— Сверните на боковую улицу, — сказала я.
— Зачем?
— Надо, — сказала я. — Сворачивайте!
Челидзе пожал плечами, включил поворотник, и вскоре «Рено» оказался в тихом проулке, где в ряд стояло несколько припаркованных машин. Челидзе остановил машину возле тротуара, я открыла дверцу и вышла, вытаскивая за собой Бориса.
— Все, убирайся на все четыре стороны. И чтобы я тебя больше не видела.
— Не понял, — пожал плечами Борис.
— Давай, валяй. Скажи спасибо, что я тебя не пристрелила. Отложишь свой визит к патологоанатому еще на некоторое время.
Я быстро села обратно в машину, а Челидзе не заставил себя долго ждать и резко стартанул. Борис остался стоять на тротуаре, и его лысый череп еще некоторое время маячил в зеркале заднего вида.
А Челидзе погнал машину дальше. Проигнорировав указатели к центру Парижа, мы поехали прямо, миновали Сен-Дени и вскоре въехали в тихое предместье, которое называлось Анген-ле-Бен.
Челидзе вскоре остановил машину возле домика, стены которого заросли плющом. Собственно, такими уютными домиками была застроена вся улица.
— Добро пожаловать, — невесело усмехнулся Челидзе, выходя из автомобиля. — Это мои апартаменты.
Марина помялась, но вышла следом за ним, а потом и мы. Поднявшись по лесенке, мы оказались в просторном холле, а затем проследовали за Челидзе в комнату. Там стоял небольшой круглый столик, на котором разместились бутылка вина, фрукты, букетик цветов и шоколадные конфеты.
— Угощайтесь, — улыбнулся Челидзе, хотя, естественно, этот столик он готовил не для нас.
Угощаться никому особо не хотелось, Марина тихонько села в уголок и сложила руки на коленях.
— Я так понимаю, вы теперь будете у меня жить? — продолжал бодриться Олег Амвросиевич. Он старался говорить весело, игриво и даже пытался шутить. Прошел к столику и налил себе вина.
— Олег Амвросиевич, — не отвечая ему, сказала я. — У меня к вам есть один очень важный вопрос. Что за человек жил вместо вас в Анталье и где вы его нашли?
Челидзе помолчал.
— Нашел я его случайно, — медленно проговорил он. — Около трех месяцев назад. В магазине просто увидел и был ошарашен нашим внешним сходством. Подошел, разговорился. Он тоже был удивлен. Тогда я еще и не думал, что он может мне пригодиться. Это уже позже пришла такая мысль.
— Но чтобы ваше сходство стало почти абсолютным, вам пришлось сесть на диету?
— Да, он был постройнее меня, — ответил Челидзе.
— А почему он согласился на ваше предложение?
— А почему бы ему не согласиться? — улыбнулся Олег Амвросиевич. — Я предложил ему хорошие деньги, он в тот момент как раз нуждался… Сказал, что просто нужно подменить меня на пару-тройку дней в Анталье, потому что мне нужно съездить по одному делу и я не хочу, чтобы об этом знали в клубе. Короче, голову заморочил. У него не было причин для отказа: бесплатно отдохнуть несколько дней в Турции да еще получить за это денег.
— Но вместо денег он получил две пули, — добавила я.
Челидзе не стал комментировать мое замечание.
— И давно вы вместе? — кивнула я в сторону Марины.
— Третий год, — ответил Челидзе.
— И вы были уверены, что Малаев ни о чем не подозревает?
— Не знаю, — признался Челидзе. — Иногда мне казалось, что он догадывается.
— Что за план вы придумали насчет переезда сюда Марины?
— Мы хотели, чтобы он думал, будто бы я пропала. Просто пропала, и все, — подала голос сама виновница всего случившегося. — Олег придумал и сказал мне, что делать…
— Я сказал, чтобы она шла к подруге, а ближе к ночи попрощалась с ней и сказала, что едет домой. Но домой не возвращаться, а идти на квартиру, которую снять на сутки. На следующий день ехать в аэропорт и садиться в самолет. Я должен был ее встретить здесь.
— Я все сделала, как Олег велел, — со слезами в голосе сказала Марина. — Я не понимаю, как он нас нашел! Как вы нас нашли?!
— Ну, я вас, собственно, и не искала, — ответила я. — А вот ваш муж… Мне думается, что он не до конца поверил в то, что вас, скажем, где-то изнасиловали и убили. Вы сюда летели по своим настоящим документам?
— Да, — кивнула Марина.
— Неужели вы думаете, что такому человеку трудно получить списки фамилий всех пассажиров? Наверняка он проверил и поезда, и самолеты.
Марина растерянно молчала. Видимо, она об этом вообще не думала, а Челидзе рассчитывал, что Малаеву не придет в голову отработать такую версию.
— Я думал об этом, — возразил Челидзе. — Но рассчитал, что даже если он пойдет на это, у него не хватит времени. Пока он вычислит, самолет уже взлетит, а здесь Марину встречу я и увезу. Новые документы для нее уже готовы. Потом бы он вынужден был искать нас по всей Франции и не нашел бы! Марина Малаева просто переставала существовать.
На душе у меня было неспокойно. Еще по дороге мне показался подозрительным «Ситроен», который ехал за нами неотступно. Но этих «Ситроенов» во Франции столько, сколько у нас «Жигулей», и все они похожи друг на друга. К тому же я была почти уверена, что слежки быть не может. По-видимому, Малаев перестраховался и задействовал для этой цели еще кого-то, помимо Бориса. Так ли это было и кто был этот человек, для меня осталось неизвестным. Это было уже неважно в свете последующих событий.
Через полтора часа после нашего прибытия в Анген-ле-Бен около дома Челидзе затормозил джип, из которого вышли Малаев, двое его парней и, что самое удивительное, хромающий Борис. Именно по его появлению я и сделала потом вывод, что за нами, видимо, следил кто-то еще. Скорее всего они подобрали Бориса там, где мы его выкинули из машины, — в Сен-Дени. Я сделала ошибку, мне же предстояло ее и исправлять.
Естественно, господа не стали звонить в дверь. Они поступили просто: выстрелом пробили замок и спокойно вошли. Малаев, как всегда, был предельно конкретен.
— Так, ты можешь сваливать отсюда, тебя никто не тронет, — сразу проявил свою «крутизну» он, обращаясь ко мне. — И этого тоже забирай, хрен с ним, — он кивнул на Рене. — А вот с этим мы потолкуем по-мужски, — это уже относилось к Челидзе. — И «бобы» он мне отдаст!
Марина вообще была вне себя от ужаса. С совершенно круглыми глазами она с ногами забралась в кресло и тряслась в ожидании скорой мучительной смерти.
Рене уже сделал движение вперед — он был уверен, что мы с ним сейчас уйдем из этого кошмарного места, оставив русских мафиози разбираться между собой. Но тут пронзительно завизжала Марина:
— Нет! Нет! Не уходите! Они нас убьют! Не уходите!
— Заткнись, бл. дь! — заорал Малаев и ударом кулака отправил жену в нокаут.
Из носа женщины пошла кровь. Челидзе побледнел, потом вдруг тихонько, как бы отстраняясь от взбешенного Малаева, отошел в угол, где стоял письменный стол.
— Так, ну ты куда пошел, урод? — надвигался на него Малаев. — Давай «бобы» назад, я вообще сейчас все здесь разнесу, понял?
— Отдам, отдам, — вдруг мелко заговорил Челидзе. — Они здесь. — Он открыл ящик письменного стола и вдруг резким движением вынул оттуда пистолет.
Откуда у него взялось такое проворство? Выстрел был произведен в упор. Малаев такого явно не ожидал. А на последствия этого выстрела пришлось реагировать уже мне. Я тут же вскинула руку с пистолетом и дважды выстрелила. Все произошло мгновенно, почти рефлекторно. Двое парней, которые закрывали выход в прихожую, не успев выхватить свое оружие, рухнули на пол. Марина истошно завизжала. Малаев же с простреленным горлом рухнул на стол, обильно заливая кровью фрукты и конфеты. На этот кровавый натюрморт таращился Рене с раскрытыми от ужаса глазами. Агонию депутата областной Думы в застывшей позе наблюдал и Челидзе. Он, видимо, пребывал в шоке.
И тут свое слово попытался сказать находившийся вроде бы на периферии Борис. Он схватил со стола бутылку с вином, разбил ее и, превозмогая боль в колене, подскочил с образовавшейся «розочкой» к Рене, ударил его ногой в живот и попытался, видимо, захватить француза в заложники, приставив «розочку» к горлу. Решали доли секунды, и я, слава богу, успела. Мое предсказание насчет «головы и пшикалки», данное Борису несколько часов назад, сработало. Я выстрелила. Пуля пистолета пробила лысый череп, и «розочка» выпала из рук бандита…
Картина разгрома банды Малаева вышла на славу. Уже спустя полминуты я поняла, что лишние свидетели, способные дать показания против меня во французской полиции, не нужны. Борис и двое бандитов в прихожей были мертвы. Оставался Малаев, агония которого в окружении конфет и фруктов продолжалась. Марина была в шоке. Челидзе вроде бы пришел в себя, и я бросила ему:
— Берите Марину, и валим отсюда. И еще было бы замечательно, если бы вы помогли уйти отсюда Рене. Только, Олег Амвросиевич, ради бога, без глупостей.
Челидзе кивнул мне и прижал руку с пистолетом к груди.
