дверей, я наконец увидела Анастасию Валерьевну, сидевшую у больничной койки. Она держала мужа за руку. Они были в палате не одни. На другой койке лежал еще один больной под капельницей. Рядом с его койкой, пристроившись на стуле, дремала молодая женщина, вероятно, его родственница. Хохлова почувствовала мой взгляд и оглянулась.
– Я сейчас, – сказала она шепотом.
Я закрыла дверь и отошла к окну в коридоре. Вскоре ко мне присоединилась Анастасия Валерьевна.
– Таня, по-моему, ночью кто-то хотел убить Диму! – тревожно сообщила она.
– С чего вы это взяли?
– Видели девушку на стуле? Это Вера! Она всю ночь сидела рядом со своим мужем. Примерно в час ночи в палату вошла медсестра со шприцем, увидела ее, страшно смутилась и тут же закрыла дверь. Вера выглянула в коридор, но сестры уже и след простыл. А на полу, около двери, лежало вот это, – Хохлова вынула из кармана голубой шейный платок. – Таня, вы не поверите, но это мой платок!
– Ваш? Вы в этом уверены?
– Абсолютно! Видите вот это? – и клиентка продемонстрировала мне подпалину на ткани. – Это Инна случайно сожгла. Она тогда так расстроилась, аж до слез! Это ведь был ее подарок мне на день рождения. Чтобы не огорчать дочь, я его не выбросила, а стала повязывать на голову, занимаясь уборкой. В последний раз я его надевала в тот день, когда Дима от меня ушел. Я точно помню, что пошла в платке в гараж, посмотреть, какие вещи он оттуда забрал. Платок развязался и упал на пол. Я его подняла, положила на полку у входа, да так там и забыла.
– Значит, я была права. В ваш гараж наведывались! Не удивлюсь, если там что-то еще пропало или, наоборот, появилось.
– Правильно говорят – не было бы счастья, да несчастье помогло.
– Вы это о чем? – удивилась я.
– Дело в том, что Дима сначала лежал в палате один. А вчера, уже поздно вечером, сюда привезли Вериного мужа. Он отравился грибами, и за неимением свободных мест его положили в ту же палату. Вообще-то родственникам ночевать в больнице не разрешают, но Вера – студентка мединститута, она недавно было здесь на практике, поэтому ей позволили находиться рядом с мужем. Касаткины не знали об этом, вот и напоролись на свидетельницу. Хотя, что это я во множественном числе говорю? Это Маша хотела сделать Диме смертельный укол, а всю вину на меня свалить! Я спросила у Веры, как та «медсестра» выглядела. Выяснилось, что на девушку, дежурившую этой ночью, она совсем не похожа, а вот на Касаткину – да! Я описала Вере Марию. Приметы совпали! Вера хотела рассказать о ночном инциденте врачу, но я уговорила ее не делать этого.
– Правильно, я займусь этим сама, – сказала я и достала из сумки полиэтиленовый пакет. – Кладите платок сюда. Против вас эта улика теперь точно не сработает. Но, может, на ней найдутся другие отпечатки пальцев…
– Вот, собственно, и все, что я хотела вам сказать. Я пойду к мужу? Мне кажется, он уже реагирует на мое присутствие. У него веки задергались, рука потеплела…
– Да-да, конечно, не буду вас задерживать. Вечером созвонимся.
Хохлова утвердительно кивнула и пошла обратно в палату, а я спустилась вниз. Увидев санитарку, я отдала ей халат и спросила:
– Скажите, ночью можно пройти в это отделение?
