— Что ты, Гарик, — успокоила я друга. — Ты мне всегда нравился, нравишься и будешь нравиться.
— Правда? — улыбнулся Гарик.
— Правда.
* * *
История с пистолетом расстроила меня. Я-то надеялась, что у меня появятся хоть какие-то намеки на то, где искать преступника. А тут все совершенно глухо.
Приехав домой, я решила перекусить. А то за всеми этими хлопотами так и не поела по-человечески. Телефонный звонок застал меня уже за кофе.
— Алло, Танечка, здравствуйте, — услышала я в трубке томный голос Кудряшова. — Я вас не отвлекаю?
— Нет. Я не занята.
— Я хотел бы встретиться с вами. Сегодня. Можно?
— Конечно, можно. Что-то случилось?
— Нет-нет, ничего. Просто я хотел поговорить с вами.
— Приезжайте ко мне. Идет?
— Идет, — повеселел Кудряшов. — Я буду через пятнадцать минут.
Я повесила трубку. Что задумал этот нежный юноша? Может, новости какие привезет? А если спросит, какие у меня новости по делу, мне и ответить нечего. Новостей на сегодня больше нет, как говорил один известный телеведущий.
Я прибралась немного в квартире перед приездом клиента, потом вышла на балкон покурить. Когда я докуривала сигарету, увидела, как к моему подъезду подкатила машина Кудряшова. Он вышел из нее и, виляя бедрами, направился в мой подъезд.
Я вышла в коридор и сразу открыла дверь, не дожидаясь, пока он поднимется.
— Здравствуйте, — растерянно проговорил Кудряшов, увидев меня на лестничной площадке.
— Входите, Саша, — пригласила я его.
Кудряшов сегодня выглядел как-то странно. Точнее, не выглядел странно, а вел себя. Он был тихим, подозрительно робким и каким-то неуверенным.
Саша присел на краешек дивана и тихо спросил:
— Я хотел узнать, как продвигается дело?
— К сожалению, Саша, мне нечем вас порадовать, — расстроенно ответила я.
— Что, совсем ничего нового? — мне показалось, что Сашу почему-то даже приободрило это мое сообщение.
— Пока ничего, но думаю, скоро у меня появятся кое-какие новости, — сболтнула я, точно зная, что никаких новостей и в ближайшее время не предвидится. Разве что случайно.
— Вы никого не подозреваете?
— Есть кое-кто, но мне нужно некоторое время, чтобы все проверить.
Саша как-то сразу напрягся. Он опустил глаза и спросил:
— А кого?
— Я не могу пока говорить об этом. Все еще на уровне гипотезы. Тайна следствия, так сказать…
— Понятно… — огорченно протянул Кудряшов. Потом помолчал немного и спросил: — А что Василий? Вы все-таки поговорила с ним?
— Да, я встречалась с Василием и говорила с ним.
— И что? — Кудряшов сразу воодушевился.
— Ничего особенного. Я выяснила некоторые подробности, которые меня интересовали.
— И что?
— Да ничего.
— А-а, — протянул Саша и снова опустил глаза.
— Саша, — позвала я. — У вас есть что сказать мне? — спросила я напрямик.
— У меня? — испугался он. — Нет… С чего вы взяли?
— Ну, мне так показалось. Вы какой-то странный сегодня. Даже, я бы сказала, загадочный. Мне почему-то показалось, что у вас появились новости для меня.
— Нет-нет, — поспешно ответил он. — Ничего нового. Наоборот, я к вам приехал за новостями. Ну, раз у вас никаких новостей нет, то я, пожалуй, поеду… — Кудряшов поднялся с дивана и сделал несколько шагов в сторону двери. Потом в нерешительности остановился и проговорил: — Таня, я тут подумал… А может, не стоит больше заниматься расследованием? Наверное, мы все равно никого не найдем. Если это было заказное убийство, то ни исполнителя, ни заказчика уже не найти. Я-то думал, что это Бакаев, но раз вы выяснили, что это не он, то тогда, наверное, уже не имеет смысла искать еще кого-то… — Кудряшов нерешительно топтался на пороге комнаты.
— Саша, я вас что-то не понимаю, — проговорила я. — Когда вы пришли ко мне, то едва ли не со слезами на глазах умоляли взяться за расследование. Вам тогда очень хотелось найти убийцу Жени.
— Да, — промямлил Кудряшов. — Но я не думал, что все так затянется. Тем более, мне кажется, что вы не сможете найти убийцу…
Это был удар по моему профессиональному самолюбию. Такого я не прощаю никому.
— Знаете, Саша. Вообще-то у меня теперь личный счет к убийце. Если вам не хочется оплачивать мою работу, давайте будем считать, что договор между нами расторгнут и вы мне должны только за те дни, что уже прошли. Но я в любом случае намерена отыскать того человека, который убил Приходько. Теперь я буду делать это по собственной инициативе, — я замолчала, вышла на балкон и закурила сигарету, ожидая реакции Кудряшова. И если я все рассчитала правильно, то реакцией его будет обрадованное согласие. Но все произошло совсем иначе.
Саша присоединился ко мне на балконе. Достал тонкую длинную сигарету и прикурил от моей зажигалки. Сделав несколько затяжек, Саша помолчал, стоя рядом со мной, потом наконец произнес:
— Дело не в том, Танечка, что я не хочу или не могу заплатить вам, — при этих словах он поморщился. Я заметила, что его всегда обижало, когда его считали неплатежеспособным. — Я готов заплатить вам хоть за месяц расследования. Вы не поняли. Мне просто кажется, что дело совершенно бесперспективное. Я лишь жалею ваше время и силы…
— А вот этого не надо… — перебила я Кудряшова. — Что же касается перспектив дела, то предоставьте решать мне. Мне лучше знать, каковы перспективы. Я уже все сказала, что думаю, свое мнение не изменю. Я продолжу расследование, у меня теперь есть на то свои причины, о которых я умолчу.
— Какие? — с нетерпением, близким к испугу, спросил Кудряшов.
— Я же сказала, что не намерена о них распространяться, — я выпустила изо рта дым и отвернулась. Поведение Кудряшова мне не нравилось. Более того, оно меня настораживало. Я не понимала, почему он ведет себя столь странным образом.
Саша помолчал немного, потом спросил робко:
— Если это не составляет тайну следствия, могу я узнать, в каком направлении вы намерены работать дальше?
— Составляет, — ответила я и внимательно посмотрела Кудряшову в глаза. — Саша, вы что-то скрываете от меня?
— Нет, что вы… — он поспешно отвел глаза. — С чего вы взяли?
— Мне показалось — или так есть на самом деле? — что вы отговариваете меня заниматься дальнейшим расследованием…
— Вам показалось, — Кудряшов потупил глаза.
— Да? — недоверчиво спросила я. Теперь у меня не оставалось сомнений, что Саша что-то скрывает. Он чего-то явно недоговаривал.
Мы докурили молча. Саша, надувшись, стоял и смотрел в противоположную сторону. Потом произнес:
— Я буду продолжать финансировать расследование. Это к слову о том, что вы подозреваете меня в неплатежеспособности, — он скривил губы в презрительной усмешке. — Но все же я не думаю, что вы сможете что-то найти…
— Хорошо, пусть каждый из нас останется при своем мнении, — проговорила я.
Мы распрощались с клиентом, он ушел, обещав позвонить на днях, узнать, как продвигается расследование. Мне очень хотелось выйти следом за ним, чтобы проследить дальнейший маршрут его передвижений, но мне позвонили.
Я подошла к телефону и сняла трубку:
— Алло…
— Здравствуйте, — произнес незнакомый мужской голос. — Могу я услышать Иванову Татьяну Александровну?
— Я слушаю, — произнесла я, недоумевая, кто бы это мог быть.
— У меня есть информация, которая может вас заинтересовать, — произнес мужчина.
— Какого рода информация? — спросила я, напрягшись.
— Это касается убийства Евгении Приходько, — мужчина замолчал, а я ждала, что он скажет дальше. — Но эта информация не бесплатная, — проговорил мужчина после довольно долгой паузы.
— Сколько?
— Десять тысяч. Я думаю, это не столь уж крупная сумма для вас, женщины состоятельной.
— Мне нужно подумать, — проговорила я, не до конца уверенная в том, что мне действительно смогут предоставить какую-то интересную и важную информацию.
— Подумайте, — охотно согласился собеседник. — Я даю вам срок до завтрашнего дня. Завтра я перезвоню в это же время.
— Хорошо, — ответила я и услышала в трубке короткие гудки.
Я опустила трубку на аппарат. С минуту подумала, а потом снова подняла ее и набрала номер Гарика.
— Алло, — услышала я женский голос, — слушаю вас.
— Могу я поговорить с Папазяном? — спросила я.
— Подождите, пожалуйста.
Секретарша положила трубку на стол, и я услышала ее шаги. Через несколько секунд к телефону подошел сам Гарик.
— Слушаю, — серьезно проговорил он.
— Привет, это опять я.
— Что-то новое, Танечка? Как дела?
— Нормально. Гарик, мне срочно нужна твоя помощь.
— Какая на сей раз?
— Ты не мог бы поставить мой телефон на прослушку? — спросила я.
— Зачем? — не понял Папазян.
