это время.
– Ее нашли задушенной в собственной машине на заброшенной стройке, – сообщил ему майор Климов, позвонив в восемь двадцать восемь вечера. – Сторож делал вечерний обход и обнаружил машину, а в ней тело.
– Она… Она мертва?!
Вопрос сам по себе был нелепым. Она задушена! Не могла остаться живой! Но Влад задал его, все еще надеясь на чудо или нелепую оговорку майора.
– Да. Она мертва, – подтвердил Климов худшие его опасения.
– Когда я смогу забрать… – Он запнулся: назвать Свету телом он не мог. – Когда я смогу ее забрать?
– Не сразу. Как вы понимаете, это дело перестало быть вашим частным. И никаких заявлений нам от вас теперь не требуется, – уставшим голосом упрекнул его майор. – Я сейчас заеду, Хлопов. И вы должны будете ответить на все мои вопросы… честно.
Он так и знал, что подобное случится! Еще когда по Светкиному требованию останавливал машину на загородной дороге, в нем зародилось подозрение, что его налаженная спокойная жизнь рушится. Просто стукнуло в темечко: все, это конец. А потом и в самом деле стукнуло. Да как!
Вадик поерзал на жестком стуле и покосился на огромное черное стекло слева. Оттуда за ним наблюдали, он знал – видел по телевизору. Там всегда торчат наблюдатели, чтобы подсказать в случае чего, как лучше надавить на жертву, распластать ее поудачнее, чтобы не выкрутилась уже никогда.
Себя он считал жертвой. Не Свету, которая не угомонилась и полезла неизвестно куда, а именно себя! Он так и думал, что подобное случится. Поэтому и хватило у него ума все время быть на виду.
Хлопов тут же догадался и даже не скрывал своей неприязни, разговаривая с ним на его новом месте работы. Плевать! Каждый за себя. Теперь каждый сам за себя.
Добротная дверь в допросную открылась. Вошла та самая девушка, которая говорила с ним после происшествия на дороге. Он ждал Климова, если честно. С ним хотел говорить. А пришла эта! Почему? У них уже однажды не сложилось, что могло поменяться теперь? Неприязни с ее стороны будет больше?
– А Климов где?
Вадик покосился на затемненное стекло, искренне надеясь, что майор там и наблюдает. Он не позволит твориться беспределу, который эта девушка устроила в прошлый раз.
– Вопрос не по существу, – оборвала она, переводя его внимание на себя. – Итак, приступим… Игнатов Вадим Иванович, скажу сразу – дела ваши не то чтобы плохи, но не очень и хороши.
– А что так? – удивился он ее печальной улыбке. – У меня на весь вчерашний день алиби. И на тот момент, когда погибла Света…
– А откуда вы знаете, когда она погибла? – острый взгляд пригвоздил его к месту.
Идиот! Вадик почувствовал, как тошнота поднимается комом из желудка.
– Не ловите меня, ясно! – тут же вспылил он. – Я приблизительно знаю, как она погибла, когда и где! Об этом уже все СМИ трубят. И по телевизору без конца гоняют новости. И в Интернете. И я…
– Вам позвонил ваш исполнитель и сообщил, так?
– Какой исполнитель?! – Он понял, что бледнеет и выдает себя. – Не понимаю, о чем вы! И вообще, мне нужен адвокат.
– Он уже в пути. У нас не допрос… Пока. – Его мучительница поиграла аккуратными бровями. – Просто беседа.
– Так беседуйте, пожалуйста, нормально. Без этих ваших штучек. – Вадик осторожно улыбнулся приложил руку к груди. – Не пытайтесь повесить на меня убийство Светланы. Я ее не убивал и ничего такого не организовывал. Я любил ее!
– Хорошо. – Она кивнула, словно согласилась, но тут же снова вцепилась в него взглядом. – А кто вам позвонил вчера в районе восемнадцати ноль-ноль?
– Не помню. Звонок был с незнакомого номера. Я не знаю.
– Хорошо, не знаете, кто звонил. Но вы же должны помнить, о чем говорили с этим незнакомцем в течение десяти минут?
– Д‐да…
Надо говорить полуправду. Врать бессмысленно. Они найдут этот номер в распечатках звонков. Если уже не нашли.
– Это какой-то телефонный хулиган, – выдумал он с ходу.
– Да?
Ее аккуратные брови – недавняя работа стилиста, раньше таких у нее не было – высоко поднялись, спрятавшись под челкой.
– И чем он нахулиганил? Что хотел?
– Пытался что-то продать мне, то ли миксер, то ли телевизор. Все время назначал разную цену. Я сразу понял, что это развод.
Вадик для убедительности широко разводил руками и без конца качал головой. Ее не проняло. Она противно ухмыльнулась:
– Как и то, что вы мне тут несете. Такой же развод…
– В смысле-е? – протянул он на манер его новой работодательницы, не отличавшейся хорошими манерами.
– То, что вы мне рассказываете, не есть правда, Игнатов. С этого номера вам часто звонили сразу после происшествия на дороге, когда пропала ваша невеста, а потом обнаружилась в морге. Вы подолгу говорили с этим так называемым «хулиганом». И до происшествия вам неоднократно звонили с этого самого номера. Что тогда пытался вам продать телефонный мошенник?
А вдруг они все знают?!
Вадику стало казаться, что по его спине ползет огромный черный уж. Точно такой же, какого ему подкинули в постель в детском лагере. Тогда от страха он описался. Сейчас Вадик почувствовал, что от ужаса он вот-вот скончается, окажется в одной компании со Светой, и она там уж точно не простит ему вранья.
– Что-то пытался, – произнес он невнятно.
– Давайте вы сейчас при мне с ним свяжетесь и попробуете что-то купить. Идет? – Она достала его мобильник, упакованный в маленький пакет для вещдоков.
– Пытайтесь сами, – огрызнулся он.
– Пыталась. Не вышло.
Девушка, с внешностью которой точно что-то произошло с последнего допроса, скупо улыбнулась. Она убрала мобильник под бумаги.
– Думаю, это односторонняя связь. И что странно, пользуется этот абонент данным номером только в тех случаях, когда звонит вам, Игнатов. Больше ни одного номера не набиралось с этого телефона. Как вы это объясните?
– С какой стати я должен это объяснять! – возмутился Вадик.
Он вдруг отчетливо осознал, что, кроме этого левого телефона, у них на него ничего нет. Это принесло хоть какое-то успокоение.
– Вы ищете абонента, вот и объясняйте. А я имею право не свидетельствовать против себя. Кажется так?
Его увели. В допросную вошел Климов, посмотрел на Варю – сгорбившуюся, поникшую – и тронул за плечо.
– Расстроилась? Но ты же не думала, что он сразу начнет каяться во всех грехах? Или думала? – Климов наклонился, заглянул ей в лицо. – Эй, ты чего? Не расплачься мне тут! Не переживай ты так. Я ему организовал таких соседей, что он через пару
