— Таня, присаживайся. Ты, разумеется, по делу.
— Само собой, — кивнула я, усаживаясь в кресло. — Скажи, где проходят медицинское обследование сотрудники НИИ? Каждый в поликлинике по месту жительства или у вас есть своя?
Если Астраханцева и удивилась, то ничем этого не показала. Цвета чайной заварки глаза ее остались безмятежны.
— У нас есть поликлиника от НИИ. И раз в год сотрудники института проходят обязательное медицинское обследование, в остальное же время обращаются туда по мере необходимости. Сразу по зачислении на работу в нашу поликлинику переправляются карточки людей из районных поликлиник, — пространно ответила Анастасия, чуть улыбнувшись. И поинтересовалась: — А с чего такой странный вопрос?
— Да так, — неопределенно махнула я рукой, опустив глаза. — А где эта ваша поликлиника находится?
— В Октябрьском ущелье, — усмехнулась Настя. — Там найдешь, если надо будет.
— Разумеется, — кивнула я.
— Впрочем, держи адрес, зачем тебе время терять? — Анастасия настрочила на розовом листочке из блока бумаги для записей адрес и передала мне. Я поблагодарила и, распрощавшись с ней, вышла.
Октябрьское ущелье — очень красивый район. Рядом лес, родник. И я отправилась туда, не желая терять времени.
Конечно, Светлана могла воспользоваться услугами частной клиники, но там, насколько я знаю, громадные деньги дерут! А секретарская зарплата не самая большая в мире, и к чему лишние расходы, если можно в бюджетном медучреждении сдать все необходимые анализы?
Впрочем, я, возможно, ошибаюсь, и Лавкины всего-навсего перемывали, что называется, косточки бедной девушке. Но детектив обязан проверить любую версию.
Моя «девяточка» уверенно влилась в поток машин на улице, легко лавируя среди них. Светофоры приветствовали зеленым светом, и мне показалось, что это хорошая примета. Кстати, если Светка в самом деле беременна и собиралась заставить Перцевого на себе жениться, разве стала бы она его убивать? Вот в чем вопрос. Хотя… возможна и другая версия. Светлана сказала о своем положении любовнику, а тот же решил не менять своих планов из-за нее. И она отомстила ему.
Ладно, пока неизвестно, права ли я, а следовательно, не стоит об этом и размышлять. Лучше позвонить Кире, я ведь собиралась это сделать.
Одной рукой придерживая управление, свободной я набрала номер телефона Кирьянова. Услышав в трубке голос дежурного, совсем зеленого мальчишки, попросила:
— Подполковника Кирьянова позовите, пожалуйста.
— А кто его спрашивает? — проявил любознательность мальчишка. Его срывающийся голос отчего-то меня рассмешил.
— Татьяна Александровна Иванова, — отчеканила я, прижав трубку плечом к уху и переключая скорость на повороте. Подождала пару минут, после чего услышала Володьку:
— Доброе утро, Танечка. Я-то удивлялся, почему ты не звонишь.
— Привет, — поздоровалась я с ним, радуясь, что приятель находится в хорошем настроении. — Киречка, ну что там думают эксперты?
Володька рассмеялся и, кажется, зашелестел бумагами. После чего отчеканил:
— Андрей Перцевой был убит предположительно с одиннадцати до половины двенадцатого из пистолета тридцать шестого калибра, предположительно «беретта» 92F, который, если ты знаешь, пользуется большой популярностью в Штатах и получил небольшое распространение в нашей стране. Убит выстрелом в голову. Потребовался один выстрел. Больше ничего не известно. Соседи, как обычно, не слышат и не видят ни черта дальше своего носа.
Я понимающе хмыкнула и распрощалась с Кирьяновым. Может быть, эти сведения мне и пригодятся, кто ее знает.
Тем временем я уже добралась до Октябрьского ущелья и остановила машину у поликлиники. Надо сказать, НИИ ЭКТ неплохо устроился: далеко не новое, но определенно ценное в историческом плане, ее здание явно недавно ремонтировалось. Свежеумытые окна сверкали в ярком солнце, стены глянцевато поблескивали свежей покраской, высокий забор ограждал территорию вокруг от проезда чужих машин, а калитка гостеприимно приглашала пациентов внутрь.
Оставив машину на стоянке у забора, я прошла в калитку, вдохнув хорошую порцию невероятно свежего воздуха. Местность, окруженная зелеными, поросшими молодым леском склонами, отличалась невероятной живописностью. На территории поликлиники красовались высоченные серебристо-пыльные ели и цветущие каштаны. Газоны, украшенные свежей зеленой травкой, так и манили прилечь под сенью деревьев. Но я героически в себе поборола этот соблазн и вошла в главный вход клиники, заранее нащупав в кармане спасительное удостоверение.
— Простите, — обратилась я к дежурной, — могу я поговорить с гинекологом?
— Какой район? — осведомилась пожилая женщина предельно вежливо, усталыми глазами уставясь на меня.
— Прокуратура, — продемонстрировала я «корочки».
— А что именно вас интересует? — Документы мои особого впечатления не произвели, разве что в скучающем взгляде появилась тень уважения к моей персоне. — Может быть, я смогу вам помочь?
— Меня интересует, не обращалась ли к вам в последнее время Светлана Чурсаева, работница НИИ ЭКТ.
— Минуточку… — И дама обратилась к картотеке.
«Минуточка» растянулась на добрых полчаса, пока дежурная рылась в залежах медицинских карт. Наконец она вновь удостоила меня своим вниманием:
— Неделю назад Чурсаева проходила осмотр у гинеколога Инессы Васильевны Мальцевой. Если хотите, можете с ней поговорить. У нее прием в двенадцатом кабинете.
Я поблагодарила женщину и прошла к указанному кабинету, наслаждаясь мраморной прохладой холла.
У двери с жестяной табличкой «Гинеколог» сидело несколько женщин, парочка из них были беременными.
— Прошу прощения, — обратилась я ко всем сразу, — в кабинете кто-то есть?
— Я последняя, — хмурясь, буркнула блондинка бальзаковского возраста. Таким палец в рот не клади, отгрызут. По лицу видно — дама увлекалась руганью на базаре и скандалами с соседками. Зато и словечко «прокуратура», подтвержденное документально, на такой тип людей действует просто бесподобно.
— Мне нужно переговорить с Мальцевой, — вновь обращаясь ко всем женщинам, заметила я. — Это не займет много времени. Кто идет следующий?
— Я, — робко ответила хрупкая брюнетка лет двадцати, обняв руками огромный живот.
— Не могли бы вы меня пропустить ненадолго? — попросила я мягко. Та с готовностью закивала. Зато включилась блондинка:
— А с чего это?
— Извините, я из прокуратуры, — предельно вежливо заметила я, разворачиваясь к ней, и вновь достала красные «корочки». — Думаю, вы против не будете.
Та сразу завяла, так и не разразившись гневной тирадой. А я победно усмехнулась. Не люблю такой тип людей.
Из кабинета растерянно выскользнула девушка, совсем девочка, сжимая в дрожащей руке серовато-желтую бумажку, испещренную буквами, и я вошла в дверь.
— Фамилия? — потребовала седовласая дама, гордо восседавшая за столом, не поднимая на меня глаз. Я промолчала, и она повторила: — Ваша фамилия.
— Извините, я по другому делу, — проговорила я, и только тогда врач подняла на меня удивительно голубые живые глаза.
— Кто вы? — удивилась она. — Где ваша карточка? Вы записывались?
— Я из прокуратуры. Инесса Васильевна, у меня к вам несколько вопросов.
И я раскрыла удостоверение.
— Присаживайтесь, Татьяна Александровна, — вежливо кивнула женщина. — Только недолго, пожалуйста.
— Конечно, — кивнула я. И сразу приступила к делу. — У вас неделю назад была Светлана Чурсаева. Не могли бы вы сказать мне о результатах ее осмотра?
— Да, конечно, — кивнула Мальцева и с готовностью начала рыться в бумагах. Она не стала расспрашивать о причинах странного любопытства — вот что значит медицинская этика. И через несколько минут снабдила меня необходимыми сведениями: — Чурсаева беременна, ориентировочно второй месяц. Прошла полное медицинское освидетельствование, ребенка решила оставить, никаких противопоказаний к этому нет — она вполне здорова.
Значит, мои смутные подозрения подтвердились. Светка беременна и, скорее всего, от Андрея Перцевого.
Я распрощалась с Мальцевой и бросилась в машину. Нетерпение словно подгоняло меня в спину своим дыханием. Я рванула в НИИ. Попытаться вывести Светку на разговор по душам — вот моя теперешняя задача. Я просто должна это сделать, обязательно. И кстати, еще надо подумать, буду ли я сдавать ее ментам, если это она убила Перцевого. В конце концов, женскую солидарность никто не отменял. Андрей сам виноват — нечего было плести интриги, как при Мадридском дворе.
Ладно, этот морально-этический вопрос обдумаю, если докажу для себя виновность Светланы Чурсаевой. Хотя жаль ее, конечно. Бедная девочка!
* * *
Приемная отдела на третьем этаже, бывшего отдела Перцевого, была пуста. Совершенно пуста. Я постучала в дверь кабинета Лавкиных и вошла.
