отношениям.
Вдруг, к примеру, обнаружил, что ревнует. Однажды она задержалась на каком-то школьном мероприятии, и он здорово задергался. Приехал к воротам школы, пытался пройти через охрану. Она вышла к нему из актового зала, разгоряченная, словно только что танцевала, засмеялась его ревности и попросила быть умнее.
– Тут одни пятиклашки, балда! У нас «веселые старты»!
Вика смеялась, пока он вел ее к машине и усаживал на переднее сиденье.
– И что, физрук у вас тоже баба? – буркнул он, плюхаясь рядом и включая зажигание.
– Нет, преподает мужчина. Но он меня не интересует.
– Точно?
– Точнее некуда. Он женат, и у него проблемы с алкоголем.
– Говоришь так, словно оценивала его.
– Женщины всегда оценивают.
Он забеспокоился не на шутку. Вдруг она с такой же прагматичностью оценивает и его? Не женат, платежеспособен, либидо в порядке, но несерьезный. А если она найдет какого-нибудь умника, который побьет его по всем параметрам?
Денис начал приглядываться к знакомым – ее и своим. Ограничил круг друзей, с которыми они ходили отдыхать.
И только к Витьке никогда не ревновал. Лучший друг как-никак. Кроме того, ему показалось, что Вика не произвела на Витьку впечатления. Он довольно равнодушно оглядел ее, украдкой показал Денису большой палец и больше с ней в тот вечер не разговаривал. Вика тоже не проявила интереса к другу и начальнику жениха.
На той вечеринке они с Денисом пробыли совсем недолго – Вика заявила, что у нее разболелась голова, и ее утомило обилие идиотов. В машине она раздраженно расстегнула куртку и недовольно принялась разглядывать себя в зеркальце.
– Скажи мне, а ты принципиально не рассматриваешь в качестве друзей людей с высшим образованием?
– Да ладно тебе! Что ты докопалась до моих друзей? – Денис попытался изобразить раздражение, но на самом деле испытывал тайное удовлетворение от того, что ей никто не понравился.
– Витька нормальный парень, – продолжил он, глядя на дорогу.
– Ну, разве что он, – ответила Вика.
И на этом разговор закончился.
Прошло несколько недель, прежде чем Денис заметил, что что-то не так. Пока он утопал в своем слепом счастье и планировал церемонию предложения руки и сердца, Вика вдруг отдалилась от него. Встречи стали реже. Она начала пропускать регулярные свидания, ссылаясь на занятость, болезни, срочные дела.
Денис заметил это не сразу. Подумаешь, девушка простудилась. Подумаешь, встретилась с подругами. Подумаешь, ей нужно работать. Потом он ругал себя последними словами за то, что просто по-идиотски не замечал очевидного. Того, например, что секс стал скучным и пресным – она только что в телефон не смотрела, терпеливо ожидая, пока он насытится процессом. Или того, что его присутствие начало Вику раздражать. Она часто бывала недовольной без всякого повода. Искала предлоги, чтобы уйти. Он все списывал на волнение по работе. Мало ли, до чего могут человека довести эти малолетки?
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта игра, если бы он однажды не приехал в клуб в неурочное время. Это была чужая смена, но Денис накануне забыл на работе телефон и заскочил после обеда, чтобы его забрать.
В зале стоял нерабочий полумрак. Днем был открыт только ресторан на втором этаже, а сам клуб открывался в 18.00. Между столиками медленно елозила тряпкой уборщица. Жужжали под потолком вентиляторы.
Денис, обходя мокрые пятна на полу, проскочил за стойку бара. Там, под кассой, нашел свою разрядившуюся трубу и, быстро сунув ее во внутренний карман куртки, хотел было двинуть к выходу. Но тут его внимание привлекла лампа, горевшая над одним из угловых столиков в кабинке. В ее мертвенном синеватом свете клубился сизый сигаретный дым.
Денис подумал, что за столиком, должно быть, сидит Витька и, по своему обыкновению, за стаканом виски, подбивает цифры.
Он подошел поздороваться и увидел картину, которая с тех пор часто снилась ему в пьяных снах. Да, на мягком сиденье, откинувшись на спинку, действительно сидел его дружбан Витька. Но вот на коленях у него была Вика.
Его Вика.
Она глупо смеялась и что-то шептала Витьке в заросшую щетиной шею. А Витькина рука, свесившись с плеча девушки, сжимала ее грудь.
Слова застряли у Дениса в горле, и он ими поперхнулся.
– Ой… – только и сказала Вика, увидев своего парня в тусклом свете лампы. Зрачки ее расширились от испуга, но она и бровью не повела. Только медленно соскользнула с колен Витьки и уселась рядом с ним.
– Деня, братан! – нарочито весело воскликнул Витька.
Он встал, едва не сбив стакан с виски со столика, протянул ему руку.
И Денис зачем-то ее пожал.
* * *
– Как же вы продолжили после этого с ним общаться? – удивилась я, выслушав трагическую историю. – Да еще и приехали к этим людям на свадьбу?
Денис горько усмехнулся, глядя куда-то в пространство за моим плечом:
– Думаете, я проглотил обиду? Думаете, я сосунок?
Мы с Гариком молчали.
– Вы правы. Я – сосунок. Слабак. Дерьмо! – Последнюю фразу он выкрикнул, заплевав мне блузку слюной. – Это вы хотите сказать?
– Я ничего не говорю, – ответила я, – но лучше объясните.
– Вы думаете, я решил им отомстить и поэтому приехал сюда?
Гарик пожал плечами, давая понять, что версия вполне вероятна.
– Конечно! Так все удачно сложилось, – на глаза парня навернулись слезы, – и других подозреваемых ведь нет?
– Я этого не говорила.
– Бросьте. Я – просто подарок для следствия.
– Почему вы остались друзьями? – мягко спросила я.
Денис прикрыл веки, словно рассматривая что-то в прошлом, в своей воспаленной памяти.
– Потому что я сосунок, слабак и дерьмо. Витька сказал, что он меня с работы выгонит.
– А сами что же, не захотели уйти?
Гарик за моей спиной презрительно фыркнул, но я предупреждающе подняла руку, не сводя глаз с допрашиваемого. Было очень важно, чтобы Денис не отвлекался.
Тот с вызовом поднял на меня глаза:
